Пляска смерти - Лорел Гамильтон

– Прошу разрешения увести своих людей и уйти самому,сэр.

Жан-Клод поглядел на него, слегка наклонив голову набок,будто Римус сделал что-то очень интересное, чего я не заметила.

– А если нам понадобится защита, Римус?

Римус мотнул головой.

– От этого мы вас защитить не можем, сэр.

Жан-Клод заглянул ему за спину, в сторону камина. Я все ещележала навзничь, и потому не видела, на что он смотрит.

– Мне кажется, Римус, не все твои люди с этим согласны.Некоторые из них более чем счастливы были охранять ma petite в данныхобстоятельствах.

И голос его был мягок, как масло.

Римус так стиснул зубы, что даже глядеть больно было. Иголос его прозвучал сдавленно, будто скрежет зубовный.

– Я не думаю, что именно это имел в виду наш Оба, когдасогласился, чтобы вы нас наняли, сэр.

– Может быть, тебе стоит спросить Нарцисса, Римус,каковы условия найма?

Римус коротко кивнул головой.

– Я так и сделаю, сэр. Сейчас я прошу разрешения увестиотсюда своих людей к чертовой матери.

Я видела мысль, промелькнувшую на лице Жан-Клода – несказать ли «нет». Но раз ее так хорошо было видно, значит, это лишьдемонстрация для Римуса.

– Иди, и уведи с собой всех, кто хочет уйти.

Римус мотнул головой, держа руки по швам:

– Нет, сэр. Я ими командую, и я говорю, что уходят все.

Жан-Клод оглядел комнату, будто запоминая лица, потомкивнул.

– Иди и уводи своих людей, Римус. Я поговорю сНарциссом.

У Римуса стал неуверенный вид, но он снова покачал головой.

– Я не говорю, сэр, что Нарциссу это шоу не понравилосьбы, но я думаю, что если бы условия договора включали такие вещи, он бы непослал к вам отставных военных и бывших копов. – Он изо всех сил уставилсяв плечо Жан-Клода. – Если бы Нарцисс хотел… – он поискалслово, – …расширить круг наших обязанностей, он бы послал… других.

– Но здесь не все гиены, Римус, – заметилЖан-Клод. – Ты говоришь и от имени крыс Рафаэля?

– Я ими командую, пока меня не сместят, так что – да,сэр.

Из дальнего угла раздался голос, низкий, мужской, но я егосперва не опознала. На свет вышел Пепито.

– Я из крыс Рафаэля, и я согласен с Римусом.

Пепито был мужчина крупный и невозмутимый, но сейчас он явнобыл возмущен. Даже побледнел, быть может. Что он чувствовал, когда ardeurметался по комнате, выбирая себе вкуснятинку? Что бы они ни чувствовали, но этонапугало и Пепито, и Римуса. И сильно. А может, оскорбило их? Возможно.

– Тогда, конечно же, уходите, – сказал Жан-Клод ишироким взмахом показал на дверь.

Римус направился к двери, но не вышел, а открыл ее ипридержал. Пепито махнул рукой своим в глубину комнаты. Мне, чтобы видеть ихиз-за спинки кровати, пришлось бы сесть, да я и не уверена, что хотела бывидеть. Почему-то мне хотелось малость спрятаться, пока охранники пройдут.

Мика подтянул простыни и укрыл меня и Натэниела, а самостался стоять возле кровати на коленях, пока охранники шли мимо. Я боролась сдвумя противоположными инстинктами. Мне хотелось накрыться с головой, чтобыменя никто не видел и чтобы в глаза никому не смотреть. Но я знала, что если яэто сделаю, то никогда никому из них не смогу смотреть в лицо. И я сделалаединственное, что могла: уставилась на них злобно. Вызывающий вид – вот все,что я могла сделать, чтобы сохранить какое-то самообладание или уважение откого-нибудь из них. Да, обстоятельства были чрезвычайные, и мне срочно нужнобыло напитать ardeur. Теоретически говоря, охранники должны были это понимать.А практически, как отметил Римус, почти все они были бывшие военные или копы, аэто значит, что женщина всегда для них являлась существом низшим. Они виделимой секс с одним мужчиной, а когда новость разойдется, их будет больше. Вотсамое худшее в слухах – то, что даже те, кто видел своими глазами, убежденыбудут, что мужчин было несколько. И хорошо еще, если никто из них не скажет,что имел секс со мной. Такие слухи уже расходились после осмотров местпреступления, где я ничего сексуального не делала. Здесь уж не скажешь, чтоничего.

Охранники, похоже, так же мало стремились к обменувзглядами, как и я. Но не все. Почти все они опускали глаза под моим наглымвзором, но некоторые смотрели так же смело – таким взглядом, который не хочетсявидеть за пределами стрип-клуба. Такой взгляд говорит, что ты уже не человек, атолько сиськи да задница. Тех, кто так смотрел, я постаралась запомнить, чтобы потомдержать от себя подальше.

Мика наклонился надо мной и Натэниелом, шепча:

– Я их вижу.

Он тоже запоминал лица. И хорошо, потому что я еще не совсемпришла в себя и не была уверена, что правильно запомню лица.

Мне всегда не просто смотреть вызывающе, когда я обнаженасильнее, чем все присутствующие. Натэниел прильнул ко мне, свернувшись подпростыней. Одну руку он из-под простыни вытащил, положив поперек моей прикрытойталии, подбородком потерся сбоку об мою грудь, стянув простыню вниз так, чтомне пришлось ее придержать. Я посмотрела на него, готовая попросить перестать,но выражение его лица меня остановило.

Он тоже смотрел на выходящих, но без вызова или злости. Налице его был жар, обещание секса, но более всего – чувство хозяина. Так смотритмужчина на другого мужчину, который пристает к «его» женщине. Натэниел, которыйумел делиться лучше всех прочих, отмечал свою территорию. Этот темный взглядсобственника не отрывался от проходивших охранников. Натэниел опирался щекой иподбородком о холм моей груди, явно давая понять, что у него есть на то право,быть здесь, вот так, со мной, а у них нету. Я не думала, что Натэниел пойметпроблему, но он понял.

У двери образовался затор, замешательство, как пробка наулице. Я увидела вспышку кроваво-красных волос, подумала, что это Дамиан всобственной силе, но ошиблась. В дверь вошел Ричард, поддерживая Дамиана заталию, закинув руку вампира себе на плечо. Дамиан так к нему прислонялся, чтоРичард полувтащил его за собой.

Я села, уронив простыню к талии и не обращая внимания, чтосижу топлесс. Натэниел тоже сел, и мы потянулись к вошедшим.

– Дамиан! – позвала я и потянулась к нему менеефизически. Энергия его была слабой, но скорее так, будто он еще не совсемпроснулся от дневного оцепенения.

Ноги ему отказали совершенно, и последние несколько футовРичард пронес его как ребенка. Подойдя к кровати, он положил Дамиана рядом сомной. Длинные кровавые волосы закрывали лицо вампира, и я отвела их в сторону.Он моргнул мне ярко-зелеными глазами, зелеными как летняя трава. Когда-то глазаДамиана заставили меня повысить планку для так называемых зеленых глаз. Ничьидругие с ними не могли сравниться. Он попытался вглядеться в меня, но явно унего в глазах все расплывалось.