История Дома Романовых глазами судебно-медицинского эксперта - Юрий Александрович Молин

главы. Бурная неправедная жизнь уготовила блестящему фавориту печальный конец жизни. Последние годы его прошли в Виленской губернии, в поместье Янишки, куда он был тихо удален дипломатичным Александром I. Из гибкого, стройного человека к пятидесяти годам Зубов превратился в дряхлого старика, седого и сгорбленного. Смерть пришла за ним в неполные 55 лет. Существует много изображений последнего фаворита в зените молодости и славы, в частности, знаменитые парадные портреты В.Л. Боровиковского и Ж.Б. Лампи, бюст, выполненный скульптуром Ж.Д. Рапят. В то же время, изображений фаворита в последние годы жизни (а он пережил свою любовницу на 26 лет) известно не было. Недавно искусствоведами был атрибутирован портрет неизвестного мужчины, называемый «Охотник с соколом», хранившийся в фондах Владимирского историко-архивного и художественного музея-заповедника. Интересно, что главную роль в успешной атрибуции сыграло судебно-медицинское исследование! Я не оговорился. Представители нашей замечательной специальности способны выполнять самые разнообразные экспертизы, относящиеся к личности человека, в том числе и к различным его изображениям.

Один из ведущих судебных медиков нашей страны, заслуженный врач России, профессор Виктор Николаевич Звягин, который заведует отделом Российского Центра судебно-медицинской экспертизы, любезно предоставил мне результаты своего уникального исследования, связанного с идентификацией портретного изображения П.А. Зубова. Привожу выдержки из Мнения специалиста: «…Из 60 исследованных признаков словесного портрета, сравнение изображения “Платон Зубов” – “Охотник с соколом” может проводиться по 53 признакам. Полное совпадение указанных изображений наблюдается по 48 признакам, вероятное – по 5 (№№ 2.7, 6.1, 9.3, 9.6, 10.2). Каких-либо признаков словесного портрета, исключающих принадлежность изображений “Мужчина с соколом” Платону Зубову, при исследовании не обнаружено. Признаки (20), отмеченные “*”, обладают относительно малой частотой встречаемости в популяции, по сравнению со средним типовым лицом, и резко индивидуализируют внешность человека, делая его легко узнаваемым… Результаты исследования, проведенного по методу словесного портрета, не исключают того, что портретное изображение Светлейшего князя Платона Александровича Зубова (1767–1822) и пожилого мужчины, изображенного на картине неизвестного художника “Охотник с соколом”, принадлежат одному и тому же человеку». Так благодаря помощи науки оказалось расшифрованной еще одна историческая и искусствоведческая загадка.

Завершая изложение материалов, посвященных проблеме фаворитизма, невозможно обойти вниманием медицинский и физиологический аспект этой проблемы. Признаюсь, что ей нередко посвящены вопросы слушателей во время моих лекций об особенностях здоровья и личности монархов. Избыточная половая активность Екатерины теоретически могла быть обусловлена рядом патологических состояний. Первым из них следует назвать синдром гипоталамической гиперсексуальности. Это нередкое у женщин состояние протекает волнообразно: периоды адекватного полового поведения чередуются со своеобразными кризисами (чаще в предменструальный период) с резким повышением влечения к лицам противоположного или своего пола, с общим возбуждением. Больные тревожны, беспокойны, не находят себе места. Часто эти состояния сопровождаются болевыми ощущениями в низу живота, пояснице, чувством жара во влагалище. Оргазм возникает легко, при самых незначительных стимуляциях, но часто не приносит облегчения состояния. При этом синдроме[89] часты нервно-психические расстройства, наиболее часто астения с нарушением сна (ночная бессонница, сонливость днем), приступами страха, состоянием депрессии. Иногда констатируются припадки с тоническими судорогами. Синдром диагностируется редко, а отклонения в поведении таких женщин трактуются как «неврастения», распущенность, асоциальное поведение. Вышеописанную гиперсексуальность следует дифференцировать с нимфоманией, которая, как правило, является проявлением разнообразных психических заболеваний (Васильченко Г.С., 1983). Под нимфоманией сексопатологи понимают половое влечение навязчивого характера. При таких состояниях сексуальное возбуждение субъективно не сопровождается специфическими изменениями половых органов, оргазм достигается с трудом или не наступает вообще. Это толкает женщину на частую, подчас беспрерывную смену партнеров. Если одновременно выявляются признаки психического заболевания, то половое возбуждение совпадает с маниакальной фазой. Нередко нимфомания сопровождает патологически протекающий климакс. Наличие таких состояний у женщины, как правило, заканчивается психической импотенцией у мужчин, с которыми она поддерживает половые связи (Тиктинский О.Л., 1990). Состояние гиперсексуальности у женщин иногда носит и функционально-динамический характер, возникая по типу невроза. В данном случае одновременно наблюдается признаки гиперстенической формы неврастении, частые истерические реакции (Банщиков В.М. и соавт., 1969).

Если внимательно проанализировать поведенческие характеристики императрицы, то мы увидим практически полное отсутствие у нее вышеуказанной патологической симптоматики. Как же тогда оценить особенности сексуального поведения Екатерины II? У читателя возникнет еще один вопрос – кого и что считать нормальным в сексе? Понятие нормы в медицине весьма многозначно, достаточно условно и имеет значение только в определенной системе отсчета. В современной науке «нормальное» включает не только средне-статистическую величину, но и серию отклонений от нее в известном диапазоне. Кроме этого, эталоны физиологии, психологии и морали могут не совпадать друг с другом, так как это разные категории. К сожалению, и в рассуждениях о «нормальной» и «ненормальной» сексуальности моральные стандарты смешиваются с психическими или физиологическими, статистические с функциональными и т. д. (Кон И.С., 1988). После знаменитых научных работ Фрейда, Кинзи, Мастерса и Джонссон стало общепризнанным, что сексуальность индивида не может быть понята вне целостной личности, а личность – без учета ее сексуальных переживаний. Взаимоотношения природного и социального в развитии сексуальности понимаются в настоящее время не механически, а на основе преломления того и другого в индивидуальной биографии. Это побуждает исследователя искать истоки психосексуальных аномалий в прошлом жизненном опыте личности. Огромное значение, по Фрейду, имеют ранние детские переживания, отношения с родителями и сверстниками, обстоятельства первого интимного контакта, начальные месяцы супружеской жизни. Многие половые отклонения, казавшиеся ранее преступлением или следствием физической дегенерации, трактуются теперь сексологами как гипертрофия или фиксация отдельных компонентов нормального сексуального развития, элементы которых каждый при желании может обнаружить в своей собственной психике (Кон И.С., 1988). В этом плане, одним из факторов, обусловивших избыточную половую активность Екатерины II в зрелом возрасте, могла быть своеобразная форма самоутверждения, подтверждение сохраняющегося высокого уровня физической и интеллектуальной активности (вспомним обостренное честолюбие бедной немецкой принцессы, «Золушки», ставшей императрицей). Заслуживают внимания воспоминания современников об обостренной чувственности юной Софии, подавленной ханжеской атмосферой семьи и педантичным воспитанием. По-видимому, так же можно трактовать и намеки в «Записках» Екатерины на ее раннюю сексуальность. Еще одним фактором, который мог сформировать столь бурные проявления половой функции императрицы в зрелые годы, являлся и неудачный брак, затормозивший и извративший развитие сексуальности. Вспомним откровенное пренебрежение Петра Федоровича к супруге, в том числе и в интимном плане.

Первые романы Екатерины были лишены пошлости. Она искренне увлеклась Салтыковым, затем Орловым. И лишь позже любовь заменило сластолюбие, банальная похоть. «Что касается смены фаворитов, то она объясняется не только пресыщенностью императрицы, но и тем, что они ей часто изменяли и с течением времени становились все нахальнее и требовательнее», – пишет М. Евгеньева (1990). Спорное утверждение, опровергаемое многими примерами