Адаптер - Борис Петров

навсегда были освобождены от проверочной части, и сбегали на футбольное поле, кормить вместе с Ренатом птиц.

Ренат принял данное ему Ритой имя, и даже вышел его у себя на комбинезоне еле заметно серыми нитками чуть ниже желтого значка с номером.

Каролина постоянно таскала из дома пророщенную пшеницу, которую всегда ела ее мама на завтрак. Ей это давалось с большим трудом, приходилось делать вид, что она с удовольствием это ест на завтрак, чем немало порадовала мать, которая каждый раз ее хвалила, говоря, что она наконец-то начала взрослеть.

Работнику столовой с легкой руки Каролины дали имя Роман, она даже нашла где-то клеевые нашивки и тайком передала ему, наказав непременно приклеить, чтобы она видела. Так на его правом рукаве сверху вниз появились четыре буквы: РОМА.

Вместе с Ритой они отучили хулиганов издеваться над ним, зажимая их после каждого инцидента в мужском туалете и хорошо дубася. Девчонки были сильно ниже, но, что казалось странным, значительно сильнее, заставляя своими маленькими жесткими кулачками слушаться даже самых здоровых лбов.

Раз в месяц, когда школу посещала комиссия, Каролина переживала, что у птиц не будет достаточно корма, из-за этих бездельников, а на дворе сильные морозы!

В начале марта их группу решили отправить на экскурсии на заброшенный гипсовый карьер, до нее было еще более двух недель, но девчонки все уши прожужжали Евгению и Альбине.

— Нам обязательно надо купить снаряжение, — уверено говорила Каролина.

— Какое снаряжение? — не понимала Альбина.

— Ну, тетя Аля, как какое? Специальную одежду, а вдруг мы там останемся и придется ночевать.

— Спальный мешок с автоподогревом, — добавляла Рита.

Далее сыпались термины, названия, перечни сухпайков, Евгений поначалу спорил, но потом махнул рукой и согласился на все.

Родители Каролины были против, считая, что их девочке нечего ходить по грязи, но на них надавила администрации школы, указывая на необходимость всестороннего развития ребенка и гражданина.

— Мне пора, — с грустью сказала Каролина, получая подтверждение прихода такси. — Завтра идем за снаряжением!

— Да! — воскликнула Рита. — Ведь да?

— Да, да, — подтвердил Евгений, — но вы пойдете с Алей, я завтра работаю.

— В субботу? Почему? — удивилась Альбина.

— Не хочу, но должен. Давай, Каролина, иди, а то родители заругают.

Каролина попрощалась со всеми и, шепнув что-то Рите, побежала к ожидающему ее лифту.

— Чего это вы шушукаетесь? — спросила ее Альбина, ловя ее смущенный взгляд.

— Да так, ничего, — смутилась Рита.

— Давай говори, я же все равно узнаю.

— Каролина сказала, что ты красивее ее мамы.

— Вот уж не думаю, Каролина очень красивая девочка, вряд ли ее мама уродина.

— Нет, ее мама не уродина, просто ты настоящая.

— Настоящая, это как? — непонимающе посмотрела на Евгения Альбина.

— Ее мама идеальная телочка, — хмыкнул Евгений и протянул. — Мечта любого.

— И твоя тоже?

— Моя мечта рядом со мной.

— Ну конечно.

— Она какая-то, не знаю, как сахарной пудрой посыпанная, — нашла определение Рита.

— Каролина, доченька, пойди ко мне, милая, — ее мама полулежала на диване, вытянув ноги, в полсилы вещали последние новости.

— Да, мама, — подошла Каролина, только что вернувшаяся домой.

— Ты где была?

— Я была в гостях у Риты. Мы планировали наш поход на карьер!

— Милая, я же тебе говорила, что тебе не следует много общаться с этой девочкой. Да, она тебе помогла с математикой и физикой, но разве ты не могла этого сама? Милая, ты должна держаться людей своего круга, иначе нельзя, понимаешь?

— Да, мама. Но Рита моя подруга, настоящая подруга, — неожиданно твердо сказала Каролина.

— Ты что, опять грубишь матери? Не стоит этого делать, помнишь, что за это бывает?

— Да, мама, я помню, — через силу ответила Каролина.

— Вот и хорошо. А с Ритой больше не дружи, сходите на эту экскурсию и все, поняла?

— Но мама!

— Кэрол, следи за тоном.

— Да, мама.

— Ну иди, занимайся.

Каролина степенно вышла и бесшумно вбежала в свою комнату, уткнувшись в подушку, чтобы скрыть рыдания.

Ее мама встала с дивана, пригладив съехавший халатик и пошла в кабинет мужа.

— Милый, чем занимаешься?

— Работаю, — ответил он, скользнув рукой вверх по ее ноге, когда она подошла к нему вплотную.

— Не сейчас, нам надо поговорить, о нашей Кэрол.

— А что с ней, у нее же все хорошо?

— Не совсем. У нее есть одна подружка, из этих, ну понимаешь, да? Вот, можешь их проверить, ну там, не знаю, ну сам знаешь, да? Пусть их переведут в другую школу, или покинут город, ну не знаю, как вы там это делаете. Мы же не можем травмировать нашу девочку, а обстоятельства нам не властны, хорошо, милый?

— Я понял, у тебя есть ее ID?

— Да, он записан у нас в замке двери.

— Сделаю, попозже, — он притянул ее к себе, она томно, неестественно громко застонала в ответ.

Дни до экскурсии медленно текли, назло всем непозволительно долго перешагивая границы новых суток. Девчонки прожужжали все уши, наперебой рассказывая про старые карьеры, про способы выработки грунта, руды и еще много других, непонятных городскому жителю вещей, оперируя почерпнутыми знаниями из энциклопедий, документальных материалов из школьной библиотеки. Каролина с Ритой провели даже целый анализ, который показал, что во всеобщей сети почти ничего нельзя было найти про горное дело или разработку полезных ископаемых карьерным способом. Евгений тогда им объяснил, что не смотря на видимую доступность информации в открытом доступе находится только то, что должно находится по мнению Системы.

Альбина вместе с Каролиной тогда возмутились, ссылаясь на пункты Конституции и уже неизвестно кем и когда принятых законов, Евгения очень удивила их юридическая подкованность, а Рита, принявшая сторону отца, рассудительно заметила, что действие любого закона, даже основополагающего, а зачастую и именно его, может в полном объеме нивелироваться бесчисленным множеством маленьких подзаконных актиков, постановлений, уточнений и прочей мишуры, вводя ограничения или полностью блокируя действие закона. В этом, по ее мнению, и заключалась гибкость Системы, а пришла она к этому совсем недавно, когда подсчитала вероятность исполнения первой тысячи основополагающих статей Конституции, на основании которых и зиждилась Система.

Умных нигде не любят, объяснила им простую истину Альбина, заметив, что они сильно выделяются из общей массы учащихся, Система это не оставит без внимания.

«А разве не нужны умные люди?» — удивлялась Каролина.

«Понятие ума очень относительно, смотря с какой точки посмотреть. Государству испокон веков нужны были в основном послушные» — ответил ей Евгений, вспоминая институтский курс истории, который им преподавал, тогда еще вживую, один старый еврей, его фамилии стерлась из его головы, но живо стоял в памяти он