Подлинная история графа Монте-Кристо. Жизнь и приключения генерала Тома-Александра Дюма - Том Рейсс

Наполеон с триумфом проехался от порта высадки до Парижа, где епископ Талейран, всегда ставивший одно шоу[1056]под прикрытием другого, организовал встречи Наполеона с членами Директории. Между тем младший брат Наполеона Люсьен Бонапарт ухитрился избраться[1057]в Совет Пятисот – и даже стать его председателем. Для этого Люсьену пришлось солгать о своем возрасте (ему было всего двадцать четыре, тогда как официально избираться разрешалось минимум с тридцати лет), но этот поступок бледнеет в сравнении с еще большей ложью: он возглавил главный орган законодательной власти и одновременно помогал старшему брату готовить государственный переворот, призванный уничтожить этот орган власти.

Детали заговора были разработаны 1 ноября на послеобеденной попойке в доме Люсьена Бонапарта. Философ Вольней, сделавший так много для идейного обоснования Египетского похода, тоже вошел в число заговорщиков, как и банкир Наполеона Колло[1058], оплативший всю затею.

* * *

Мари-Луиза продолжала писать всем, о ком только могла вспомнить, и умоляла их помочь в поисках ее мужа. Наконец 29 октября она получила первое подтверждение того, что Алекс еще жив. Это было письмо от высокопоставленного правительственного чиновника:

Гражданка, я получил от вас два письма[1059], в которых вы описываете свое беспокойство за судьбу мужа. Поверьте моим словам, я всем сердцем разделяю это беспокойство. Мы испробовали все возможные средства, чтобы выяснить, где держат вашего мужа, но мы [все еще] не знаем этого наверняка. Тем не менее все указания заставляют нас поверить, что он в Неаполе или на Сицилии. Вы можете быть уверены, что он жив: вся полученная нами информация не оставляет в этом ни малейших сомнений. Дабы ослабить ваши переживания, я также заверяю вас, что мы выберем наиболее подходящий вариант его обмена. Прошу вас не сомневаться в том, что я почту своей величайшей обязанностью сообщить вам новые известия, как только получу их.

Салют и братство!

Мулен.

Мари-Луизе повезло, что она получила это письмо, поскольку Мулен (и все остальное правительство) лишится власти одиннадцать дней спустя.

В ту же неделю она выяснила новые подробности – от министра военно-морского флота и колоний. Тот рассказал ей, что справился о генерале Дюма у генерального консула Франции в Генуе, столице недавно созданной Лигурийской республики[1060][1061]. Консул подтвердил, что ее муж «взят в плен неаполитанцами»[1062], и министр по своим каналам связывался с Испанией, чтобы передать Дюма весточку от семьи. Министр пообещал «призвать испанское правительство освободить[1063]вашего мужа». (Париж давил на Испанию вместо Неаполитанского королевства потому, что на тот момент у Неаполитанского королевства не было дипломатических отношений с Францией.) «Надеюсь, гражданка, что этот шаг принесет определенный успех», – заключал министр. Но последующие события этой недели отвлекли всех от подобных дел.

9 ноября 1799 года люди министра полиции Жозефа Фуше расклеили на стенах по всему Парижу следующее воззвание Наполеона: «Совет Пятисот, находящийся под давлением[1064]особых обстоятельств, нуждается в единодушной поддержке и доверии всех патриотов. Собирайтесь возле него. Это способ построить республику на основаниях гражданской свободы, всеобщего благоденствия, победы и мира». Ранним утром следующего дня членов Совета Пятисот разбудили в их домах, сообщив, что раскрыт заговор против Республики и что им необходимо немедленно собраться на экстренное заседание. Депутатов предупредили, что в Париже собираться нельзя и что необходимо немедленно выехать из города в безопасное место. Таким местом должен стать старый дворец Сен-Клу, в десяти километрах от столицы. Там депутаты будут более надежно «защищены».

На рассвете 10 ноября, в холодное, пасмурное воскресенье[1065], Наполеон приказал пяти тысячам солдат окружить оранжерею дворца Сен-Клу, где собрался Совет Пятисот. Сначала не все шло гладко. Когда Наполеон попытался выступить в оранжерее, обманутые законодатели – все до одного одетые в официальную форму из красных тог, накинутых поверх обычной одежды, и трехцветных шейных платков – стали кричать «Долой диктатора!». Наполеон, не обладавший большим опытом в гражданской политике, вспылил и заорал: «Вы сидите на вулкане!» Ответом стал свист, проклятия и даже плевки. «Долой диктатора! Долой диктатора!» Кто-то схватил Наполеона за шиворот и встряхнул его. Члены Совета Пятисот предложили объявить генерала Бонапарта «вне закона», что было бы равносильно смертному приговору.

Ситуацию спас Люсьен[1066]– чрезмерно молодой председатель Совета Пятисот. Увидев, что депутаты решительно настроены против его брата, он обернул обвинения в узурпации демократии против них самих. «Здесь не осталось свободы! – закричал он, срывая с себя красную тогу, которую носил поверх сюртука, и бросая ее на скамью у стены. – В знак гражданского траура я, как ваш председатель, отказываюсь от этого символа народного магистрата». С этими словами Люсьен вместе с братом вышел из зала во внутренний двор, где оба сели на лошадей. Оказавшись в седле, Люсьен обратился к солдатам с речью, объявив, что «дерзкие разбойники, без сомнения, подталкиваемые злодейской волей английского правительства, подняли мятеж против Совета». Он призвал солдат – во имя его брата – освободить Совет от этих разбойников и изгнать их из палаты парламента, «чтобы мы, штыками защитившись от кинжалов, были способны обсудить судьбу Республики».