На крыльях. Музыкальный приворот - Анна Джейн

То ли Игорь ничего не замечал, то ли просто не хотел смотреть в глаза реальности – и спустя несколько месяцев он не мог этого понять. Даже на то, что у него и родителей изредка пропадали деньги, Игорь не обращал внимания. Только когда у него вдруг исчезла банковская карта, на которую он откладывал деньги на машину, подрабатывая, чтобы самому себе доказать свою состоятельность, парень заволновался.

Карту Игорь искал тщательно, долго, думая, что, может быть, куда-то переложил, однако в его комнате ее не было. И тогда он пошел в комнату брата, подумав, может быть, карта где-то в его вещах – иногда они брали одежду друг друга.

Однако вместо карты в шкафу Фила он совершенно случайно нашел наркотики – остатки какого-то порошка, и все необходимое для инъекций: шприцы, ложки, воду…

Сначала Игорь глазам своим не поверил. Решил, что это – дурной сон. Или бутафория, которая зачем-то понадобилась брату. Однако реальность не отступала и буквально рухнула на него. В какой-то момент (резкий, как удар хлыста) он точно понял: его брат – наркоман.

Это изначально звучало как приговор.

Сам Игорь никогда не был хорошим мальчиком – он и курил, и, бывало, употреблял алкоголь, – как все парни, гулял с девчонками, довольно потребительски начав к ним относиться после неудачных отношений с Ульяной. Пробовал «травку». В школе из-за его поведения отец и мать были частыми гостями директора, зато Филипп был любимчиком всего класса и всех учителей. В университете ситуация была примерно та же: Фил хорошо учился, со всеми находил общий язык, участвовал во всякого рода самодеятельности. И не пил даже пиво, зато обожал шоколад.

Фил всегда был противоположностью Игоря, его светлой стороной: приличный, вежливый, творческий, добрый – действительно добрый. Он мог подобрать на дороге голодного котенка и пристроить его, мог финансово помочь другу, оказавшемуся в беде, поддержать в любой ситуации. Там, где Игорь, бывало, пускал в ход кулаки, Филипп все решал словами – он был убежденным противником насилия. И одно время даже был вегетарианцем – перед тем, как уехать за границу по обмену студентами.

Это не значит, что Фил был ангелом – как и у любого человека у него были недостатки. Но Игорь никак не мог понять – и его долго, очень долго мучила эта мысль – почему именно он стал зависимым от наркотиков? Почему именно его брат? Почему он, черт возьми?

Бездумно глядя на пакет со шприцами и всем прочим, Игорь сидел на кровати брата, запустив пальцы в волосы и не зная, что делать. Фила дома не было, и дозвониться до него он не мог.

До шприцов – своего самого большого детского страха – он больше не дотрагивался. Они валялись на кровати брата – безмолвное доказательство его диагноза. Его приговора.

Вечером Игорь все же собрался с духом и все рассказал родителям. Те пришли в ужас – никак не могли поверить, что их сын, их добрый и честный мальчик, который никогда даже не курил, стал употреблять наркотики. Мать плакала, не понимая, почему она, медик, не заметила перемен в поведении сына, занятая с утра до поздней ночи работой, а посуровевший отец, который, казалось, постарел сразу на десяток лет, категорично заявил – отправит его в больницу. Без вариантов. Он отлично понимал уже тогда, что самостоятельно Фил просто не выкарабкается. И он даже сказал Игорю, сидевшему за кухонным стулом, безвольно опустив руки на колени:

– Если бы это был ты, у тебя был бы шанс выбраться из этой ямы самому. А он один не справится.

И сжал Игорю плечо. Тот понял отца. Но ничего не сказал.

– Что ты говоришь! Хочешь, чтобы и Игорь тоже начал колоться?! – закричала мать, у которой началась настоящая истерика.

Ее долго пришлось успокаивать.

А потом они искали Филиппа.

Игорь обзвонил всех их общих друзей и знакомых, пытаясь понять, куда пропал близнец, не берущий трубку. Но никто ничего не знал. Лишь сокурсница Фила сказала, что видела его издалека утром в компании с какими-то незнакомыми парнями.

Поздним вечером с банковской карты Игоря сняли все деньги – ему пришло об этом сообщение. Вместе с суммой в сообщении была указана и информация о том, где именно были сняты деньги. Игорь с отцом немедленно поехали по указанному адресу. К ним присоединился и приятель отца, работающий в полиции.

Фила нашли в совершенно невменяемом состоянии в клубе неподалеку от банкомата. Он, ни на кого не обращая внимания, танцевал в компании таких же веселых парней, недавно принявших очередную дозу. Сопротивляющегося Фила отвезли домой, реквизировав у него и телефон, и деньги, и заперли в комнате Игоря – боялись, что у него в комнате могут быть где-то еще спрятаны наркотики. Позднее оказалось, что это действительно было так. Заначка у Фила была не одна.

Отец тотчас стал обзванивать знакомых в поисках хорошей наркологической клиники для сына. Мать беззвучно плакала, закрыв лицо ладонями, и слезы бежали по шее, впитываясь в ворот блузки. А сам Игорь лежал на кровати брата, глядя в темный потолок и не понимая, как в один момент все рухнуло.

Утром брат пришел в себя. Есть он отказывался – только пил холодную воду, сидел, забившись в угол, с трясущимися руками и забитым взглядом из-под длинной отросшей челки. Чувствовал Фил себя ужасно, его накрыло депрессивное состояние, у него болело сердце и ему все время казалось, что за ним кто-то наблюдает. Находящийся с ним Игорь просто молча сидел рядом, не веря, что все это происходит с его братом. Что этот человек и есть его брат. Смотреть на Филиппа было откровенно страшно, но Игорь никуда не уходил. Они провели вместе целый субботний день.

К вечеру Филу стало лучше. Он смог внятно разговаривать, его руки почти не тряслись, а взгляд прояснился. Ему было до ужаса стыдно, и он не мог смотреть в глаза ни родителям, ни брату; сидел, опустив голову и подтянув к себе коленки, и молчал. Иногда Игорю казалось, что беззвучно плакал.

– Давай, поговорим, – сказал он, подсаживаясь на кровать к Филу. Тот съежился.

– Я взял твою карту, прости, – прошептал брат, кусая и без того серые губы. – Не знаю, что на меня нашло. Когда ломка, в голове все путается. Забываешь, что воровать нельзя. Все забываешь.

Игорь положил ему на плечо руку, пытаясь дать понять, что он – с ним. Они же братья. Они же с детства вместе.

– Не о деньгах, – мягко сказал Игорь. – Расскажи, как это началось. Где? Когда?

– Когда я приехал. Спустя месяц или полтора. Это было умопомрачение, – говорил Филипп, все так же пряча глаза, – я не знаю, что на меня нашло. Все пробовали, и я попробовал, чтобы не оставаться в стороне. Никогда не думал, что попробую, но… Пойми, мне просто не хотелось быть изгоем, одиночкой. Я же привык всегда быть вместе с кем-то. Вместе с тобой. А там остался один. Не знал, как начать нормально общаться.

– А когда попробовал – понял? – спросил Игорь, начиная злиться.

– Когда попробовал, понял, что это – кайф, – вдруг поднял на брата слезящиеся глаза Филипп. И слабо улыбнулся. – Легкость, наслаждение, радость. Я написал до фига песен. Фен – лучшая приманка для вдохновения. Это было чудесно.