Истинная для Ворона - Мирослава Адьяр

— Влетим ему в пасть! — сказала «Цикута».

— Что?!

— Ну, можно, конечно, поискать другой вход, но я лично считаю, что через пасть будет лучше.

Поморщившись, я прицелилась и снесла два корабля разом, превратив их в груду обломков. «Цикута» рванула в сторону, завернула такой вираж, что тошнота подкатила к горлу и расплескалась на языке вязкой горечью.

— Мы влетим в то, что осталось от планеты, — проговорил Бардо. — Это на какое-то время укроет нас от камкери. Глазом моргнуть не успеем, как окажемся в… брюхе этой тварюшки.

— Вот только там нам укрыться не удастся, — прозвучал в эфире голос Геранта.

— О чем ты, дружище?

— О том, что если это живое существо, то у него есть защитные механизмы. — На фоне громыхнул залп, и вольный выругался. — Иммунная система — как хочешь называй! Уверен, что нас там встретит что-нибудь.

— Вот когда доберемся, тогда и проверим! — рявкнул Бардо. — Держитесь там крепче и не подпускайте их слишком близко.

Я постаралась отсечь все лишнее и несущественное. Было немного жаль, что мне так и не удалось услышать голос магистра, но я все равно могла его представлять, думать, что он всего в нескольких десятках футов за спиной или, может, чуть дальше и по диагонали от моего места. Мысли в голове спутались совершенно, и я действовала на автомате, отмечая цели и посылая заряды.

Магистр оставил меня в капсуле регенерации, выскользнул из объятий неслышно; а я только помнила, как его пальцы убрали с моего лба прядь волос, а губы мягко коснулись щеки. Это был совсем невинный поцелуй, но он жег, как раскаленное железо.

Я давно приняла решение, что если что-то случится, то магистр меня не остановит. И я не врала, что бросилась бы на клинок повторно, если бы потребовалось. Вот еще чего удумал! Запрещать мне его защищать!

Нахмурившись, я поймала еще одну цель, но из-за резкого рывка сдавленно охнула и вжалась в спинку кресла. Ремни больно впились в грудь, пальцы вцепились в подлокотники, а ногти чуть не порвали грубую обивку.

— Входим в поток! — голос Бардо показался мне глухим и отдаленным, звучащим как сквозь вату.

Прозрачные стены позволяли рассмотреть, как мимо проплывают части погибающего мира. Покрытые красной слизью и наростами, похожими на раковые опухоли, тащившие за собой сквозь мрак кроваво-красные лохмотья болезни. Один кусок подлетел слишком близко, из-за чего пришлось сшибить его из пушки и отправить восвояси, но таких ошметков становилось все больше с каждой пройденной милей. Через минуту они уже скрыли от меня корабли камкери, а еще через минуту я увидела черный провал, куда втягивался погибающий мир.

Первым показался край, прошитый красными всполохами-молниями. Он походил на кожу древнего гиганта, покрытую кровоточащими трещинами; а за ними, ближе к сердцевине, начинался кромешный мрак.

Я еще не видела, чтобы темнота была настолько глубокой, непроницаемой. От нее тянуло диким холодом, который мог пробраться под ребра, стянуть сердце или даже разорвать его на мелкие оледеневшие клочки.

Приложив руку к груди, я почувствовала, как канарейка сжалась в крохотный комочек, дрожала от страха и тихо чирикала, пытаясь воззвать к моему благоразумию — но куда там! Разве можно было свернуть с выбранного пути?

Разве можно отступить?

Огоньки звезд гасли один за другим, будто кто-то задувал их. Чудовищная пасть занимала все пространство, насколько хватало глаз.

Мне казалось, что мир поделился надвое.

Одна половина, полная жизни, осталась где-то за спиной, а вторая — жуткая, чужеродная и опасная — ждала впереди.

И я чувствовала запах тлена. Он пробирался в ноздри, оседал на губах — и стоило только облизнуться, как я ощутила его вкус.

Соленый.

Будто сама богиня оплакивала нас.

Я не боялся темноты, привык к ней еще с того момента, как начал говорить, но именно здесь впервые ощутил, что все вокруг — живое, дышащее и наблюдает за нами тысячами тысяч глаз. И у тьмы есть огромное сердце, такое же черное, как и мир вокруг. Его пульс сотрясал меня до самых костей, проходил дрожью по позвоночнику и оседал на лбу липкой испариной.

Это порождение бездны не должно было существовать. Оно было настолько же противоестественно, как тень, возникшая в полдень на освещенной солнцем площади.

Как безумные камкери, что решили скармливать миры монстру, в чьей утробе могла бы разместиться вся галактика.

— Включаю внешнее освещение, — сказал Бардо, и мрак прорезали два мощных белоснежных луча. Свет мазнул по багровым стенам — пульсирующим, как живые. Под влажной поверхностью вились темные реки вен, переполненных вязкой кровью. Прожектор прошелся по нескольким широким провалам, уходящим в неизвестность.

— Ох, никогда не думал, что придется таскаться по всяким… внутренностям.

Я прямо видел, как Бардо вздрогнул от отвращения.

— Ты подожди, эта тварь еще не распробовала то, что проглотила, — хохотнул Герант. — Как только она догадается, что мы просто обед, то начнется веселье.

— Я смотрю, что ты ни капельки не волнуешься!

— С чего вдруг? Будто умереть можно дважды.

— Помолчи, — нервный смешок капитана показался слишком громким в сгустившейся тишине, — а то твоя женщина свернет тебе шею еще до того, как мы выйдем наружу.

— Собственно, как мы найдем место, где «жахнуть»? — от голоса Флоренс я содрогнулся всем телом. Я даже не знал, что она не в капсуле, что проснулась и принимала участие в отстреле камкери.

Почему-то мне смертельно важно было знать, где она и что делает в каждый момент времени. Казалось бы, нет ничего страшного в том, что Флоренс самостоятельно выбралась из капсулы. Я даже обрадовался, что она в порядке. Искренне.

Но здесь были отдельные линии связи. Почему она со мной не связалась? Не сказала ничего. Может, просто не знала, что это возможно?

Я ее испугал? Оттолкнул? Может, я слишком поторопился? Со стороны это вообще было на меня совершенно не похоже.

Целый вал мыслей пронесся в голове, оставляя после себя только разруху и обломки.

Где-то в дальнем уголке сознания я почувствовал шебуршание «Цикуты». Корабль меня определенно точно мониторил, прокрадывался в мысли, как вор, но я даже не нашел в себе сил злиться на него.

— Найдем «мозг» — туда и ударим. — Если бы «Цикута» обладала физическим телом, то она несомненно пожала бы плечами. — Проще некуда!

— И насколько глубоко нам придется нырнуть в это обиталище влажных стен и склизких потеков?

«Цикута» что-то неразборчиво пробормотала и замолчала на несколько минут. Я только успел предположить, что корабль решил использовать биологический сканер, чтобы найти нужную точку, как заметил краем глаза едва уловимое движение. Луч прожектора проехался по стене, выхватив зыбкую тень.