Однажды в Челябинске. Книга вторая - Петр Анатольевич Елизаров

за него, Бреча?! – возмутился Сашка.

– Давай мы потом тебе объясним, – мирно подошел к возмутителю порядка Кошкарский.

– Потрудитесь.

– Знаешь, Патрушев, – произнес я, – болезнь равнодушия разрушает многое. Я ей не страдаю.

– Выходит, мы перед тобой в неоплатном долгу, – констатировал Чибриков.

– Получается, что так.

– В голове не укладывается. Ты и…

– Надо прийти в себя и все осознать, – произнес Брадобреев – многие не понимали, о чем эти шестеро ведут разговор с помощником тренера.

– Ты нас… спас, – прямолинейно изрек Богатырев.

– Если мы сейчас можем что-то сделать…

– Мужики, есть просьба. Лично для меня. Сделайте сегодня «Мечел».

– Пережить бы этот день, – вымолвил Филиппов, словно спал целую неделю.

– Выше нос, братва! Думаю, с этой маленькой проблемой вы справитесь.

– Пиздец, у меня отлегло, – признался окружающим Абдуллин. – Я, кажется, знаю, кто у нас MVP этого выезда.

– Хорош трепаться, – отрезал я. – Вся концентрация на игре. Всем умываться. Каждый должен выглядеть идеально – прям как мятная жвачка.

Брадобреев на коньках по дороге к умывальникам прошел мимо меня и добродушно похлопал по плечу. И многие, я заметил, менялись в лице, глядя в мою сторону. Прежде такого не было. Разве не на такой эффект я рассчитывал? Многие сейчас вздохнули с облегчением (кроме всяких там пофигистов), ибо успели представить грядущие катастрофические последствия собственной глупости. Теперь я командовал парадом – уже по-настоящему.

Хоккеюги толпились у душа, раковин и уборных. Я наблюдал за пацанами, что стояли будто у билетных касс, как ко мне подобрался восхищенный Арсений Митяев. Даже и не сомневаюсь, что он верил в мой успех. А у меня сейчас даже язык не повернется предъявить за то, что ночью он слегка дезинформировал меня, не предупредив о многом.

– Вот ты и добился своего.

– Не за что, Арсений, – ответил я, словно на благодарность. – А у тебя были сомнения, что мне удастся все провернуть? Хотя я и был пару раз близок к провалу. Какого хрена ты улыбаешься? Смешно тебе?

– Расскажешь, как ты это сделал?

– Тебе реально интересно?

– И не мне одному.

– Хочешь сказать, остальные станут меня слушать?

– Как никогда в жизни не слушали.

– Но только на пути обратно в Магнитогорск. И подальше от Степанчука.

– Интригу наводишь?

– Нисколько. Мне вот вообще не до смеха, – я потянул свою футболку за ворот. – Арс, – на моей шее блестела его золотая цепочка с крестом.

Митяева словно молнией поразило.

– Братишка, ты…

– Помнишь, при нашем знакомстве ты назвал меня ни на что не способным ботаном? – напомнил я.

– Я уже миллион раз убедился, что был тогда не прав. Но, блять, как ты все провернул? – я вернул другу цепочку, на которую он смотрел как на самое дорогое на планете сокровище.

– Надо ли рассказывать? Меня все равно никогда не поймут – в этом и заключается мой авторитет. Хотя… сегодня я точно спас пару жизней и с десяток репутаций. Надеюсь, наверху зачтут мои усилия.

– Ты спас всех нас. И выручил меня лично. И явно еще не раз это сделаешь.

– Рад, что ты понимаешь разницу: кто-то говорит «раздевайся», а кто-то – «одевайся теплее». Как считаешь, остальные оценят?

– Глупый вопрос, Петь. Ты от такой жопы всех отвел. Остальные пока что не осознали этого до конца. До некоторых дольше обычного доходит. За такое уважать тебя – это наименьшее, что можно сделать. Будь уверен, все благодарны, даже Патрушев. А добро обязательно вернется – я за пацанов ручаюсь, – Сеня, дабы еще немного меня побесить, поставил прежнюю пластинку. – Если все это, конечно, не твоя затея.

– Я бы не смог сам себя перехитрить.

– Да кто ж тебя знает, – хохотнул Митяев.

– Вот кого вы недооценили, так это вашего дружка Озерова.

– Еще тот фрукт, конечно.

– Пришлось столкнуться с его делишками. И с блондинкой, и с таксистом, и с Олегом.

– Ничего себе, – виновато почесал затылок Арсен.

– Все серьезнее некуда.

– Блондинка ничего такая, да? – облизнулся Митяев и подмигнул мне.

– Для смертника в самый раз.

– Знал, что она выберется.

– А ты что, с ней шпили-вили?

– Почти.

– Ну вы учудили, конечно. Слов нет.

– А ты на что рассчитывал? На банальщину?

– Ты неисправим. Скажи еще, что я виноват в том, что вы бухали.

Любил же я подкидывать аргументы соперникам (специально, конечно же).

– А кто еще кроме тебя и тренера доставляет нам столько страданий? Скоро, глядишь, и к мозгоправам обратимся.

– Вам? Страданий? – я вытаращил глаза на Митяева. Он угорал, как всегда. – Иди ты… умываться! – подтолкнул одноклассника я. – Сегодня важная игра, а от тебя разит как от водителя маршрутки. Пробежку, что ли, вам устроить?

– Не-е-е-т! – протянул Малкин с зубной щеткой во рту.

– Холодно.

– Прибавь к наружной температуре свои 36,6 градусов. Самое то получится.

– Я могу пробежать, но только за опохмелкой.

– Отставить! Вы у меня так просто не отделаетесь. Нужно прочувствовать вину.

– Петь, даже не начинай, – попросил Митяев.

– Хотя да, куда ж вас еще морозить – вы и так на всю голову отмороженные. Приводите себя в порядок. И будем думать, как вас на рабочий лад настраивать.

Только я хотел сделать очередное объявление, как в холле появилась комендант, уронила швабру с ведром, всплеснув руками:

– Господи! Что здесь происходит?

– Резвее, Пашка! На коньках ты ездишь лучше, нежели на прямых ногах ходишь.

Парни напоминают аборигенов, что впервые в жизни соприкоснулись с благами цивилизации. Выделяется Пашка Брадобреев, что так и не переобулся из коньков, словно проверял свою координацию.

– Скажи-ка мне на милость, помощничек, – взяла меня под руки Галина Степановна и указала на Пашу, – чего он тут расхаживает? Линолеум же мне порежет. Здесь вам не каток. Где ваш тренер?!

Богатырев чуть не поперхнулся над умывальником от упоминания тренера.

– Не стоит беспокоиться. На лезвиях футляры, что уберегут полы.

– Это наказание такое?

– Да, можно и так сказать. Он сам себя наказал… Еще давно.

Комендант фыркнула.

– А что же вы хотели, Галина Степановна? Это хоккеисты, спортсмены – народ, которому с утреца лучше препятствий не чинить.

– Я с каждым разом все больше вам поражаюсь. И это спортсмены? Вот раньше были спортсмены – не то, что сейчас… Они у тебя еще и играть сегодня собираются? В таком непотребном виде?

– Да, представьте себе. И они обязательно добьются высоких результатов. А их видок – всего лишь ноу-хау, воспитательный момент. Сейчас, может, они и выглядят так, словно психи из дурки сбежали. Но через некоторое время – уже на льду – мы узреем сплоченную и уверенную в себе команду, что будет беспощадно крушить соперника. А кухня больших побед у каждого клуба