Вечность и Тлен - Алекс Анжело

второй, а затем и третий. Но по ту сторону было тихо – он не отвечал. Хотя от моего стука даже мертвец бы восстал из могилы! И тогда я решил, что он издевается надо мной, и разозлился, – на выдохе произнёс последнюю фразу Рок. А я про себя отметила, что и в тот момент он, наверное, уже был вне себя от этого запаха. – Я вышиб дверь…

Кьярин на мгновение замолчал, дыхание его стало ещё более хриплым.

– И в нос ударила эта вонь, будто меня клинком насквозь пронзили! Она была настолько сильной, что я стал терять сознание. Но я успел заметить, что Регис всё ещё был внутри, но не один. За его спиной стояли, зажав рукой врачевателю рот, и улыбались.

– Кто это был? – прозвучал угрожающий голос Люция, ещё мгновение назад он вглядывался наружу, сквозь стеклянные двери балкона.

Кьярин сглотнул, взметнул взор, который неожиданно стал холодным и острым, как лезвие ножа.

– Его глаза сияли алым. – Глаза Младшего Рока влажно блестели, руки слегка подрагивали, когда он твёрдо произнёс, смотря Люция: – И выглядел он точь-в-точь как ты!

И с его словами в сознание вновь ворвались крики тварей, которые полностью перекрыли собой вспыхнувшие в комнате споры. Неверие на лицах, ведь большинство решили, что Кьярин не в себе. Даже Сезар считал так же, судя по его суровому выражению. И всего пара слов, брошенных Люцием, перед тем как он схватил меня за плечи, заставили всех замолчать.

– Посмотри на меня, – потребовал Моран, его голос магическим образом прорвался сквозь шум, пробирающий меня, казалось бы, до самого нутра.

– Я могу поменяться телами с Регисом. – После смены тел нить между нами всё ещё оставалась крепкой. Стоило лишь потянуть за неё, чтобы оказаться на другой стороне.

– Не надо.

– Это лучший из вариантов. Ты знаешь. Я всегда могу вернуться.

Губы Люция от напряжения превратились в тонкую нить. Тьма заплясала под его кожей, я видела, как она прорывается, скользя по его горлу и коснувшись скул, отскакивает прочь, прячась под одежду. Он весь целиком напоминал меч – сталь, не скрытую преградой из ножен.

– Ладно. – Он резко кивнул.

– Дай мне кольцо. – Но просить и не стоило, Люций уже стаскивал ободок из осколка теневого сердца со своего пальца. Эта вещь, переместившись вместе со мной, станет ориентиром.

Морщась от непрекращающегося шума, переросшего в головную боль, я натянула кольцо на палец.

«Пора», – пронеслась мысль, она принадлежала мне, в отличие от слов, вспыхнувших следом:

«Будь осторожна».

– Буду, – отозвалась я, уже прикрыв глаза, чтобы хоть как-то сосредоточиться. Не зная, услышал Моран или нет, я лишь ощутила касание кончиков прохладных пальцев к своим.

И в следующую секунду всё осталось позади: освещённая комната внутри гостиного двора, безопасность и показавшаяся оглушительной тишина после исчезнувшего внезапно рыка тварей. Следом же явилась пульсирующая боль, настолько отупляющая, что поначалу я даже не сразу распознала её сосредоточие. Она будто охватывала обе ноги, а камни и ветки корябали спину. Региса тащили сквозь лес – грубо, будто привязав за ногу к лошади, за одним существенным исключением: место лошади с верёвкой заменили ревенант и его зубы, вспоровшие плоть врачевателя на лодыжке.

Яд, распространяющийся по крови, вызывал мучение. Он заставил тихо взвыть и закусить губу. Тело Региса не привыкло терпеть, оно не привыкло к ранам. Оно было нежным, и поэтому отрава в его плоти, казалось, вызывала больше боли, чем могла бы.

Я потеряла время – несколько драгоценных секунд, может, даже целую минуту, прежде чем смогла обрести контроль и начать думать хоть о чём-то, помимо алых глаз ревенанта и его морды. Тварь двигалась, пятясь спиной – топорно, неумело, постоянно врезаясь в деревья, заставляя их стволы надрывно трещать.

Но монстр стал занимать мои мысли меньше, когда я заметила тёмный силуэт – впереди твари кто-то был, шагал вперёд, будто полководец, ведущий за собой солдата. И походка его была иной – человеческой и даже плавной – монстры двигаться так не могли.

Раздался рык, и тварь сжала зубы сильнее, они глубже вошли в плоть, и боль, усиленная ядом ревенанта, вновь вызвала стон, как бы я ни сцепляла челюсти, желая его сдержать. Перед глазами заплясали белые пятна, не позволяя разглядеть находящегося впереди.

«Где мы? Где-то вблизи Корриума, – хаотично соображала я, пытаясь отвлечься. – Лес всё тот же».

Держись и дыши. Возьми силу под контроль.

– Остановись!

Тварь неожиданно ослабила хватку и отпустила ногу, её зубы, выходящие из плоти, лишили на мгновение самообладания. Перед глазами вновь потемнело. Но вместе с тем пришло облегчение. Боль никуда не ушла, но стала чуть терпимее.

– Уродец… Почему не дал знать, что он очнулся? – раздался голос, явно обращённый к ревенанту. Тело монстра ещё до перерождения растеряло немало плоти: одна лапа короче другой – человек перед обращением успел лишиться руки; на морде отсутствовал кусок кожи, обнажая часть челюсти и край глазницы. Но, судя по миниатюрному черепу, который будто пергаментом облепила кожа, и узкой грудине, раньше это тело принадлежало женщине.

Мои руки зашарили по одежде Региса.

А когда я отыскала оружие, ладони пронзили десятки иголок – я нашла чужой меч, коснулась эфеса, который меня не признал. Но, не отступившись, взмолилась клинку, прося покориться, ведь если этого не случится, его владелец умрёт. И мне повезло, ведь оружие Региса было одним из тех, чья связь с владельцем оказалась слаба. Див пренебрегал тренировками и предпочитал, чтобы сражались другие, а не он.

Но клинок всё равно собирался взять свою плату – каждое касание ощущалось так, будто внутреннюю часть ладони одновременно пронзали сотни тонких иголок. Будто израненного тела Региса оказалось недостаточно. Но поведение меча так сильно соответствовало ворчливому характеру врачевателя.

Глаза увлажнились против воли. Слёзы катились сами, когда я приподнялась, решительно сжимая светлый металл. Рука горела, тогда как от ревенанта и неизвестного шёл холод. Будто в лес неожиданно нагрянула зима. Изо рта вырвались облачка пара. Дышать стало ещё тяжелее, будто весь воздух обратился смердящей жижей, затекающей в мои лёгкие. Вблизи этот запах оказался всё же вонью тьмы.

Я склонила голову, глубоко вдохнула, собираясь хоть немного приподняться от земли.

Бежать не имело смысла, лишь сражаться.

– Знакомое выражение лица, – прозвучало замечание. – Как поживала, Сара?

От прозвучавших интонаций я застыла. А потом едва не одурела от пьянящего хвойного аромата леса – запах гнили исчез, вдруг растворился словно его и не было.

А я точно слышала этот голос когда-то.

Неужели настолько? Они настолько похожи?

Словно насмехаясь надо мной,