Ловушка для химеры - Татьяна Матуш

- Дай им руку, - подсказал принц.

Недоумевая, парень подчинился. И невольно вздрогнул - на руке защелкнулся антимагический браслет.

- Зачем это? - удивился он, - я маг, но я не собирался применять магию в поединке с воинами.

- На всякий случай. Считай это испытательным сроком. Если через Дану ты все еще будешь жив, а я буду все еще доволен твоей службой - с тебя снимут это украшение. А пока... мне все же хотелось бы узнать, насколько хорош мой подарок. И - насколько хорош тот, кого я одарил. Мне служат только лучшие.

- Я готов, Ваше Высочество.

Принц неожиданно легко поднялся с подушек. Шагнул к Лефу, на ходу обнажая саблю. Глаза Ласси полезли на лоб.

- Драться с вами?

- Чем я тебя не устраиваю? Или второй принц недостаточно знатен для беглого графа?

Леф понял, что загнан в ловушку. Сказать, что не хочет драться потому, что боится за жизнь принца - нешуточно оскорбить. После такого об него даже саблю марать не станут - вывезут в пустыню, свяжут - да бросят на самом солнцепеке.

И драться... Второй принц был хорош с саблей и абсолютно свободен. "Подарок" он уже получил и какой-то там "советник" был ему не слишком нужен... а Ласси не мог не то, что убить, но даже всерьез поцарапать принца. Какие-то уж очень неравные условия... Влип! По самые кисточки на ушах.

- Ты готов? - принц по-волчьи вздернул верхнюю губу.

- Родился готовым, - бросил Леф, возвращая принцу его же хищную усмешку.

Волны с шумом накатывали на песок, хищно облизывали его, словно пытались слизнуть напрочь. А, потерпев неудачу, разочарованно откатывались назад чтобы за волнорезом зачерпнуть силы у моря и сделать еще одну попытку. Безнадежную - но откуда это знать волнам?

Большая плоская скала уходила далеко в море, предки Монтреза ее еще нарастили - в роду был талантливый землевик.

- Дай, - зеленые глаза искрились смехом, - Иначе отберу.

- А сможешь? - с сомнением протянул Марк.

- Даже не сомневайся. Со сталью ты хорош. Но я - лучше.

- Ну, так давай потанцуем?

- Проигравший исполняет желание победителя, прямо тут, не сходя с места...

- Рискуешь, маршал.

- О, нет, - безмятежно улыбнулся Эшери, - Но очень хочу рискнуть. А ты не даешь, нехороший человек.

Шпаги соприкоснулись с скротким, сухим звуком и на несколько томительно долгих мгновений словно приклеились друг к другу... А потом разошлись - и затанцевали, легко, словно выплетая узоры. Со стороны и не скажешь, что смертельно.

Школа фехтования у обоих противников была одна: военная. Жесткая целесообразность, берегущая силы и не имеющая никакого, даже отдаленного понятия о "благородстве", "красоте" или еще, вот - "честности" ударов.

Шпаги танцевали не для того, чтобы похвастаться изяществом движений, показать свое превосходство, уколоть, унизить противника. Это был танец смерти - сильные, быстрые удары целили в горло, в живот, в сердце... Но сталь встречала на пути сталь.

Стремительная отмашка назад, скользящий шаг, контрудар, выпад...

- Ты убит, - объявил маршал. Кончик его шпаги замер у самого горла стратега.

Кот дышал тяжело, рубашка на спине взмокла. Победа далась если не кровью, то потом, и отнюдь не "малым".

- Эшери...

- Никаких Эшери. Проиграл - плати! Давай уже, у нас не все время этого мира.

В два резких движения Марк скрутил с руки кольцо и отдал Коту с таким видом, словно у него схватило все зубы разом. А тот, получив желаемое, наоборот, довольно улыбнулся, похлопал себя по плечу:

- Становись сзади и придерживай.

- Ты демонов придурок, хоть и Регент...

- Есть такое, - согласился Кот и закрыл глаза, "нырнув" в лучистое кольцо в своих ладонях.

- Мне кажется, или происходит что-то нехорошее? - спросила я, вглядываясь со стены в две фигуры на путом пляже. Отсюда они выглядели крохотными.

- Милорд знает, что делает, - нейтрально ответил Маркиз. Но я ему не поверила - уж больно пристально он вглядывался в то, что творил сеньор и друг.

- Я почти ревную...

- Не стоит, - невесело рассмеялся тот. - Только не к Эшери.

- Почему?

- Потому! В любви он дает, а не забирает. И в своей щедрости не знает мер и границ... Бездна! - Выругался Маркиз. Рука царапнула камень.

Эшери покачнулся - и тяжело обвис на моем муже. А тот, взглянул в лицо маршалу, перехватил поудобнее - и потащил к воде.

- И вот так всегда! Кто бы объяснил Коту, что он не бессмертный, как я был бы ему благодарен!

Спускаться вниз по крутым ступеням каменной лестницы, отпирать калитку, потом бежать вокруг, видимо, показалось Маркизу слишком долго - и он сиганул прямо со стены, едва не отправив меня в обморок. Вовремя вспомнила, что он, вообще-то, маг - и очень не слабый.

На пляже что-то происходило, но с моего места было не разглядеть. Марк сначала плескал водой маршалу в лицо, потом схватил его подмышки и, вытащив на мелководье, погрузил в воду целиком, чуть не с головой. Появился Маркиз, и они засуетились уже вдвоем. Когда Эшери сел... я тоже села. Ноги не держали.

Наверху, на стене, маршал появился мокрый, как мышь и бледный, как смерть. Его пошатывало, пару раз он споткнулся. Маркиз, скрипя зубами подставил плечо. Молча. На побелевших губах Монтреза цвела шальная, победная улыбка. Марк тихо и невыразительно ругался, поминая Бездну.

"Вспомнишь солнышко - вот и лучик". Хотя с чего бы силам Ада так оперативно реагировать, когда их поминает махровый атеист? Здоровенная, с ворону размером, птица... или зверь с когтями на крылях и полной пастью мелких зубов появилась из небытия - или просто зашла на посадку против солнца. Уселась на плечо герцога и выжидательно уставилась на него черными круглыми глазами. Вот в эти бесстыжие глаза Монтрез и плюнул. Прицельно.

Птиц не обиделся, кажется, даже кайф словил. Встопорщил на маковке нечто среднее, между перышками и чешуйками, хрипло сказал: "Ты просил предупредить. Предупредила..." И расстаял дымом. Или развоплотился, такое ощущение - шкодливо хихикая. Словно Кот каким-то образом отпустил его на волю.

Монтреза качнуло. Он огляделся - и сел, прямо на пол, привалившись спиной к зубцу крепостной стены.

- Кел? - мгновенно что-то сообразил Маркиз. - Что делать думаешь?

- Ждать второго гонца. Немого.  Если его не будет... все идет по плану.

- А если будет?

Улыбка исчезла с лица Эшери, а когда вернулась, была уже другой - отчаянной.

- Тогда - будь прокляты Снежные цевии. Но по-другому поступить я не мог. Она бы не простила.