Дыхание новой жизни - Ляна Лесная

Не выдержав нахлынувших чувств, я пробежала к склону холма и повалилась в траву, уткнувшись носом в сочные стебли, и широко раскинула руки, как бы обнимая этот мир, и… зарыдала… не нашла другого способа выплеснуть свои чувства, а мелкие букашки уже спешили ко мне, чтобы утешить. Жуки, диковинные бабочки, пушистые шмели, медоносные пчёлы — все слетелись ко мне, стремясь успокоить, закружились надо мной в хороводе и зашептали, и зажужжали на все лады:

— Не плачь, Ания! Ты теперь дома!

Плотный рой насекомых закружился в танце надо мной, успокаивая и оберегая. Я слышала это жужжание и порхание отовсюду.

— Ания! Ания! Ания вернулась! — складывалось в слова. И что самое удивительное — я понимала эту речь — речь всего мира.

Затем услышала, что за моей спиной ещё раз схлопнулся воздух, и догадалась, что портал снова сработал, пропуская в этот мир моих спутников.

— Ты привёл её, привёл, сын Ании! — на разные голоса заговорил мир с Алексаниэлем. — Ты показал ей путь! — и я притихла в надежде услышать ещё что-нибудь интересное.

— Аня! — позвал обеспокоенно Балин, заметив, наверное, что я без движения лежала в траве. — Что случилось? — а потом до моих ушей донёсся приглушённый шум борьбы и успокаивающий голос сына:

— Не мешай ей, дядя! С мамой всё хорошо — она так здоровается со своим миром!

Перевернувшись на спину и смахнув слёзы с ресниц, я нашла взглядом своих спутников. Отметила и настороженный взгляд Балина, и лучащийся радостью взгляд сына. Из-за того, что они застали меня плачущей, смущённо улыбнулась.

— Правда, всё хорошо, — подтвердила слова сына для Балина, и обращаясь к Алексаниэлю спросила: — Ты знаешь, кто это, Ания?

— Ания? Это, ведь, ты, мама, — сквозь смех проговорил Алексаниэль, — а это твой мир! — развёл он руки в стороны, как бы представляя мне весь окружающий нас мир, а после с разбегу влетел в рой насекомых, которые разомкнули свои ряды, разлетевшись в стороны, а потом сомкнули и продолжили свой кружащийся хоровод. Сын тоже повалился в траву рядом со мной, дыша полной грудью и широко улыбаясь.

— Ания? Красиво! — я мечтательно улыбнулась. — Этот мир стал так прекрасен! Я очень счастлива, что вернулась сюда! Здравствуй, дивный новый мир! — добавила с восторгом.

— Здравствуй, здравствуй, Ания! Ания! Ания! — на разные голоса прозвучало в ответ.

— Странно, я слышу, как со мной говорят сотни, или, может быть, тысячи голосов. — сказала восторженно и перевела взгляд на ошеломлённого нашим поведением и удивительной новостью Балина. — Может быть я сошла с ума? — озвучила своё предположение, — но знаете, я совсем не переживаю по этому поводу, — рассмеялась, довольная нарисованным на лице хранителя недоумением. Он так и застыл неподалёку с непонятным выражением лица.

— Ты и должна слышать. Это твой мир, — словно маленькой девочке, попытался втолковать мне сын.

— Я удивлена не только тому, что слышу голоса, но и тому, что понимаю их. Они же не по-русски говорят? — удивлённо спросила.

— Теперь ты можешь понимать любые языки, даже язык птиц и зверей. Это всё магия. А древний язык мира ты понимала ещё в тот, самый первый раз, когда приходила сюда.

— А говорить? Говорить на них я смогу?

— А на каком языке ты, по-твоему, только что поздоровалась с миром?

— Я даже этого не заметила. Мне казалось, что на своём родном.

— Зато твой мозг мгновенно перестроился, и даёт команду говорить на том же языке, на котором к тебе обращаются обитатели этих земель. Да, мама, не удивляйся — ты теперь знаешь все языки этого мира. — Услышав эту новость я совсем не удивилась, а лишь счастливо засмеялась. Эмоции переполняли меня. Только что плакала, но теперь уже смеялась, словно и на самом деле сошла с ума.

Рой насекомых кружил и кружил над нами. Я подняла руку вверх и медленно повела ею вправо, как бы дирижируя их полётом, и жужжащий хоровод в такт моему движению переместился в ту же сторону, повела влево, и насекомые переместились обратно. И вдруг, откуда ни возьмись зазвучала диковинная музыка, и огромный рой насекомых неведомым мне образом закружился в такт движениям моих рук, словно я на самом деле являлась их дирижёром.

По фиолетовым небесам над нами неспешно плыли розовые облака. Лёгкий ветерок приносил с собой всё новые и новые нежнейшие умиротворяющие ароматы цветов. Вдруг я услышала странный шум. Перевела взгляд в ту сторону, откуда он доносился, и заметила далеко на горизонте небольшую тёмную тучку, которая своим цветом отличалась от остальных облаков. Туча быстро приближалась, разрастаясь в размере, и подозрительно шумела. Пока я соображала, не дождь ли намечался в моём новом мире, по мере приближения тучки оказалось, что это была поистине огромная стая птиц. Разноцветных, с сияющим оперением, принадлежащих к разным видам, от самых маленьких, как земные колибри, до самых крупных, как орлы. Птицы закружили над нами, медленно снижаясь, создавая при этом непередаваемый гвалт и порывы ветра от взмахов сотен и тысяч крыльев. Я залюбовалась слаженным движением стаи в полёте, в котором у каждой птицы было своё место.

— Посмотри, мама, эти птицы прилетели приветствовать тебя и принесли тебе свои дары! — Сын вскочил и помог мне подняться на ноги. — Не пугайся. Протяни вперёд руку ладонью вперёд!

Когда я протянула руку, пролетающая возле нас, маленькая жёлтая птичка зависла на миг над моей ладошкой, чтобы положить на неё яркую ягоду, похожую на нашу землянику, которую она всё это время держала за хвостик в маленьком клювике. Я удивлённо взглянула на сына, он ободряюще улыбнулся мне, советуя:

— Отведай дар этой маленькой птички! — я без колебаний положила ягоду в рот, совершенно уверенная, что сын не посоветовал бы мне съесть немытую ягоду, если бы она представляла для меня опасность, и ощутила на языке взрыв вкуса. Ароматная ягода была кисло-сладкой, сочной и нежной.

— Очень вкусно, маленькая птичка! Благодарю! — сказала я, и… обалдела… что я только что произнесла? Какую-то птичью трель? Подобрала челюсть, посмотрела сначала на Балина, у которого было на лице было удивлённо-задумчивое выражение, и перевела взгляд на улыбающегося сына.

— Ты понял, что я только что сказала? — поинтересовалась осторожно.

— Ну, — протянул, состроив серьёзное выражение лица, — кое-что, в общих чертах, — и, когда у меня начали расширяться от удивления глаза, сынок заржал в голос, — да понял я, понял! Я же твой сын. Я тоже понимаю все языки.

— А Балин? — спросила у сына, но он пожал плечами, и я снова перевела взгляд на друга. Тот до сих пор выглядел ошеломлённым. — Ты