Принц льда и крови - Алиса Джукич

но вместе мы с ними справимся, излечим раны друг друга…

Оборвав любимого на полуслове, я слегка отстранилась, заглянув в его горевшие звездами глаза.

– Эллин, я люблю тебя, – тихо вымолвила я, приложив ладонь к его бледной груди – туда, где билось ледяное сердце. – Просто иногда я вспоминаю, кто ты и на что способна твоя магия…

Внезапно лицо короля исказило недоумение, словно я задела его за живое.

– Неужели ты думаешь, что я способен сделать тебе больно? – с удивлением спросил он. – Я скорее сам умру, чем позволю тебе страдать… – В конце голос короля надломился, а в моем горле вновь встал жгучий ком слез.

Мы слишком долго шли к принятию чувств друг друга, чтобы теперь все разрушить из-за моих необоснованных домыслов и нелепых страхов.

Решив разрядить накалившуюся обстановку, я толкнула короля в грудь. Не ожидая от меня такой сумасбродной выходки, Эллин отшатнулся и, поскользнувшись на сброшенном платье, полетел прямо в воду купели, подняв в воздух волну брызг. Мои босые ноги приятно пощекотали теплые капли.

Рассмеявшись, я склонилась над купелью, дожидаясь, когда вынырнет Эллин. Через мгновение над поверхностью воды показалась его голова с прилипшими к лицу волосами – мокрыми они напоминали потемневшую сталь, а следом появилось и накачанное мужское тело, соблазнительно облепленное намокшей тканью.

Не сдержавшись, я облизнула нижнюю губу.

– Выглядишь как мокрый кот, – попыталась соврать я: незачем лишний раз тешить королевскую самооценку, хотя в воде Эллин выглядел еще привлекательнее, словно греческий бог, поднявшийся на землю из глубин океана.

– Надеюсь, это комплимент, – рыкнул на меня феец, отбрасывая мокрые волосы со лба. Эллин подплыл к бортику и, поморщившись, стал стягивать с себя прилипшую одежду.

– Не-а, ни капельки, – шутливо бросила я, наблюдая, как под мокрой тканью перекатываются напряженные мышцы.

Белый камзол полетел прямо мне в лицо. Увернувшись, я громко рассмеялась и чуть не поскользнулась на разлитой возле купели воде. Следом в меня полетели и мокрые штаны.

– Ах ты… ну, держись! – возмущенно крикнула я и, разбежавшись, бомбочкой прыгнула в купель, окатив Эллина новой волной брызг.

Вынырнув, я с торжествующей ухмылкой принялась обрызгивать его, заметив, что Эллин не очень-то жалует теплую воду.

Феец засмеялся, шутливо прикрываясь от моей атаки, и, пока я увлеченно шлепала ладонями по воде, он резко нырнул в купель и исчез из моего поля зрения.

Холодные руки обвили мое тело сзади и повлекли на дно. Когда мое лицо скрывалось под ароматными волнами, Эллин нежно поцеловал меня в губы, даруя легким свой кислород.

Мы вынырнули рядом с низвергавшимся водопадом, король крепко прижимал меня к себе. Целуя, он усадил меня на мраморную лестницу, находившуюся неглубоко под водой.

– И когда ты собирался рассказать мне, что пьешь специальное, хм… Снадобье? – От неожиданного вопроса феец даже поперхнулся. – После нашей бурной ночи я чуть с ума не сошла, вспомнив, что мы с тобой… Ну, в общем… Не предохранялись.

– Да уж, служанки не хуже шпионов умеют разнюхивать королевские тайны. – Укоризненно покачав головой, Эллин сел рядом со мной, всматриваясь в красивый пейзаж Неблагого Двора. – Ты имеешь что-то против детей?

Король облокотился на мраморный бортик. Подперев кулаком щеку, он загадочно ухмыльнулся, наблюдая, как обескураженно исказилось мое лицо.

От этих слов теплые воды купели вдруг показались мне нестерпимо холодными.

– Нет. В смысле, я… – Мой заплетающийся язык отказывался повиноваться. – Я люблю детей, но к своим еще не готова, – призналась я.

Эллин задумчиво побарабанил пальцем по бортику:

– Знаешь, у моего народа нет такого понятия, как «готов к детям» или наоборот. Для нас ребенок – бесценный дар прародителей. Мы бессмертны, и лишь некоторым из нас предоставлена честь стать родителями. Прежде чем моя мать забеременела, они прожили с отцом в одиночестве сто лет. Так что я был бы безмерно рад, если бы у нас когда-нибудь получилось…

– Прости, что? – нервно проведя рукой по мокрому лицу, спросила я.

Король мечтательно улыбнулся:

– А разве есть что-то постыдное в желании иметь ребенка от любимой женщины?

– Эллин, ты ведь пьешь это чертово снадобье? – резко обратилась я к королю, разбрызгивая воду. – У меня нет никакого желания плодить тебе бастардов.

Может, у феек и была сложность с продолжением рода, но у смертных таких проблем не наблюдалось. Моя мама понесла от отца в первую же их открытую ночь.

Взгляд короля переместился с меня на сверкающий звездами небосвод, его бледное лицо будто впитывало в себя звездный свет, но глаза померкли.

– Пью. И разве я что-то говорил о бастардах?

Мое сердце пропустило сразу несколько ударов, но, совладав с собой, я спросила:

– Неужели ты всерьез вздумал сделать смертную королевой фейри? – Нервно рассмеявшись, я ткнула пальцем себе в грудь, пытаясь перевести все в шутку.

Ледяной взгляд короля снова заскользил по мне, но Эллин промолчал, сделав вид, что не расслышал моего вопроса.

Внезапно мне неистово захотелось стереть проступившее выражение необъяснимой печали с его прекрасного лица, и я подалась вперед, обхватив руками его шею.

Мои губы требовательно накрыли его, холодные пальцы Эллина, не согреваемые даже в теплой купели, тут же впились мне в бедра.

Я застонала. Вжавшись в крепкое тело короля, я ловила каждый его судорожный вздох, каждый отклик мышц, порождаемый возбуждением.

Наши тела идеально дополняли друг друга, наши сердца бились в унисон, ароматная вода ласкала нашу кожу, волнами поглаживая каждую клеточку.

Руки короля одним искусным движением расстегнули застежку на кружевном лифе, и белая ткань упала вниз, растекаясь по воде.

– Чего ты хочешь, моя дорогая? – низким голосом спросил король, прикусив клыками кожу на моей ключице. Меня снова обдало сладкой болью, смешанной с желанием.

Кедровый пар поднимающийся от воды, обволакивал нас, словно занавеса дыма, скрывая от любопытных глаз караульных внизу.

Я решила перетянуть одеяло на себя:

– А ты? – Ловко протолкнув руку между нашими телами, я обхватила крепкую плоть. Эллин дернулся, выдохнув сквозь зубы.

– Какая же ты невыносимо упрямая, Агнес, – постанывая, возмутился король, когда я стала медленно поглаживать его.

– Признайся, тебе это нравится, – подстегнула я, скользя ноготками по бархатистой коже.

Эллин шумно дышал. Привалившись к бортику, он с наслаждением запрокинул голову, и я облизала его незащищенное горло.

– Двигайся… – рыча приказал мне король, и я вздрогнула, ощущая, как вскипела кровь от его требовательного, властного тона.

Мои пальцы сжались в кулак, медленно продвигаясь по всей его длине. Зрачки Эллина расширились, они заполонили практически всю радужку глаз, подарив ледяному взгляду цвет сгущающихся сумерек.

Вскоре мои движения стали более резкими, кончик языка блуждал по его шее, плечам, груди… Я стонала