Дикая роза - Дженнифер Доннелли

– Что же, Сид, ты тогда так внезапно нас покинул. Даже отвальной не устроил? – спросил Билли, усаживаясь на второй стул.

Его громилы остались стоять у двери.

– Да вот, припекло меня тогда, Билли. Пришлось быстренько сделать ноги, – ответил Сил, стараясь говорить спокойно.

– И ты сделал. А теперь вернулся.

– Как видишь.

Билли кивнул, улыбнулся, затем подался вперед и спросил:

– И какого рожна тебе надо?

– Кое-какие сведения от Тедди.

– Значит, сведения? – Билли плюнул на пол. – Я дам тебе эти сведения, Сид. Ты совершил грубейшую и глупейшую ошибку, явившись сюда. С кем ты нынче работаешь? С толстяком Патси Джованна? С братьями Кенни? С кем?

Вот оно что. Билли подумал, будто он решил требовать назад свои владения.

– Спокойно, Билл, – сказал Сид, поднимая руки. – Я ни с кем и ни на кого не работаю. Я пытаюсь найти причины одной смерти… точнее, самоубийства, произошедшего несколько лет назад. Я занимаюсь этим по просьбе друга. Только и всего.

– И ты ждешь, что я поверю в эту дерьмовую сказку? Ты бы сам в нее поверил? А, Сид?

Пока Мэдден разглагольствовал, Сид мельком взглянул на стол Тедди, думая, чем сможет воспользоваться, если дойдет до стычки. Пресс-папье. Нож для вскрытия конвертов. Билли Мэдден всегда был придурковатым, а за эти годы спятил еще сильнее. Билли дико сверкал глазами и брызгал слюной.

– Билли, клянусь тебе, я сюда явился не ради того, чем когда-то владел. Владей этим и дальше. Желаю тебе удачи.

– Не врешь? Тогда говори, зачем на самом деле приперся. Почему тебя волнует какая-то старая шлюха, которая скопытилась несколько лет назад?

Сид мог бы рассказать Билли правду, и такой рассказ спас бы ему жизнь, но не стал. Ничто не заставило бы его рассказать Билли Мэддену, что у него есть жена и что умершая была ее старшей сестрой. Его сюда привело желание узнать, действительно ли Мод покончила с собой, чтобы правда хоть как-то успокоила жену. Что бы с ним ни случилось, Сид не скажет Билли Мэддену ни слова об Индии и детях.

– Эта старая шлюха волнует не меня. Моего друга. Поэтому я попросил Тедди разузнать.

Билли покачал головой.

– Займитесь им, – велел он своим головорезам.

Сид ожидал такого поворота событий. Он молниеносно схватил со стола Тедди каменного льва и швырнул в хозяина кабинета. Лев угодил Тедди в голову. Удар оказался сильным. Китаец выбыл из игры. Сид повернулся к подручным Билли. Самого Мэддена он не боялся. Билли был трусом, чего не скажешь о его парнях. Если Сид хотел выбраться отсюда живым, нужно прорваться сквозь них. Сид нанес несколько ощутимых ударов. Одному разбил губу, другому сломал нос. Но головорезы Билли были моложе, крупнее и сильнее. Они знали, куда бить. У Сида текла кровь. Поединок с двумя истощал его силы. Он держался, пока меткий удар в затылок не опрокинул его на пол.

– Вытащите его отсюда, – распорядился Билли, с презрением глядя на Сида.

Сид стонал от нанесенных ударов. Лицо его было окровавлено. Он едва удерживал сознание.

– Что ты намерен с ним сделать? – спросил Тедди.

Китаец зажимал носовым платком рану на левом виске. Белая ткань платка быстро становилась ярко-красной. Грудь его костюма была забрызгана кровью.

Билли поуспокоился. В глазах пропал безумный блеск, и теперь он смотрел более осмысленно. Он взял сигару из ящичка Тедди, закурил и бросил спичку на пол.

– Велю отвезти в лодочную мастерскую. Там запру до возвращения Джона. Он сейчас отплыл в Северное море, но через несколько дней вернется. Как появится, скажу, чтобы забирал Мэлоуна и плыл к устью, за Грейвзенд.

– Живого или мертвого? – спросил Тедди.

– Какая разница? Джон выбросит его за борт. Если к тому времени он еще будет жив, то вскоре подохнет.

– И концы в воду, – усмехнулся Тедди. – Этот мерзавец мне череп проломил.

– И концы в воду. Это ты верно сказал, – прорычал Билли. – В девятисотом ему удалось всех одурачить, но больше такое не повторится. Его песенка спета. На этот раз Сид Мэлоун будет взаправду гнить в Темзе.

Шум за окном палаты Уиллы сделался невыносимым. Кричали люди. Им вторил рев не менее тысячи верблюдов. Стрекотали мотоциклы. Слышался истошный женский голос, поносивший кого-то. Какой-то шофер отчаянно давил на клаксон своего автомобиля.

– Что там за светопреставление? – спросила Уилла у медсестры Анны, с сердитым видом вбежавшей в палату.

– Воскресный базар, – ответила медсестра Анна, до упора повернув шпингалет окна. – Один из дней, когда продают скот. Второй день – среда. Верблюды, лошади, ослы, козы… всех их гонят мимо госпиталя: сначала на базар, потом обратно, уже с новыми владельцами. Шум, пыль и суматоха просто невообразимые. Нарушают покой наших пациентов да и для здоровья небезопасно. А сегодня еще и несчастье приключилось. Верблюд сбежал от погонщика и опрокинул телегу с овощами. Двое пострадавших. Госпитальное начальство уже сколько раз обращалось к городским властям, и никаких перемен.

– Говорите, там продают верблюдов? Я бы с удовольствием купила верблюда и отправилась кататься. Прямо сейчас. Целую вечность никуда не выбиралась.

– Кататься на верблюде? Со сломанными ребрами? – удивилась медсестра Анна. – По-моему, вам стоит обождать, пока не окрепнете.

– Вы правы. А пока займусь своей картой.

Возле кровати Уиллы стоял узкий столик на колесиках, на поверхности которого лежали листы бумаги, карандаши и резинка. Столик позволял Уилле работать в кровати, поскольку врач по-прежнему не разрешал ей вставать. Макс попросил нарисовать карту местности к югу от Дамаска, указав предполагаемый маршрут движения Лоуренса, по которому он будет наступать на город.

– Мистер фон Брандт очень доволен вашей работой. Я подслушала его разговор с доктором Мейерсом. Он спрашивал доктора, когда сможет взять вас из госпиталя на короткую прогулку.

– Я рада, что он доволен, – улыбнулась Уилл.

В этот момент у нее из пальцев выпал карандаш. Уилла попыталась поймать его раньше, чем тот упадет на пол, и поморщилась от боли.

– Вам до сих пор так больно? – встревожилась медсестра Анна, и Уилла кивнула. – Мне горестно об этом слышать. Женщину с тремя сломанными ребрами да еще больную тифом нельзя было держать в камере ни дня. Я уж не говорю про недели. Болезнь очень вас ослабила. – Из кармана халата она достала небольшой стеклянный пузырек. – Возьмите таблетку. Я даю ее раньше предписанного времени, но мне тяжело видеть ваши страдания.

Уилла взяла таблетку, запила водой. У нее дрожали руки, и часть воды пролилась на кровать. Потом Уилла привалилась спиной к подушкам, сложив руки на коленях.

– Спасибо, – сказала она и слабо улыбнулась.