КГБ Андропова с усами Сталина: управление массовым сознанием - Георгий Почепцов

То есть Стругацкие в любом случае заняли нишу, где равных им не было. Отсюда успешность их даже в системе свободного времени, а для рабочего времени им вовсе не было равных. Товарищ Суслов проигрывал им по всем параметрам. Его идеологическое рвение держало в уздах легко проверяемые информационные и виртуальные объекты — статьи и книги. Это была жесткая среда, где за А всегда следует Б, а мягкая среда — литература и культура — возникала в поле зрения идеологов только в случае уж слишком явных отклонений от правильностей советского мира.

В принципе вообще работа через поколения не видна в сегодняшнем дне. Ее результаты приходят к нам потом. Сложные системы также поддаются такому влиянию. Например, можно прислушаться к такому мнению: «Наивным было бы полагать, что сверхсистемы такого уровня, как Советский Союз, по каким бы то ни было причинам могут в один прекрасный или трагический момент времени просто распасться и исчезнуть без следа. Что вся эта сложнейшая структура отношений власти и собственности, выстроенных между сотнями тысяч, если не миллионами людей, испарится в одночасье, „как сон, как утренний туман”. Ничего подобного. Она может просто перейти из одного „фазового состояния” в другое. И этот естественный вроде бы переход всегда в какой-то степени управляем. Так было с видимым крахом Российской Империи в 1917 году. Так же было и с видимым крахом Советского Союза в 1991 году. Филипп Бобков, вроде бы давно „отошедший от дел”, тем не менее, продолжал оставаться одним из главных аттракторов-центров этой системы после ее переформатирования и „редизайна” в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века. С исчезновением такого личностного, субъектного центра неизбежно должно измениться многое — порой в самых неожиданных местах и в самых неожиданных направлениях. Наверняка мы уже в ближайшее время станем свидетелями этих изменений, даже не догадываясь об их взаимосвязи между собой как разных сторон одного процесса» [12].

И еще о Стругацких: «Единственное, что можно отметить — писатели сами своим творчеством дали повод для мыслей подобного рода. Ведь концепция Прогрессорства — это и есть та работа АБС, которую они проводили бы под патронажем КГБ, если бы сотрудничество было. Допустим, что главные мэсседжи романов братьям подсказывались специалистами комитета. А затем под неусыпным взором этого же комитета данная якобы запрещенная литература распространялась широко по всей стране. Печатались сольные книги, публиковались произведения в журналах, экранизировались, ставились радиоспектакли и т. д., не говоря уже о пресловутом самиздате. Таким образом общество готовилось к переменам. Начав, как восхвалители яркого светлого советского будущего, постепенно Стругацкие все больше „темнели взором”, чуть ли не диссидентствуя в своих книгах. С ними вместе темнели и их читатели. Стругацкие не звали на баррикады, но меняли сознание молодежи изнутри. Менять общество, не вмешиваясь в историю открыто, наблюдая за естественным процессом развития — это ли не главный принцип Прогрессоров? А поскольку цель естественного развития прогрессорам ясна — то почему бы не ускорить эти изменения?» [13].

В подтверждение общей направленности нашего разговора о возможности влияния на мозги можно, например, посмотреть на план мероприятия литовского КГБ [14]. Там достаточно подробно расписываются темы, которые должны быть освещены в СМИ в ответ на выпады со стороны Запада. И все это для влияния на мозги сограждан.

Или письмо Андропова, в котором предлагается создать фильм о действиях китайских шпионов. В результате ЦК поручил Госкомитету СССР по телевидению и радиовещанию создать полнометражный документальный телефильм, «разоблачающий деятельность китайских спецслужб против СССР». Тут интересна реакция журналиста на это письмо: «Пресловутый фильм можно было бы при необходимости демонстрировать также „в целях снижения активности разведывательно-подрывной деятельности спецорганов КНР против нашей страны и создания выгодного нам мирового общественного мнения”. — Это что же выходит, что иных методов для „снижения” (даже не для пресечения и искоренения!) пресловутой активности, кроме как показа кино, больше уже не осталось? Да и разве активность разведывательной деятельности противника регулируется показом документальных сериалов?» [15]. А нам, наоборот, представляется интересным, что именно это отражает характерную черту Андропова по использованию не только прямых, но и косвенных, говоря современными словами, гибридных форм воздействия. Возможно, самым главным произведением Андропова были «Семнадцать мгновений весны», поскольку они не только изменили имидж КГБ от политического сыска к разведке, но и способствовали в результате избранию президентом В. Путина [16]. Небольшая трансформация виртуальной действительности привела в результате к существенной трансформации физической реальности России.

Или обратный пример: физический пожар 2015 года в ИНИОН привел к трансформации информационной действительности, доступной ученым: «В фондах библиотеки хранились 14,2 млн экземпляров документов на древних, современных восточных, европейских и русском языках, в том числе редкие издания XVI — начала XX века. Многие из них теперь безвозвратно утрачены, еще большее число книг нуждается в дорогостоящей реставрации» [17].

Много и плодотворно писал о Стругацких как о проекте КГБ С. Кургинян [18–19], который ставит Стругацких в такой контекст: «На Западе существовали большие интеллектуальные фабрики, которые создавали литературную продукцию, в том числе „фэнтэзи”, по аналитическим запискам. Я не говорю, что все „фэнтэзи” так писали, или что Станислав Лем так писал, но массовая, популярная „фэнтэзи” на Западе писалась, как правило, по заказу».

И ментально созданное ими поколение якобы пошло по намеченному пути, например: «Гайдар начал демодернизацию. Отвечаю вам, по каким параметрам: он разгромил научную интеллигенцию, выкинул ее на обочину. Он разгромил те слои общества, которые никто никогда не смел громить — ученых, учителей, — все то, что мы называем лидирующими модернизационными классами. Какой Петр Первый, какой Рузвельт, кто в Африке осмеливался поднять на это руку? Он не понимал, что это такое? Он называл себя прогрессором и, так сказать, учеником Стругацких? Он был типичным регрессором — он кинул страну в демодернизацию» [20].

И еще: «Стругацкие — трубадуры спецслужб. И не просто спецслужб, а определенного „Комкона”, в котором легко узнается Пятое идеологическое управление КГБ СССР. Об особой приверженности к Стругацким руководителей именно этого управления известно слишком многое. Цинично-элитарный спецслужбизм, вульгарный гностицизм, антигуманизм и расплевывание с собственной коммунистичностью — вот что такое братья Стругацкие. Цинично-элитарный спецслужбизм — это прогрессорство. Стругацкие убедили своего технократического читателя в том, что в истории возможен эксперимент. Естественно, возникает вопрос — кто его проводит над Историей? Как кто? Спецслужбистские элитарии. Люди высшего сорта. Люди, не из „града обреченного”, а из других галактик. Читай — из благословенных США. Стругацкие выдали молодежи, державшей „фигу в кармане” и одновременно делавшей карьеру в разного рода КМО, индульгенцию на очень и очень многое. Этой молодежи сказали: „Стать агентом КГБ — упоительно. Ибо тем самым вы входите аж в элитный „Комкон”! И агентом ЦРУ стать тем более упоительно. Ибо каждый такой агент — экспериментатор, прогрессор”. Стругацкие растлили эту молодежь. Конечно, потому что она сама хотела растлиться, но это не избавляет растлителя от ответственности» [21].