Война ведьмы - Джеймс Клеменс

— Видение Джоаха не столь уж очевидно, — продолжала Елена. — Смерть может ожидать нас как снаружи, так и в лесу. Каст предложил мудрое решение: будем вести себя так, словно мы ожидаем нападения. Поймаем врага в его собственную западню.

— Елена предложила хороший выход, — Флинт встал. — Если на нас нападут, то мы сможем защищаться тут ничуть не хуже, чем в любом другом месте.

Хотя у матери Сайвин выражение лица было умиротворенное, она, похоже, по-прежнему не собиралась соглашаться.

— Существует только одно безопасное место, — проговорила она. — Под водой. На бесконечных просторах глубин. Там Гульгота будет сложно обнаружить мирая.

Раскрасневшаяся Сайвин вскочила на ноги.

— Мама! Ты предлагаешь опять бежать? Ты считаешь, что те добрые люди отдали свои жизни, чтобы мы могли снова убегать и прятаться? Или наша судьба в том, чтобы всякий раз повторять нашу трусливую историю? Я не побегу! Бегите, если хотите, но я останусь! — Сайвин тряхнула плечами, а потом взяла Каста за руку.

То ли от ярости, то ли от смущения румянец выступил на щеках старейшей.

— Мы тоже останемся, — объявила Елена бросив косой взгляд на Мерика и Толчука.

Медленно поднялась из-за стола знахарка из Порт Роула.

— Если вы никуда не собираетесь, то я полагаю, что и я, и Тикай никуда не пойдем.

Только мать Сайвин осталась сидеть за столом. Казалось на нее произвело некоторое впечатление то, что все стоят возле стола и внимательно смотрят на нее. Елене казалось что чем больше они пытаются давить на эту женщину, тем сильнее ее сопротивление. Махнув рукой, Елена предложила всем садиться. Стулья перемешались как она того и хотела.

Теперь только Елена осталась на ногах. Она стояла внимательно разглядывая свою противницу. Она не хотела потерять поддержку мирая во время предстоящего нападения. Поэтому теперь она заговорила спокойно. Огонь ушел из ее голоса:

— Я потеряла родителей, тетушек, дядюшек, друзей. Так что я имею право спросить об этом вас — всех мирая. Вы присоединяетесь к нам? Тогда мы сможем учесть видение моего брата и сделать его фальшивым. Будущее не такое твердое, как гранит. Впервые за пять столетий существует надежда выманить Гульгота из их земель и морей. Прошу вас не уклоняться и сделать правильный выбор. Ваша же свобода зависит от ваших драконов. Пожалуйста не уходите.

Женщина безмолвно, чуть поджав губы смотрела на Елену. Но постепенно лицо ее расслабилось.

— Для столь юного создания ты говоришь слишком смело, и, возможно. Чересчур страстно. Годы научили меня тому, что страсти ведут к ошибке, — казалось ее взор затуманился. — За свои ошибки я платила страшную плату и я училась на них. И я не собираюсь ничего решать наспех.

— Это не наспех…

Женщина жестом заставила Елену замолчать.

— Я не закончила. Не смотря на страсть, твои слова убедительны. Я бы даже сказала, что ты могла бы восседать в Совете Старейшин, — она сделал легкий кивок в сторону Елены, словно отдавая ей должное. — Мирая останутся. Мы поможем разобраться с этой ловушкой. В этот раз драконы поднимутся из глубин и о них вновь услышат.

Колени Елены подгибались от слабости.

— Благодарю вас, — пробормотала она. Неожиданно она обнаружила, что все смотрят на нее. Она знала какие слова ожидают от нее. Еще вчера Флит напомнил ей, что все они собираются тут не из-за нее, а во имя Аласии. Однако заглянув в глаза к остальным, Елена поняла, что Флинт ошибался. С тем же успехом она могла возразить, заявив, что является олицетворением Аласии. А все они собрались тут во имя ее.

По-прежнему стоя она заговорила. Словно обращалась сама к себе:

— Мы дядя когда-то рассказывал мне истории из прошлого Аласии; истории о города, чьи башни, возведенные с помощью магии, царапали облака., истории о золоченых улицах и плодородных землях, где все существа жили в мире. Когда я слушала его, я думала, что такие истории всего лишь мифы, не более чем детские фантазии. Как может красота и милосердие существовать в этом мире?

Елена опустила руку, внимательно обведя взглядом всех собравшихся. Слезы навернулись у нее на глазах.

— Я вижу здесь зачатки этого милосердия… и знаю, такой мир возможен.

Прежде чем кто-то смог ответить резко распахнулась дверь каюты. И все разом повернулись в ее сторону. В каюту ворвался молодой Тук. Он вел одного из мирая с голой грудью, до сих пор мокрого.

— Я говорил ему, что вы тут обсуждаете планы, но он сказал, что вы должны услышать эти новости.

Воин мирая заговорил. Пытаясь восстановить дыхание он проглатывал целые слова:

— Что-то… в воде!.. Оно… Оно..!

— Бридлин! Говори разборчиво, — подстегнула его старейшая.

Человек сделал большой глоток, словно заглотил что-то.

— Туннель через который мы приплыли. Он закрыт. Нет пути назад.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Флинт.

За него ответила Сайвин:

— Пока я и Рагнарк летали над лесом, другие драконы проплыли под водорослями. Они прибыли сюда через потайные подводные коридоры.

Бридлин кивнул.

— Мы оставили часовых возле каналов, ведущих в открытый океан. Только наступили сумерки, эти каналы закрылись, водоросли очень плотные.

Нахмурившись Флинт поднял руку.

— Успокойтесь! Водоросли затянули и тот канал, по которому мы прибыли. Они всего лишь прячут свои тропинки.

Бридлин с ужасом посмотрел на моряка.

— При этом они утащили двух наших часовых! Даже драконы могут запутаться в водорослях. Задохнуться!

В лунном свете Рокингем застыл на краю бугра красных водорослей. Его ноги полностью промокли. Нижняя бахрома его зеленой робы отяжелела от соленой воды во время прогулки по краю затонувшего леса. Действуя одной рукой Рокингем поплотнее затянул робу вокруг шеи. Грешюм настойчиво требовал, чтобы надел тяжелые одежды — это был наряд старой секты Братства, которая установила контакт с зеленой жизнью. В другой руке Рокингем сжимал длинный белый посох, конец которого венчал пучок листьев, искусно вырезанных из дерева. Это был старинный посох брата Лассена.

Когда Рокингем начал углубляться в странный лес, он попадал то в булькающую трясину, то упирался в холмы водорослей.

Еще рано утром он послал в Дольдрумс быстроходный корабль и без всяких церемоний высадился на опушке леса перед закатом. Оказавшись на опушке леса Рокингем преклонил колени и исполнил ритуалы, которым научил его Грешюм. Он умолял водоросли услышать его и не выпускать ведьму и ее спутников. Хотя Рокингем не услышал никакого подтверждения от саргассов, он почувствовал их согласие. Деревья качнулись, хотя не было никакого ветра, казалось, рассматривая дубовый посох в его руках. Потом это странное ощущение исчезло. И тогда Рокингем понял, что чуждый человеку разум понял его просьбу.