Древний Рим - Владимир Миронов

Продажа раба

Значительное число таких вольноотпущенников (и прежде всего городских) прослеживалось в наиболее романизованных областях Галлии. Сельских рабов освобождали крайне редко. Господа относились к рабам с обычной для их практики жестокостью. Подтверждением этому являются не только кандалы и орудия пыток, но и стихотворная надпись, посвященная рабу. В ней говорится, что его освободили благодаря его покорности и усердной службе, и тут же отмечено как нечто исключительное то, что он, служа господину, не знал побоев (I в. н. э.). Основная масса рабов, конечно, не знала подобных идиллий. Примечательно, что отпущенные на волю рабы при первой же возможности сами становились рабовладельцами, содействуя воспроизводству рабства как социального института. Вероятно, многие из них столь же сурово обходились со своими рабами. Об этом говорит одна стихотворная надпись на памятнике, что был поставлен убитому отпущеннику – «скотоводу», которого убил его раб, не выдержавший преследований со стороны бывшего собрата. Раб убил его, а затем покончил с собой, бросившись в реку.

Можно ли сравнить римских рабов с римским плебсом или пролетариями? Иные так и делают, не видя большой разницы в положении плебея и раба. Не вдаваясь в юридические тонкости вопроса, можно сказать, что их социальное и экономическое положение действительно было довольно близким. В то же время, утверждая, что рабство было главным явлением, определяющим характер античной экономики и социальной жизни в Греции, оговоримся: число рабов на пике существования данного института было не столь велико, чтобы считать оный решающей силой и базисом общества. Иная ситуация сложилась в этом плане в Риме. Если, по словам Дионисия Галикарнасского, в эпоху республики рабское население составляло примерно одну восьмую, а может быть только и одну шестнадцатую его часть, то затем, в период от взятия Рима галлами до 2-й Пунической войны, число рабов в Риме постоянно растет, достигая нескольких миллионов (лишь сельских рабов – 2 млн, при общей численности римского населения в 10 млн). Рабство стало неотъемлемой частью римской цивилизации. Плавт писал в «Пленниках»:

Рим в полной мере использовал преимущества, полученные им от победоносных войн. Как отмечалось, только за период от 200 до 150 г. до н. э. общее число военнопленных, попавших в Италию, достигало 250 тысяч человек. Легионы, разбив армию, окружали деревни и поселки. Раненых или слабых попросту уничтожали, а всех трудоспособных пленных связывали веревками и, с колодками на шее, строили в колонны. Сюда добавим и большое число тех, кого похищали пираты, продавая их в рабство (этим позорным делом занимались и римские сборщики податей). Большое количество военнопленных дали Риму войны Цезаря (примерно 150 тыс. человек). Цены на рабов колебались: от 600 сестерциев за рабыню до 100–200 тысяч за особенно красивых юношей или девушек, которых покупали как предмет роскоши или удовольствий. Цезарь однажды заплатил за молодого раба такие деньги, что даже постеснялся внести эту сумму в его приходно-расходные книги. Число рабов в Риме было огромно, на что указывают и похоронные залы рабов (так называемые колумбарии). У жены императора Августа, Ливии, были рабы для службы в комнатах, прихожей, для ухода за телом и наблюдения за ее здоровьем, для воспитания детей, для забот о ее гардеробе, да и вообще для поддержания того, что римляне по примеру греков назвали «миром женщины».

Кельтские пешие воины, всадники, трубачи

Кто-то из людей читал ей, кто-то оказывал услуги интимного характера, кто-то сопровождал ее или сидел у ног их госпожи, кто-то накладывал грим, кто-то вел общие дела и т. д. Поэт Ювенал говорил о когортах рабов. Плиний обозначал их словом «легион». У многих патрициев были сотни рабов. Домашний штат рабов супруги Августа включал специалистов 50 профессий (3 из них были связаны с приемом пищи и жидкостей, 7 связаны с одеждой). Использование рабов более распространено было в Риме, чем в Греции. Признаком крайней нищеты в Риме считалось, если у кого-то «нет ни раба, ни сумки для денег». Имел своего слугу и простой солдат (после осады Алезии каждый солдат получил по рабу), имела служителей куртизанка. У бедняка и то мог быть свой раб или рабыня. Даже раб иногда имел раба. Рабы становились вольноотпущенниками, как Трималхион, раб, о котором написал в «Сатириконе» Петроний. Иные из них разбогатели, имели собственные дворцы, своих рабов и слуг. В отдельных случаях выходцы из рабов могли подняться на вершину властной пирамиды (таковым был друг полководца Сципиона философ Полибий), и могли разбогатеть (как ростовщик Клавдий Исидор), или могли стать литературными светилами или поэтическими гениями (как Плавт или Теренций). Но все это скорее исключения из правил.

Раб в кандалах

Положение большинства рабов было не только тяжким, но и унизительным. У рабов не было имен, но лишь клички. Жили они в клетушках в земле, больше похожих на хлев для животных. Отношение к рабам было пренебрежительным. В Риме существовал обычай привязывать привратника-раба у дверей на цепь, как собаку. К ним и относились как к бродячей собаке или к животному. Катон, «великий оратор», «правдолюбец», «моралист», говоря о сельском хозяйстве, упоминает и о том, как однажды за негодностью продавал разный рабочий скот, опаршивевших овец, изломанные телеги, сбрую – заодно вместе с престарелыми рабами! Плутарх говорит о нем, что Катон обращался с ними, как «со стадом животных», прогоняя их и продавая, когда состарятся. Я же, говорил Плутарх, не в состоянии продать по случаю старости даже рабочего вола, а не то что престарелого человека, которого в этом случае могут изгнать с родной земли… Рабов держали в бараках, похожих на концлагеря. Им полагалась скудная пища. Вдобавок к месячному рациону зерна (зерно те мололи сами) рабу полагалась горсть полусгнивших маслин из-под деревьев, порция соленой рыбы, уксус. Из обуви и одежды ему выдавали плащ на 2 года, грубую тунику на год и деревянные башмаки.

Танец сукновала. Портрет раба

Их вообще не считали за людей… «Раб, – говорил Катон, – должен работать или спать». Диодор Сицилийский писал: «Люди, которые занимаются работой в рудниках и которые приносят своим господам невероятные по своим размерам доходы, изнывают от своей работы в подземных шахтах круглые дни и ночи, и многие из них умирают от чрезмерного труда. Нет у них ни отдыха от работы, ни перерыва в ней». Немудрено, что в рудниках вспыхивали восстания (Аттика, Фракия, Галлия). У Апулея в «Золотом осле» о рабах в мастерских сказано со всей откровенностью: «Великие боги, что это были за люди! По всей коже у них были видны синебагровые кровоподтеки; рваные лохмотья не закрывали, а только пачкали спину и члены; у некоторых только у живота болтались какие-то грязные лоскутки; решительно у всех сквозь рубище сквозило голое тело; клеймо на лбу, голова, обритая наполовину, на ногах кольца от цепей, мертвенно-бледные лица, слабое и скверное зрение, красные веки, воспаленные в постоянном полумраке, где, словно какой-то чад или дым, всегда стояла тонкая пыль от муки. Эта грязно-белая пыль покрывала им лицо и одежду, так что они напоминали тех, которые, готовясь к борьбе, натерли себе песком тело». В другом месте говорится, как хозяин за проступок любовного характера обмазал раба медом и привязал к муравейнику. В итоге муравьи обглодали несчастного раба, так что к зловещему дереву оказались привязанными «только сверкающие ослепительной белизной кости». Петроний в «Сатириконе» писал, как на двери висело объявление, гласившее: «Если раб без господского приказа выйдет за ворота, то получит сто ударов». И таких примеров множество.