Грохот ледника - Ольга Акофина

помню, ты по кому-то страдал тогда. Это она?

– Нет. Я что похож на человека, отличающегося постоянством?

– Ты вообще ни на кого не похож. Я постоянно куда-то езжу, знакомлюсь, завожу романы. Но тот отдых с тобой, не идёт ни в какое сравнение с последующими моими путешествиями. Я их сразу забываю, я даже забываю имена тех, с кем встречалась. А ты… ты так запал мне в душу. Я всё время перебирала в памяти все мелочи, все детали. Вспоминала о чём мы говорили, что делали. Сколько же раз я жалела, что по глупости не дала тебе свой телефон, адрес и не взяла твой. Думала, какая дура! «Курортный роман не может иметь продолжения», – передразнила Карина сама себя, – молодая идиотка! Глеб, а ты вспоминал меня?

– Конечно, помнил, детка, – улыбнулся Глеб и взял её руку. – Если бы я тебя не помнил, разве бы я узнал тебя?

– Ах, как ты играл тогда мне на гитаре! Ты всё ещё играешь?

– Гораздо реже. Как-то слишком мало времени стало.

Глаза Карины светились от счастья, улыбка не сходила с лица Глеба. Мартини осушалось бокал за бокалом. Ночь неслась вперед, улицы пустели, а они всё сидели в баре и не могли наговориться. Под утро, взявшись за руки, они спустились на пляж, занимался рассвет.

– Тебе, наверное, пора к жене? – грустно спросила Карина. – Почему ты её бросил в этот вечер одну?

Глеб взял её за плечи и повернул к себе. На загорелом лице серые глаза казались выцветшими и немного усталыми.

– Это долгая история, печальная и неинтересная.

– Давай снимем номер, побудем еще немного вместе?

– Не сегодня, Карина.

– А завтра ты с ней помиришься, и мы больше не увидимся, – тихо сказала Карина, и из её глаз выкатилась слеза.

Глеб нежно прикоснулся к её губам. Какие-то остатки совести заговорили в нём, нельзя так поступать с Дианой, она это не заслужила.

– Пойдём, я провожу тебя до отеля. Если далеко, можем доехать, у меня машина.

Карина грустно кивнула.

– Далеко, я приехала на такси. Хотела развлечься, а только расстроилась.

Он усадил её в машину, и довольно быстро домчал до отеля. За всю дорогу они не проронили не слова.

– Телефон ты мне в этот раз оставишь? – спросил Глеб.

– Глеб, пока ты не уехал я хочу кое в чём признаться. Если я сейчас не скажу, я уже не скажу никогда. Я увидела тебя сегодня, и поняла, что люблю. Я и тогда любила, страдала, но потом чувства притупились, развлекалась. появлялись любовники, дочь родилась. А теперь увидела тебя и всё заново.

– Это просто воспоминания о хороших временах, ты меня совсем не знаешь, со мной хорошо проводить время, жить со мной невозможно. Жаль, конечно, то ты не оставила тогда свои координаты. Было время, когда я был так одинок, что не знал куда бежать, к кому бежать, и я тогда натворил кучу идиотских вещей. Я много думал тогда, кто меня мог вытащить из этого ада, и вспоминал тебя, такую нежную, такую понимающую. Но сейчас всё по-другому, более-менее всё сложилось, успокоилось.

Карина бросилась к нему на шею, и жадно нашла его губы.

– Обещай мне, что мы ещё встретимся, – шептала между поцелуями Карина, – и, если ты не захочешь меня, я тебя заставлю вспомнить, как тебе было хорошо со мной.

Глеб вернулся домой, когда солнце уже щедро раздавало свои лучи. В гостиной на диване спала Диана. Бедняжка лежала в одежде и сжимала в руке мобильный телефон. Он нежно провёл ей по волосам, и она проснулась. Глаза у неё были красные, заплаканные.

– Где ты был?

– Катался на машине, потом сидел в баре и пил мартини.

– Один?

– Ну, ты же не пошла со мной.

– Как будто ты меня звал.

– Я тебе предложил компромисс, ты вспылила.

Увидев, как у Дианы задрожали губы, Глеб наклонился и нежно поцеловал её. Так нежно он не целовал её уже целую вечность. Она обвила его шею руками, и стала отвечать на поцелуи.

– Сегодня мы проведем день, так как ты хочешь. Я ж тебе обещал.

Он целовал её, снимая с неё одежду, такая трогательная и так любит его. Отношения их до конца отпуска наладились, да и оставалось то всего четыре дня. Карину Глеб больше не видел, писать и звонить ей тоже не имело смысла. Однако он не ожидал, что столкнётся с ней в аэропорту. Оказывается, они улетали одним рейсом в Москву. Он с женой, и она с ребенком и няней… Конечно, пришлось делать вид, что они незнакомы, Карина высокая, эффектная, во вкусе Глеба, и у Дианы было бы много вопросов. Но в зале ожидания аэропорта скрыться было некуда, взгляд синих глаз преследовал его, и ему было неуютно.

– Почему в аэропортах нет комнаты для курящих? – спросил Глеб.

– Что ты нервничаешь?

– Давай что ли в Дьютифри сходим? Время есть.

Вернувшись, он опять попал в зону пристального внимания. И тут уже Диана заметила:

– Девушка с ребёнком всё время строит тебе глазки. В чём дело?

– А чего ты у меня спрашиваешь? Не я же строю глазки ей. И вообще я ничего не заметил.

– Однако ты понял о ком я говорю, – сказала Диана и пристально на него посмотрела, – В чём дело, Глеб?

– Не знаю, о чём ты. И не смотри на меня так, ты меня сейчас продырявишь.

Хорошо хоть в самолёте у них места были не рядом, хотя бы здесь эта пытка прекратилась. Глеб включил музыку и закрыл глаза.

Однако у туалета она поймала его и прижала к стене.

– Карина, что ты делаешь?

Она втолкнула его в тесную туалетную комнату и закрыла дверь.

– Ты в своём уме?

– Возможно мы никогда не увидимся с тобой, можно хотя бы попрощаться, как любовники?

– Диана и так мне весь мозг вытащила по твоему поводу, обязательно надо было на меня пялиться? Я ж сказал, у меня есть твой телефон, я тебе позвоню

– Ах, ты примерный семьянин, – Карина начала покрывать поцелуями его лицо.

– Ты пьяная? – спросил он, почувствовав запах вина.

– Да, да, пьяная влюбленная женщина.

Карина поддернула кверху узкое платье, под ним ничего не было.

– Твою мать, – сказал Глеб и резким движением повернул её к себе спиной.

Карина прогнулась, как кошка, и закусила губы, чтобы не закричать. Такого острого ощущения, как в этой тесной кабинке, он не испытал никогда. Всё было очень быстро и почти бесшумно. Через несколько минут они почти вывалились из туалета, Карина на ходу одёргивала