Канцелярская крыса - Константин Сергеевич Соловьев

изливалось из больших стеклянных плафонов. Пожалуй, это можно было даже принять за тоннель лондонского метро, если бы не отсутствие рельс.

— Почти пришли, мистер Беллигейл, — сообщил один из техников, оборачиваясь.

Может быть, даже тот самый, что парой часов ранее ремонтировал терминал Герти. А может, и совершенно другой. Все служащие Канцелярии выглядели на одно лицо и Герти давно бросил попытки распознать их. Это было не проще, чем распознать отдельных крыс в тесной крысиной стае.

Мистер Беллигейл кивнул, показывая, что услышал. Двигался он резко, порывисто, отчего казалось, будто под плотной чёрной тканью укрыты не мышцы, а стальные тяги и шарниры. Даже голову он поворачивал неестественно резко, всякий раз застигая Герти врасплох.

— На всю работу не должно потребоваться более двух минут, — ледяным голосом произнёс второй заместитель, обращаясь к подопечным, — Я срываю пломбу, потом ввожу код, потом открываю дверь. И вы немедленно приступаете к работе. Отключаете от «Лихтбрингта» все четыре блока. Перекрываете трубопроводы, обесточиваете проводку, блокируете все контуры.

— Хватит и полутора, — ухмыльнулся один из техников, поигрывая разводным ключом, — Четвертуем мистера «Лихтбрингта» быстрее, чем он успеет моргнуть лампочкой.

Остальные глухо засмеялись. Их было около полудюжины, все похожи друг на друга, как родные братья. И все застывали под взглядом мистера Беллигейла, безотчётно стискивая зубы.

— Меньше самоуверенности, Ильям, — отрывисто сказал второй заместитель, разглядывая свой ожидающий команды крысиный выводок, — Он рассчитан на перебои с питанием и разрушение снабжающей инфраструктуры на пятьдесят процентов. Поэтому необходимо сделать всё слаженно и быстро.

— Будет выполнено, мистер Беллигейл. В две минуты.

— Отлично. Проверьте свои инструменты, мы уже пришли.

Герти и сам это заметил.

Тоннель закончился внезапно, превратившись в настоящую подземную площадь, достаточно просторную, чтоб там уместился локомотив. Даже потолки здесь были высоки, отчего терзавшая Герти последние полчаса клаустрофобия ослабила свою хватку. Впрочем, более уютно он себя ощущать не стал. Свет гальванических ламп казался неживым, слишком едким, а высокие потолки не отвлекали от мысли о том, что над головой у него покоятся тысячи тонн земли и камня, пронизанные обжигающими трубопроводами и скрипящими валами.

Дверь во внутренние чертоги «Лихтбрингта» представляла собой огромный хромированный круг сродни увеличенной в десятки раз монете, поставленной на ребро. Чтобы сдвинуть такую с места надо потратить уйму сил, подумалось Герти. Впрочем, наверняка и здесь всё механизировано.

— Вы находитесь в охраняемой зоне со специальным режимом доступа. Введите код или немедленно покиньте её!

Герти вздрогнул, когда от стены отделились две фигуры. Секундой позже он понял, отчего не замечал их раньше. Они, как и стена, были металлическими. И, как сделалось ясно спустя ещё половину секунды, не имели ни толики общего с существом человеческой природы.

Это были два громоздких автоматона, похожие на закованных в потускневшую от времени броню рыцарей. Разве что фигуры их были непропорциональны, руки излишне коротки и массивны, а ноги изгибались в обратную сторону подобно птичьим. В глухих шлемах не было забрал, лишь небольшие прорези, прикрытые стальной решёткой. Автоматоны сделали по шагу вперёд и, хоть глаз у них не было, Герти вдруг ощутил себя в перекрестье чужого интереса, жгущего, как тавро, оставленное раскалённым металлом.

Герти рефлекторно стал пятиться обратно, в спасительный полумрак технического тоннеля. Техники замерли на своих местах. Один лишь мистер Беллигейл сохранил присутствие духа.

— Всё в порядке, — бросил он, двигаясь своим обычным резким шагом навстречу механическим стражам подземной гробницы, — Это всего лишь элемент активной защиты машины. Они запрограммированы вести себя подобным образом.

— Вы говорили, у вас есть код? — поинтересовался Герти. Безотчётно укрывшись за спиной одного из техников, он ощутил себя немного спокойнее.

— Разумеется, есть, — несколько раздражённо ответил второй заместитель, — Я один из трёх человек, у которых он есть. Сейчас, сейчас…

Автоматоны сделали ещё по шагу навстречу незваным гостям. Их суставы, незначительно тронутые ржавчиной, при каждой движении издавали негромкий скрежет. Руки, пощёлкивая, дёргались из стороны в сторону, точно пытались указать пальцами на всех присутствующих. Только пальцев у них обнаружилось неожиданно много, причём пальцы эти росли из самых плеч. Лишённые суставов, эти пальцы походили, скорее, на длинные отрезки водопроводных труб, и каждый из них оканчивался отверстием.

Герти ощутил неприятную и всё растущую тяжесть в желудке. Как если бы проглотил что-то большое и с острыми выпирающими формами. Никаких рук в конструкции автоматонов не было, а то, что он принял за пальцы, оказалось стволами устремлённых на вошедших митральез[124].

— М-мистер Беллигейл?

— Будьте терпеливы, полковник. Ввожу код. Эти стальные болваны не представляют для нас опасности.

Мистер Беллигейл остановился перед самой дверью. Окружённый с двух сторон автоматонами, он не проявлял никакого беспокойства, напротив, вёл себя в обычной манере, сохраняя ледяное спокойствие. Впрочем, ему было легче, подумалось Герти. Автоматические митральезы смотрели не ему в лицо…

Раздалась серия быстрых щелчков, мистер Беллигейл набирал код. При мысли о том, что он может забыть какую-то цифру, Герти ощутил мучительную изжогу, которая в сочетании с колючей тяжестью в желудке едва не заставила его попятиться к выходу. Чёрт возьми, когда он решил принять участие в этом подземном моционе, он предполагал, что «Лихтбрингт» представляет собой всего лишь безобидную совокупность шестерёнок!

— Готово, — возвестил мистер Беллигейл, смахивая с ладоней невидимую пыль, — Добро пожаловать в тронный зал «Лихтбрингта», господа!

Автоматоны издали отрывистый щелчок. Должно быть, это было что-то сродни выражению машинного разочарования. Но отчего-то они не спешили занять своё прежнее место по сторонам от двери. Вместо этого их механические тела вздрогнули, а руки-митральезы издали немелодичный лязг, который быстро сменился усиливающимся металлическим дребезжанием. Как если бы внутри что-то пришло в движение и быстро раскручивалось. Что-то вроде игорной рулетки или какого-нибудь подшипника. Или…

Герти сам не понял, как очутился на полу. Возможно, в последнее мгновенье что-то обожгло его напряжённые нервы, вынудив тело рухнуть ничком вниз, на железные плиты пола. А может, его толкнула вниз какая-то неизъяснимая сила. Или же один из техников, резко попятившись, сбил его с ног. Как бы то ни было, в тот момент, когда окружающий мир превратился в грохочущий ад, Герти уже лежал на полу, ощущая ноющую боль в ушибленных рёбрах.

Митральезы заработали одновременно, как по невидимому сигналу, и от их свирепого лязга Герти мгновенно оглох, в уши словно натолкали по фунту ваты. Комнату мгновенно заволокло грязным пороховым дымом, сквозь который, подобно кометам, пробирающимся через густую атмосферу чужих планет, оранжевыми сполохами понеслись пули. Герти не слышал рикошетов, лишь видел злые серебряные и медные искры, которые пули вышибали из стен. Не слышал криков людей. Не слышал даже себя, хотя наверняка в этот миг орал во всё горло. Словом, не слышал ничего. Удивительно, но глаза не закрылись сами собой, напротив, остекленели, заставляя Герти видеть всё происходящее, не