Дыхание новой жизни - Ляна Лесная

кармане ветровки у меня оставалось зеркальце, и я положила его в воду в дар русалочке.

— Возьмите это зеркальце в дар, речной народ. Пусть оно принесёт вам счастье! Речная нимфа мгновенно подплыла, взяла подарок кукольными ручками, и, впервые увидев в нём своё отражение, маленькая девочка счастливо улыбнулась.

— Послушайте, я чувствую себя не очень удобно, как будто вымениваю золото на стекляшки, — смущённо сказала, вопросительно посмотрев на сына.

— Мам, это дар тебе от водного народа, — успокоил сын. — Ты могла ничего не давать в замен. Они счастливы были просто подарить тебе эти украшения. И если ты будешь их носить, для водного народа это будет наилучшей благодарностью. — Я тут же поспешила вдеть серьги в уши, чтобы порадовать речной народец.

— Что это за речушка? — спросила у сына.

— Это Полноводная. Не смотри, что она такая мелкая, она недалеко отсюда берёт своё начало, дальше река набирает свою полноводность.

— А где её начало?

— В оазисе. Мы его тоже будем проходить. Путь ведёт туда.

— Я помню этот оазис очень хорошо. Там есть небольшой родник, вода которого очень поддержала меня в пути, только благодаря ему я не умерла от обезвоживания.

— Это и была наша Полноводная. Последняя река умирающего мира. Она долго не пересыхала, даже когда мир почти погибал. Теперь её очень ценят и берегут за то, что она поддержала тебя в сложный момент.

Мы быстро продвигались дальше по прямой дорожке, когда она резко свернула, и я догадалась, что мы повернули к оазису. Окружающая нас зелень становилась всё гуще и богаче. Деревья, которые были здесь старше и выше, отбрасывали глубокие тени, и под их ветвями было почти прохладно.

Дорожка привела нас прямо к родничку, хрустальные воды которого фонтанчиком вырывались из-под земли. А рядом с фонтанчиком стояла величественная, высеченная из белого мрамора, статуя умопомрачительно красивой девушки в позе, словно она делает шаг к родничку. Её глаза были устремлены на фонтанчик, а руки, сложенные чашей, расположены так, словно девушка его поддерживает, помогает подняться ещё выше. У девушки были длинные волосы, заплетённые в косу, и платье в пол, полностью закрывающее ступни. Величественная осанка. Блики отражённые от воды играли на белом мраморе статуи, делая её сказочной и почти прозрачной. А рядом, у самых ног девушки-статуи, свернулась огромная змея из чёрного мрамора. Немного приподняв голову над свёрнутым в кольца телом, змея устремила свой взгляд на статую, словно о чём-то разговаривала с ней.

— Очень красиво! — восхищённо сказала я, рассматривая статую. — Сынок, кому она посвящена? Наверное, её сотворил талантливый скульптор?

— Она посвящена богине жизни, мам. А кто её сотворил, никто не знает. Когда отец вернулся к роднику, она уже здесь была.

И я вспомнила, что мне сказала богиня. Это она сохранила для меня последнюю воду и пищу этого мира, чтобы я смогла дойти. Но статуя богини не была похожа на ту старушку, которую я видела в своих видениях. Напротив, это была совсем юная девушка. Скорее всего это был реальный образ богини жизни, которая и должна была выглядеть юной, а образ старушки всего лишь иллюзия, не зря он мне тогда не понравился. Балин долго задумчиво смотрел на статую, но я не стала спрашивать, что он в ней увидел.

Когда, напившись холодной родниковой воды, мы отправились дальше, Балин еле оторвался от прекрасного произведения искусства, чтобы нагнать нас. Последние часы друг всё больше помалкивал и был задумчив, как никогда. Что его так поразило, я не спрашивала. решила, что сам скажет, когда будет готов.

А путь тем временем вывел нас из оазиса на более свободную от растений местность. Посмотрев на солнце, я заметила, что светило медленно двигалось вниз к горизонту. Через несколько часов оно спрячется, и наступит ночь.

Заметив моё беспокойство, Алексаниэль успокоил:

— К закату будем на месте, не волнуйся, мам.

— Так быстро?

— Да. Ты заметила, как медленно сегодня тянется время? А путь, напротив, мы проходим очень быстро, нам осталась равнина и скала.

Я совсем не заметила, что мы очутились на огромной, как площадь, равнине, покрытой одними лишь травами. Вдалеке виднелись высокие горы. Сопровождающие нас птицы остались на деревьях где-то позади, но их радостные трели всё ещё продолжали звучать, сопровождая нас.

— Мы любим тебя, Ания! Ания! Ания! — пропели птицы на разные лады.

— Я тоже люблю вас! — ответила и помахала птицам рукой. Потом я свернула в высокую траву, которая моментально расступалась при моём приближении.

— Аня, обернись! — попросил Балин. Я оглянулась — по моим следам расцветали диковинные цветы. Остановилась, и цветы окружили меня, взбираясь по моим ногам вверх, ластясь к рукам и ошеломляя меня ароматом нежности.

Вокруг колышущееся море травы. Ветер резвился вовсю, создавая изумрудные волны. Вдалеке паслись тучные стада. Заметив нас, животные приблизились, окружив нас. Это были большеглазые крупные животные, размером с земных лошадей, розового, красного и бордового цвета с витыми рогами и длинной шерстью. Их огромные добрые глаза смотрели на меня ласково. Я услышала произносимое на разные лады:

— Приветствуем тебя, Ания!

— Спасибо, дорогие мои! Я тоже рада всех вас видеть!

— Это леграйны — магические животные нашего мира, — сказал сын.

Внезапно от стада отделился маленький розовый легрёнок и подбежал ко мне. В его огромных глазах отражалось небо. Я протянула к нему руки и он подошёл поближе, чтобы я смогла его погладить. Его шёрстка оказалась на удивление тонкой, мягкой и шелковистой. Я вспомнила, что в кармане ветровки у меня осталась расчёска. Достала её и принялась расчёсывать гриву малыша. Шелковая грива засияла, и маленький легрёнок, весело взбрыкивая, поскакал к стаду.

— Беги, малыш, к маме! — сказала я ему вслед. — Она, наверняка, соскучилась!

И тогда, величественно шагая, вышел ко мне вожак, огромный самец почти коричневого цвета с самыми крупными, огромными витыми рогами. Он сказал:

— Прими наш дар, Ания! — и пара молодых самочек преподнесли, неся на своих рожках, два больших кома красного цвета. Сняв с их рожек пушистые комки и рассмотрев подарок поближе, я поняла, что это была тончайшая шерсть. Поблагодарив за дар, я подарила им свою расчёску, сын объяснил, что полевым нимфам будет удобнее ею расчёсывать леграйнов. Приняв дар с благодарностью, я вопросительно повернулась к сыну, не понимая, что мне делать с ним делать.

— Если хочешь, из этого можно соткать платье, — пожимая плечами предложил он. — Кстати, как раз сегодня наш народ празднует особенный день. В замке будет большой приём. Ты хотела бы появиться там в настоящем магическом платье? Шерсть леграйнов обладает магическими свойствами, поэтому платье из неё никогда