История Сирии. Древнейшее государство в сердце Ближнего Востока - Филип Хитти

Тройную функцию государства – политическая администрация, сбор налогов и отправление религиозного культа – выполняли три вида чиновников. Наместник (амир, сахиб) имел в подчинении губернаторов провинций (ед. ч. амил), которых назначал сам и за поведение которых отвечал. В качестве наместника он полностью нес ответственность как за политическое, так и за военное управление подвластными ему территориями. В некоторых случаях доходы собирал специальный служащий (сахиб аль-харадж), подчинявшийся непосредственно халифу. Основным источником дохода была дань с подчиненных народов. Все расходы провинций покрывались за счет местных доходов; только остаток шел в казну халифа.

Первые чисто судебные чиновники в провинциях назначались губернаторами. Многие из этих судей получили назначения в эпоху Омейядов, как правило, из числа ученых – знатоков Корана и исламских обычаев. Их юрисдикция ограничивалась гражданами-мусульманами; немусульмане имели автономию под надзором собственных религиозных властей, особенно в таких личных делах, как брак, развод и порядок наследования. Помимо разбора дел, эти чиновники распоряжались средствами, выделенными на религиозно-благотворительные цели (ед. ч. вакф), и имуществом сирот и умственно отсталых.

Учрежденный Муавией «реестр печатей» (диван аль-хатим) представлял своего рода государственную канцелярию, в обязанности которой входило изготовление и хранение копии каждого официального документа перед тем, как он запечатывался и отправлялся по адресу. Первая часть арабского названия этого органа предполагает его персидское происхождение. Ко времени Абдул-Малика в Дамаске сформировался уже целый государственный архив.

Армия Омейядов, как и византийская, по образцу которой она создавалась, была разделена на пять корпусов: центральный, два фланговых, авангард и арьергард. Последний халиф Омейядов Марван II (744–750) отказался от этой формации в пользу небольшого компактного подразделения, называемого курдус (когорта). По одежде и доспехам арабского воина было трудно отличить от его греческого коллеги. Всадники пользовались простыми округлыми седлами, подобные тем, которые все еще имеют хождение на Ближнем Востоке. Тяжелая артиллерия включала баллисту (аррада), патереллу (манджаник) и таран (кабш, даббаба). Такие тяжелые орудия вместе с обозом везли на верблюдах позади войк.

Ядро армии в Дамаске составляли сирийцы и сирийские арабы. Халифы-суфьяниды держали постоянную армию численностью 60 тысяч человек, что требовало ежегодных расходов в размере 60 миллионов дирхамов. Язид III (744) уменьшил все ежегодные отчисления на 10 процентов, что принесло ему прозвище «накис» («уменьшитель», также «лишенный» или «недостаточный»). При его преемнике, последнем халифе династии, армия, вероятно, насчитывала не более 12 тысяч человек.

Арабский флот также подражал византийскому образцу и комплектовался в основном сирийцами. Боевой единицей была галера как минимум с двадцатью пятью скамьями на каждой из двух нижних палуб. Каждая скамья вмещала по два гребца; сто и более гребцов на каждом корабле имели вооружение. Те, кто специализировался на ведении боя, занимали места на верхней палубе.

Дамасские халифы проводили свою жизнь, как настоящие короли, в отличие от Медины, где в целом жили просто и патриархально. Все сношения с омейядскими халифами стали регулироваться протоколом. Церемониальная одежда с вышитыми на кайме именами халифа и религиозными изречениями вошла в обиход, вероятно, при Абдул-Малике. Ткань изготовлялась коптами в Египте, которые также поставляли папирусные свитки для письма. Этот же халиф отдал распоряжение о том, чтобы крест и Троицу вверху свитков заменили мусульманскими фразами. Персидское слово «тираз», которой называли вышивку, парчу, почетные одежды и другие вещи, изготовлявшиеся исключительно для царского семейства, позволяет предположить, что в этом деле халифы следовали иранскому, а не византийскому образцу.

Вечера халифы посвящали развлечениям и общению. Муавия любил слушать истории. Он привез из Йемена рассказчика Абида (Убайду?) ибн Шарию, чтобы тот занимал его рассказами о деяниях героев прошлого. Излюбленным напитком, которым все еще наслаждаются в Дамаске и других городах Востока, был шербет из роз.

Некоторые, однако, предпочитали более крепкие напитки. Сын Муавии Язид был первым подтвержденным пьяницей среди халифов. За свою невоздержанность он получил прозвище Язид аль-Хумур («винный»). Среди собутыльников на его пирушках была ручная обезьяна по кличке Абу-Кайс, которую он научил пить вместе с ним. Говорят, что Язид пил каждый день, альВалид I – через день, Хишам – по пятницам, а Абдул-Малик – только раз в месяц, но так много, что ему приходилось вызывать рвоту. В основном эти сведения о легкомысленной стороне жизни халифов происходят из книг «Икд», «Агани» и других подобных литературных произведений, которые не следует воспринимать слишком буквально. Язид II питал слабость не только к вину, но и к девушкам-певицам. Большую часть времени он проводил с двумя любимыми певицами Салламой и Хабабой. И когда Хабаба подавилась виноградиной, которую он игриво бросил ей в рот, пылкий молодой халиф загнал себя в гроб от горя. Однако первый приз за пьянство по праву должен достаться его сыну аль-Валиду II (743–744), неисправимому распутнику (хали), который, если верить писателям, любил купаться в бассейне с вином, из которого он выпивал столько, что уровень вина понижался. Говорят, что однажды он открыл Коран, и, когда его взгляд упал на отрывок «и каждый упорный притеснитель оказывался в убытке», он так разгневался, что расстрелял священную книгу из лука, изорвав ее в лохмотья. В «Агани» сохранился рассказ очевидца об одной из попоек этого халифа, которые иногда устраивались в его дворце в пустынном месте возле Эль-Карья-тайна, на полпути между Дамаском и Пальмирой. Те из халифов, у которых еще более-менее оставалось самоуважение, скрывались за занавесками, которые отделяли их от приглашенных для их увеселения исполнителей, но только не аль-Валид.

Некоторые халифы со своими вельможами проводили время в более невинных занятиях, например охоте, игре в кости и скачках. Игра в поло (джикан, от перс. chawgan) была завезена из Персии, вероятно, в конце эпохи Омейядов и вскоре стала любимым и модным развлечением у Аббасидов. Петушиные бои в то время были не редкостью. Гонки были одной из старинных забав Аравии, сначала на них выставляли только собак породы салюки (от города Салюк в Йемене), а затем и гепардов (фахд). Персы и индийцы начали дрессировать это животное задолго до арабов. Язид I был первым заядлым охотником в исламе; он приучил гепарда ездить на крупе его лошади. Его охотничьи собаки носили золотые браслеты, и к каждой был приставлен особый невольник. Аль-Валид I был одним из первых халифов, который учредил публичные скачки и оказывал им покровительство. Его брат Сулейман как раз планировал национальное состязание по скачкам, когда его настигла смерть. В соревновании, которое устроил их брат Хишам, приняли участие четыре тысячи лошадей из царских и других конюшен, «что не имеет аналогов ни в доисламских, ни исламских летописях». Дочь этого халифа, по-видимому, владела жеребцом.

Гарем халифа, по-видимому, пользовался относительно большой свободой. Разумеется, на людях женщины появлялись с закрытым лицом, в хиджабе, по древнесемитскому обычаю, который получил санкцию Корана. Мекканский поэт воспел в своей любовной лирике Атику, прекрасную дочь Муавии, после того как ему случилось мельком увидеть ее лицо через приподнятые чадру и занавески, когда она совершала паломничество в Мекку. Поэт, не колеблясь, последовал за ней в столицу ее отца. Здесь калиф счел целесообразным «отрезать поэту язык» по своему обыкновению – предоставив денежную субсидию. Более того, он подобрал ему подходящую жену. Рассказывают, что внучка Муавии, тоже Атика, заперлась у себя в комнате, рассердившись на своего мужа-халифа, могущественного Абдул-Малика, и отказывалась открывать дверь, пока один вельможа-фаворит не бросился к халифу, рыдая, и не объявил, соврав, что один его сын убил другого и что халиф вот-вот совершит братоубийство. Другой поэт, Ваддах аль-Яман, посмел завести роман с одной из жен альВалида I в Дамаске, несмотря на угрозы халифа. За свою дерзость он в конце концов поплатился жизнью. Этот поэт и другие привлекательные мужчины по праздникам закрывали лица, чтобы защититься от сглаза. Система гаремов с сопутствующим штатом евнухов появилась не раньше правления аль-Валида II. Институт евнухов был основан на византийском образце; большинство первых евнухов были греками.