Преисподняя - Джефф Лонг

— Монти сделали прививку? — спросила Ева.

— Ваш сын в безопасности, — заверил де л'Орме. — Во всяком случае, он не заболеет.

— А кто управляет капсулами? — спросила Вера у Купера. — Вы?

Купер фыркнул.

— Монтгомери Шоут, — угадал Томас. — Но каким образом? Капсулы запрограммированы на автоматическую разгерметизацию? Или их активируют дистанционно? Есть какой-то код? Как они действуют?

— Вы имеете в виду — как предотвратить их действие?

— Ради бога, скажи им, — обратилась Ева к мужу.

— Ничего уже не остановишь, — сказал Купер. — И это правда. Монтгомери сам закодировал активатор. И код знает только он один. Получается двойная страховка. Так его миссию никто не подорвет. Уж, во всяком случае, не вы, — повернулся он к Томасу и горько добавил: — И не мой неразумный сынок. А мы, со своей стороны, не можем активировать капсулы, пока он сам не сочтет, что время настало.

— Значит, нужно его найти, — сказала Вера. — Дайте нам вашу карту. И покажите, где находятся капсулы.

— Вот эту? Это всего лишь проект. Только сами участники экспедиции точно знают, где они прошли. Даже если вы его найдете, не думаю, что Монтгомери помнит, где именно оставлял капсулы на всем маршруте — десять тысяч миль.

— А сколько всего капсул?

— Несколько сотен. Мы постарались на совесть.

— А активаторов?

— Только один.

Томас разглядывал лицо Купера.

— И на какое время запланирован ваш геноцид? Когда Шоут намерен запустить эту чуму?

— Я уже сказал. Когда решит, что пришло время. Разумеется, он постарается пользоваться услугами экспедиции как можно дольше. Экспедиция обеспечивает транспорт, питание, защиту. Он же не самоубийца. Не камикадзе какой-нибудь. Он настоял, чтобы ему сделали прививку. У него большая воля к жизни. И большие амбиции. Я уверен: когда придет время, Шоут не станет колебаться.

— Даже если погибнет вся экспедиция? Ваши люди. И все солдаты, шахтеры, колонисты.

Купер не ответил.

— Во что ты впутал нашего сына? — спросила Ева.

Купер посмотрел на жену:

— Твоего сына.

— Чудовище! — прошептала она.

И тут Вера сказала:

— Смотрите!

Она не отводила взгляда от экрана. Хейдл добрался до сложенных пирамидой труб. Перед темными круглыми отверстиями он выпрямился. На экране он был высотой сорок футов. Голая грудная клетка, изборожденная старыми шрамами и ритуальными рисунками, ходила ходуном. Он, по-видимому, громко голосил.

Сэндвелл подошел к стене и, повернув какой-то регулятор, прибавил звук. Динамики опять ожили. Крики хейдла походили на вопли и фырканье пойманной обезьяны.

Из отверстия трубы появилась голова. Из соседних труб стали выбираться другие хейдлы. Покрытые коркой грязи, мокрые, они выползали из цементных нор и падали на землю к ногам своего вожака. Их осталось только девять или десять.

Голос хейдла изменился. Теперь он пел или молился. Клялся в чем-то, а может, заклинал кого-то. Он обращался не к кому иному, как собственному изображению на экране. Остальные — женщины и дети — начали подвывать.

— Что он делает?

Не прекращая петь, вожак взял у одной из женщин ребенка и стал покачивать. Потом сделал какой-то, видимо, ритуальный жест, словно посыпая ему пеплом голову или шею — было плохо видно. Затем положил ребенка на траву, поднял другого и повторил жест.

— Он перерезает им горло, — догадалась Дженьюэри.

— Что?!

— У него нож?

— Стекло, — сказал Фоули.

— Где он взял стекло?! — заорал Купер на генерала.

Перед хейдлом-убийцей встала изможденная женщина.

Она откинула голову назад и развела руки. Вожак быстро отыскал артерию и рассек женщине горло. Встала вторая женщина.

Их песня понемногу затихала.

— Остановите его! — кричал Купер Сэндвеллу. — Этот ублюдок убьет всех моих хейдлов.

Но было уже поздно.

Любовь означает долг. Хейдл взял на руки своего сына, холодного, как камень. Он выкрикивал имя Мессии. Со слезами перерезал он горло своему последнему ребенку и держал его на руках, а кровь лилась ему на грудь. И только после этого он смог смешать свою кровь с кровью остальных.

Inter Babiloniam et Jerusalem nulla pax est sed Guerra continia…

Меж Вавилоном и Иерусалимом нет мира, лишь вечная война…

Святой Бернар.

Проповеди

Глубина 6000 фатомов

Никому такое место даже не снилось.

Геологи, конечно, говорили о палеоокеанах, скрытых под континентами, но только как о гипотетических причинах блуждающих полюсов и гравитационных аномалий. Палеоокеаны — математическая фикция. А тут все было настоящее.

Оно возникло неожиданно, двадцать второго октября, спокойное и недвижное. Мужчины и женщины, которые уже целую вечность плыли по реке, остановились. Они выбрались из плотов и присоединись к своим товарищам, стоявшим с разинутыми ртами на свинцового цвета земле. Впереди простиралась вода, бескрайний берег выгнулся серпом. Легчайшие волны ласкали песок. Поверхность воды была гладкая. И по ней скользил свет.

Люди не имели понятия о форме и размерах водоема. Они светили вверх мигающими лучами, пытаясь увидеть потолок; он оказался в полумиле над головой. О протяженности озера можно было сказать только, что вода тянется до самого горизонта — миль на двадцать, и конца ей не видно.

Тропа разветвлялась и вела вдоль озера вправо и влево. И неизвестно, куда именно.

— А вот следы Уокера, — сказал кто-то, и все пошли по следам.

Внизу, у воды, они нашли шахту-4. Три цилиндра лежали рядышком, чистые, словно на прилавке. Люди Уокера добрались сюда несколькими часами раньше и сложили все припасы рядом с наскоро сооруженной огневой точкой. Вокруг возвели круглую земляную насыпь, установили и нацелили во все стороны пулеметы.

Подошли ученые. Вышел охранник и поднял руку:

— Не приближайтесь.

— Это же мы! — крикнула какая-то женщина.

Появился Уокер.

— Входить на склад запрещается, — заявил он.

— Вы не имеете права!

— У нас чрезвычайное положение, — ответил Уокер. — Первоочередная задача — сохранить продовольствие и оборудование. Если на нас нападут, а вы будете находиться внутри периметра, возникнет беспорядок. Поэтому нужно выбрать правильную стратегию. Мы разбили для вас лагерь с другой стороны. Интендант уже распределил ваш рацион и почту.