Ловушка. Форс-мажор - Андрей Константинов

Помнится, кто-то из людей вдумчивых однажды задался вопросом: «Это ж сколько нужно за день согрешить, чтобы ночью уснуть сном праведника?» Золотые, надо сказать, слова. Видимо, по этой самой причине закоренелому грешнику, на коем, что называется, клейма ставить негде, Санычу этой ночью и не спалось. Фактически полная неподвижность с до сей поры пока туманными перспективами восстановления не давала ему ни малейшего шанса согрешить. И это при том, что в сложившейся ситуации грешить следовало срочно и не по-детски жестко. Ибо обстановка во вверенном ему подразделении, вернее, в сегменте его подразделения безопасности уже давно не была близка к критической – она таковой являлась.

Все это время, буквально с первой минуты выхода из состояния анабиоза, Санычу было беспрерывно и невыносимо тошно, муторно и стыдно. Тошно и муторно – от своего убого-инвалидного положения. А стыдно – от того, что обделался дважды: по-большому и по-маленькому.

По-большому – когда проморгал двурушничество компьютерщика, позволив тем самым сдетонировать свалившимся на фирму (но в первую очередь на Игоря) напастям. А по-маленькому – буквально несколько часов назад, когда, уже будучи не в силах сдерживаться, нажал на кнопку вызова санитара, намереваясь попросить судно. Санитар, как нетрудно догадаться, явился незамедлительно. Им оказалось миловидное брюнетистое существо лет двадцати, с рвущим халатик бюстом, осиной талией и модельно-запредельными ножками. Едва глянув на нее, Саныч сразу понял, что лучше уж он сходит под себя, нежели обратится с подобной просьбой к сей лолите. Сама мысль о том, что, выслушав и снисходительно улыбнувшись в ответ, она брезгливо возьмется своими наманикюренными пальчиками за алюминиевый бортик сего интимного предмета и примется втискивать под его голые ягодицы, приводила Саныча в состояние шока. Посему он всего лишь попросил у сестрички мобильник и, когда та вышла из палаты, набрал своих и устроил им такой «полет валькирий», что уже через двадцать минут на боевое ночное дежурство заступил нейтрально-приемлемый медбрат. Правда, простыню под Санычем к тому времени все равно пришлось менять.

Самое паскудное, что четкого плана действий по адекватной ответке врагу у Саныча не было. Не было в том числе и потому, что враг до сих не был определен, а сам себя, по вполне понятным причинам, персонифицировать не спешил. Казалось бы, сегодняшний допрос Олейника должен был внести элемент ясности в общую неясную картину – дескать, расслабьтесь, ребята, работает ФСБ. Вот только есть «но»! И не одно!

Слишком уж изящная разыгрывалась комбинация. Чересчур запутанная, много- и разноходовая. К чему такие сложности, если ФСБ умеет действовать гораздо проще и при этом на порядок эффективнее? Ведь, как ни крути, основная цель – это явно Ладонин. И цель вроде как достигнута – Игоря «приземлили». Тогда на кой черт устроили весь этот беспредел на Пулковском шоссе? Зачем была нужна попытка ликвидации, если его, Саныча, вполне можно было прицепить вагончиком к головному паровозу, Ладонину? Прицепить, если не по этой, явно левацкой, эрмитажной посудине, то по другим, куда как более серьезным моментам?

Да и с самим покушением – сплошные вопросы. Серьезные мальчики из ФСБ так не поступают: ломать рулевое управление, мягко говоря, непрофессионально. К нему ведь надо еще незаметно добраться, а потом пилить, высверливать, резать. Притом что полной гарантии все равно нет – может и так случиться, а может и эдак… Гораздо эффективнее вывести из строя тормоза: залез в капот, перекусил пару трубок от тормозного цилиндра – и привет! В смысле: передай привет Богу. А еще можно эти самые трубки поджать – тогда у педали вроде как упор будет, вот только колеса ты уже хрен остановишь…

К тому же истинная мотивация жильцов Большого Дома, если это все-таки их рук дело, ссучившемуся компьютерщику, естественно, была неведома. Равно как неизвестно и настоящее имя вербовщика, представлявшегося пренебрежительно-нейтральным Иван Иванычем. По телефонам они никогда не созванивались – общались исключительно по электронной почте. Встречались, как правило, в Катькином садике, так что привязка к месту реальной работы, условно говоря, никакая. Нет, конечно, перед тем, как вывезти Олейника из города, его заставили отправить «Иванычу» письмо с просьбой об экстренной встрече. Вот только ни черта из этой затеи не вышло: ребята часа полтора проторчали под липами, кося под туристов и педиков, – не явился, гад такой, и всё тут. Теперь оставался призрачный шанс, что в ближайшее время он сбросит на почту Олейника письмо с извинениями и захочет передоговориться на другое время и место. В общем, хотели было проскочить на шару, взять за жаберцы этого слугу государева и посмотреть «какой из него Сухов», ну да не прокатило. Накрылась темка женским половым органом. И когда теперь она проявится снова – в курсе разве что мужской половой орган.

Пожалуй, единственное, что грело, – неплохую ниточку потянула Полина со своей бравой командой. Надо отдать ей должное: этот самый Смолов из Управления «Р» – довольно интересное и, похоже, весьма перспективное приобретение. Надо будет на досуге подумать, как бы его поэффективнее задействовать в будущем. Вот только для начала с настоящим бы разгрести да разобраться…

Э-эх, поделился бы нынешним вечером Паша с Санычем полученным от Серпухова эксклюзивом! Глядишь, может, тогда бы все по-иному пошло и срослось. Бойчее да задорнее. Да вот задумалось Козыреву в одинокого волка Мак-Куэйда поиграть. Но игрушки те, как известно, очень стремные. Не ровен час не той лошадью походишь – так потом заломит поясницу… В смысле – стреляные гильзы собирать.

* * *

Когда в большинстве питерских домов, особенно в новых районах, случались затяжные отключения горячей воды, Козырев всякий раз начинал ощущать один из немногих плюсов своей жизни в старой коммуналке на Лиговке, а именно – газовую колонку в ванной. Занимавшее бы половину полезной площади аналогичного помещения где-нибудь в «хрущевке», это устройство в данном случае терялось на стене, как небольшие часы с кукушкой в гостиной. Паша часто думал, что если когда-нибудь эту халупу расселят, то новый хозяин сможет поставить здесь джакузи, в котором, потренировавшись с недельку, запросто можно будет показывать некоторые парные фигуры из синхронного плавания.

Приведя себя в божеский вид, Козырев прошел на кухню, наскоро закидал в себя парочку холодных котлет, зажевал их водянисто-пресным огурцом и, подхватив из комнаты сумку со вчерашними дежурными бутербродами, поскакал на службу. Мирно сопящий на раскладушке Лямка уход хозяина дома цинично проигнорировал, отозвавшись на него исключительно скрипом старых пружин при повороте на левый бок. Курортник, блин!..

Нынешний рабочий день обещал выдаться нервным, так как сегодня заказчик собирался крепить Дохлого. И это бы еще полбеды. Однако крепить следовало с нюансами: то есть лишь после того, как Дохлый встретится с некоей связью, от которой должен получить очередную порцию товара для дальнейшего тиражирования по клубным тусам. По крайней мере – так в теории. Засим с самого утра один из «грузчиков» заступившего на пост экипажа Пасечника был откомандирован в пасущуюся неподалеку машину гласников – для координации действий наружки и опергруппы нарколовцов. Потому как, хотя и общее дело делают, да вот музыку в эфире разную слышат. А в такой ситуации самое главное, чтоб в унисон. А иначе может выйти смешно – плавали, знаем.