Незримое пламя - Сергей Алексеевич Евтушенко

на это времени. Чем больше отряд, тем дольше он будет добираться до Врат. К тому же я здорово подозревал, что в городе из инквизиции нет никого сильнее Вильгельма Аккома.

Кажется, теперь добрая четверть всего моего нахождения в «Аниме» состояла из одного и того же путешествия — из Пепельной чащи к Срединному хребту. Если бы я захотел, я бы мог нарисовать подробную карту местности, включая каждую рощицу, каждое болото и каждый из примерно миллиона ручьёв и мелких рек, которые приходилось преодолевать по дороге. В отличие от Деи представители Ордена Священной Крови понятия не имели, как избавиться от комаров, и по вечерам те начинали есть нас заживо. Хотя чёрт их знает, может они вообще считались у этих фанатиков сакральными животными?

Первый день старший инквизитор в основном молчал, погружённый в думы, изредка раздавая короткие указы касательно маршрута. На второй он подъехал ко мне и начал задавать вопросы — как-никак, он оставался верховным дознавателем. В ход, к счастью, не шли ни плети, ни калёное железо, но отвертеться от разговора я не видел возможности. В конце концов, именно я вызвал его, и должен был разгребать последствия.

Не желая ничего скрывать и выдумывать, я рассказал ему почти всё. Начиная от смертей в кратере, противостояние с мантикорой, казнь в Западном аванпосте и прибытие в Ламитерн. Я отказался говорить про наставника в чернокнижии, открывать личность Маэстуса и упоминать о существовании Эми, но по счастью, Акком не возражал. Зато он жадно впитывал всю информацию, связанную с путешествием вместе с гильдией, план по уничтожению Врат и злоключения в гробнице Фраата.

С лёгким злорадством я поведал ему подробности того, как я и другие «чужаки» попали в этот мир и чем они этот мир считают. Объяснить концепцию уровней и прокачки оказалось сложнее всего, но старший инквизитор внимательно слушал, ни разу не перебив и даже не попытавшись принюхаться ко мне на предмет запаха безумия. Наконец, я достаточно коротко описал причину, по которой я решился активировать «Маяк». Вильгельм Акком медленно кивнул и вновь глубоко задумался.

— Я так и не знаю, кто она, — решился добавить я, когда молчание затянулось. — Дея, я имею в виду. Зачем она собрала ребят? Почему она хочет погасить Незримое пламя? У меня есть догадки, но…

— Ваших новых друзей ведёт за собой демон, — сказал инквизитор, смотря мимо меня с тем же отсутствующим лицом. — Кто-то из ближайшего круга Владыки. Коготь или Рог, если нам повезёт. Не повезёт — Глаз или Крыло.

Демон? Дея, конечно, вела себя ужасно подозрительно, но её познания в подноготной «пожарных» и деталях нашего мира невозможно было отрицать. Я нахмурился, но прежде чем успел что-то спросить в ответ, Акком продолжал:

— Вы уже лично сталкивались с демоном, господин Максимилиан, во время вашего расследования в поместье почившего лорда Блэкуотера. Неужели вы ничему не научились? Демоны надевают чужие обличья. Демоны способны видеть чужие сны. Демоны умеют читать воспоминания.

Я вспомнил Хель, милую, практически невинную, но в самом деле обладающую всеми перечисленными силами. Она даже говорила, что видела кусочек моего мира во сне. Если же представить кого-то значительно более хитрого и коварного, кто хотел бы причинить настоящее зло…

— Что до остальных вопросов, — сказал инквизитор, наконец переведя взгляд на меня. — Ещё задолго до того, как мир погрузился во тьму, а Вечный Император принёс свою божественную клятву, у народов, что жили там, где сейчас раскинулась чёрная язва Лангии, существовала молитва. Еретическая, ясное дело, но в определённой степени отражающая суть...

Он замолчал на несколько секунд, собираясь с мыслями.

— Звучала она примерно так: «Как вечное Солнце озаряет нас своим светлым пламенем, так сердце мира, словно незримое пламя, согревает нас изнутри.» Вы понимаете, к чему я, господин Максимилиан? — вернул инквизитор мне мой недавний вопрос почти слово в слово.

Сердце мира. Чёрт, а ведь Юки что-то знала, когда предлагала название гильдии. Или, по крайней мере, чувствовала.

— Зовите меня Ардор, — попросил я.

В один ужасный миг, издалека, мне показалось, что Врата успели закрыться, и это означало конец и миру, и мне лично. Но когда мы подъехали чуть ближе, стало ясно, что я ошибся. Просто всё вокруг Врат — скала, земля, даже уцелевшая растительность, приобрели тот же угольный цвет, что и металлические створки, и те теперь терялись на фоне. Спустя полчаса отряд уже стоял у самого входа, и я спешился, чтобы поближе взглянуть на траву, будто залитую чёрной краской. На ощупь травинки скорее напоминали стекло, но не ломались даже при сильном нажатии. Старший инквизитор неподалёку проводил примерно те же замеры, хотя и гораздо более профессионально.

— Проклятье Застывшего города, — коротко пояснил он, заметив мой взгляд. — Если Врата останутся открыты, в будущем может стать большой проблемой. Впрочем, если демон доберётся до Сердца, об остальном можно будет забыть.

— То, что Дея говорила про перемещение Незримого пламени… Сердца — правда? Оно вскоре «прыгнет» на новое место? — решился уточнить я.

— Правда. Но оно обязано явиться тому, кто открыл Врата. На время, достаточное чтобы задать вопрос… или нанести удар.

— Даже под угрозой уничтожения?

Вильгельм Акком повёл плечами, выражая тем самым глубочайшее неодобрение древним законам своего мира.

— У демона было преимущество в четверо суток. Мы должны поторопиться.

Инквизитор начал раздавать приказы отряду — имперцы спешились и собрались для молитвы, а я воспользовался паузой, чтобы сходить к гарнизону. К счастью, Дея решила не тратить время, и мой тайник остался невредим. Я бережно извлёк оттуда единственную важную вещь — завёрнутую в плотную ткань матерчатую куклу с деревянными конечностями. Я не кормил Кёльколиуке в этом месяце и неизвестно, когда смогу накормить в следующий раз, но не мог оставить его здесь.

— Прости, старина, — прошептал я. — Придётся тебе пока помотаться в мешке.

Кёльколиуке не ответил, даже если услышал — впрочем, он никогда не был разговорчив.

Когда мы оставили лошадей снаружи и ступили за чёрный порог Врат Безмолвия, на лицах солдат, магов и жрецов был написан непередаваемый ужас. Дея упоминала, что область за Вратами пользуется дурной славой, но я не представлял, насколько. И всё же, страх перед Вильгельмом Аккомом был сильнее, и отряд беспрекословно двинулся вперёд. Со мной и старшим инквизитором в авангарде. По такому случаю мне даже вернули экипировку.

Сперва вглубь горы под небольшим наклоном вниз просто вёл