Ветер и море - Марша Кэнхем

Трусливые воришки!

Кортни изо всей силы сжала в руке медальон. Корабль, подобный «Сириусу», превратился бы в корм для рыб после единственного выстрела носового орудия «Дикого гуся»! Захватить его груз и команду было не сложнее, чем выполнить какой-нибудь скучный обряд.

С тех пор прошло уже несколько часов, но Кортни все еще не могла успокоиться. Пока она одевалась к обеду, ее изумрудные глаза то и дело поглядывали в небольшое овальное зеркало, висевшее над туалетным столиком. Незнакомка, смотревшая на нее оттуда, даже отдаленно не напоминала Корт Фарроу, еще месяц назад чувствовавшую себя уверенно и спокойно. Сейчас, глядя на отражение, одетое в светло-желтое платье и короткое зеленое болеро, она с трудом могла поверить, что бегала босая и грязная по песку Змеиного острова, смеялась и работала на мачтах «Дикого гуся» наравне с сильными мужчинами, умела обращаться с саблей и мушкетом, и для нее так же просто было разобрать и почистить револьвер, как вымыть руки. «Интересно, как бы отреагировал первый помощник на мои откровения?» – ехидно подумала она.

Корт Фарроу – Кортни де Вильер. Это два разных человека или один и тот же? Может она надевать маску и снова снимать ее когда захочет? Может она довести до конца этот маскарад независимо от того, что ожидает ее? Жив ли ее отец? Предатель ли Гаррет Шо?

Прижав к вискам кончики пальцев, Кортни потерла пульсирующие жилки. До нее донесся приглушенный звон корабельного колокола, сообщавший команде время: восемь склянок. Кортни должна была идти на обед в капитанскую кают-компанию, несмотря на полное отсутствие аппетита.

Она убрала со щеки непослушный завиток. Ее рука дрожала, в желудке что-то вибрировало, напоминая, что за весь день она съела только одну пшеничную лепешку.

– Вперед, Кортни, моя девочка! – прошептала она, поправляя короткое бархатное болеро. – Ты решила путешествовать как леди, так что, думаю, тебе нужно и держаться как леди.

Последний раз стиснув на счастье медальон, Кортни вышла в коридор. Все пять пассажирских кают располагались на корме, все пять дверей выходили к крутому трапу, ведущему на главную палубу. Закрывая замок, Кортни услышала, как открылась вторая дверь, и, обернувшись, встретила изумленный взгляд Адриана Баллантайна.

Казалось, они стояли целую вечность в тускло освещенном коридоре и, не веря своим глазам, ошеломленно смотрели друг на друга. События бурных двух недель, проведенных вместе, сменялись перед глазами Кортни как в калейдоскопе. Она вспомнила выражение его лица, когда он впервые обнаружил, что она женщина, и грубое, жгучее желание, горевшее в его глазах, когда на борту «Орла» он нес ее к кровати. А потом она вспомнила его тихую мольбу, когда он лежал, страдая от ранений...

– Кортни?

Звук его голоса пробудил еще тысячу воспоминаний, но она безжалостно прогнала их прочь и осталась холодной.

– Янки, что вы делаете на «Сириусе»? Я слышала, что вы собираетесь отплыть из Гибралтара на «Каролине».

Его глаза светились, как расплавленное серебро, когда он разглядывал ее лицо, наряд, блестящую корону золотисто-каштановых завитков.

– Я не очень общительный человек, – признался Баллантайн, – и решил, что можно избежать скопления народа и тихо исчезнуть. А вы? Самое последнее место, где я мог бы ожидать встретить вас, – это торговое судно, направляющееся в Америку.

– У меня там... дела.

– Дела? – Адриан насмешливо скривил губы. – Надеюсь, не связанные с вашей профессией?

У Кортни слегка порозовели щеки, глаза широко раскрылись и стали темными, как далекие зеркала. Она осторожно окинула его взглядом, и Баллантайн увидел' себя таким, каким она видела его. Он был одет, как и подобает большинству деловых людей, в темно-синий сюртук и черные бриджи, светло-серый жилет из парчи с вплетенными в нее тонкими синими нитями и белую накрахмаленную рубашку. Шейный платок и воротник, поднимавшиеся под подбородок, резко контрастировали со смуглой кожей и золотым блеском волос; глубокий грубый шрам проходил на виске от конца брови до линии волос; под глазами еще оставались едва заметные признаки утомления, но сами глаза были ясными, внимательными и волнующими, какими Кортни всегда их видела.

– Вижу, вы полностью оправились от ранений.

– Рука еще плохо работает, но уже начинает слушаться.

– Доктор – он не с вами?

– Было бы трудно улизнуть сразу нам двоим. Я уговорил его остаться и от моего имени принимать венки и поздравительные речи. Он отплывает завтра на «Каролине», как мы и планировали.

– Понятно. А остальные?

– Мальчик отправляется вместе с Мэтью; Раунтри и Макдональд решили остаться и занять предложенные им должности на «Конститьюшн»... – Баллантайн неожиданно замолчал и бросил на Кортни взгляд, от которого у нее задрожали колени. – Если вас это так заботит, вы могли бы остаться, а не бежать отсюда сломя голову, хотя... – оценивающий взгляд Адриана медленно скользил по ней, – вы, очевидно, не страдаете от недостатка общества. Должен признаться, я никогда не сталкивался с таким хитрым хамелеоном. Сначала превращение пирата в мальчика-слугу, потом в сиделку и, наконец, в обольстительницу...

– Неужели? – Кортни стало не по себе. – Но как я вижу, ваше собственное очарование нисколько не пострадало.

Его ослепительно белые зубы блеснули в кошачьей улыбке, и он поклонился с иронической признательностью за комплимент.

– Как бы мне ни хотелось продолжить этот разговор, Янки, нам, к сожалению, придется отложить его до другого раза. Я и так уже опаздываю на назначенную встречу.

– Назначенная встреча? – тихо протянул он. – Быстро же вы освоили новую роль, а?

– Послушайте, Янки... – Кортни еще сильнее покраснела, а ее руки сжались в кулаки.

– Лейтенант Янки, – сухо напомнил он. – Вернее, теперь капитан Янки, но это не важно. Надеюсь, вы позволите проводить вас на обед, мисс Фарроу? Вы абсолютно правы, нельзя заставлять капитана Петтигрю ждать нас.

Адриан подал ей руку, но Кортни знала, что не вынесет его прикосновения, когда у нее так болит сердце, а эмоции разрываются между яростью и соблазном, поэтому она решительно подобрала пышные юбки и с пылающими щеками и непреклонно устремленным вперед взглядом проскользнула мимо Баллантайна. Услышав тихий смех Адриана, шедшего за ней по пятам, она резко остановилась и не успела отстраниться, а потому его мускулистые бедра утонули в волнах муслина.

– Мое имя де Вильер, – процедила она. – И я была бы очень вам признательна, если бы вы постарались это запомнить.

– Следующие шесть недель я только этим и буду заниматься, – пообещал Адриан, глядя ей в глаза.

Кортни спас раскатистый добродушный смех, раздавшийся позади них, и она, быстро повернувшись, торопливо направилась к ярко освещенной кают-компании.

Лансинг, увидев на пороге Кортни, тут же вскочил на ноги. Капитан тоже встал, его простое деревенское лицо расплылось в улыбке, и он легким поклоном приветствовал девушку. Затем всех присутствующих представили друг другу: миссис и мистер Сантини возвращаются в Бостон после посещения Италии; мистер Франклин Кордел, банкир; сеньорита Мария дель Фуэга и ее дуэнья, донья Долорес...