Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть вторая - Вера Камша

Свирепая и при этом какая-то суматошная резня каталась по двору между стен и сгрудившихся возов, подаваясь то назад, то вперед, но Чарльз достал-таки голову шустрого поганца, хоть и самым концом клинка. Палаш как раз ткнулся в цель, и тут Давенпорт краем глаза заметил здоровяка, орудовавшего мушкетом, будто шестом. Вовремя заметил! Вертлявый еще не успел растянуться на земле, а мушкетер, проскочив между двух сцепившихся пар, уже кинулся на Чарльза. Капитан попытался было уйти в сторону и опоздал. Опоздали оба – тяжелый и неожиданно быстрый удар приклада вместо головы пришелся на вскинутый клинок почти у самого эфеса, и верный палаш вылетел из руки.

Обезоруженному таким образом остается лишь перехватить чужой шест, дубину, ружье, не давая ударить снова, Давенпорт и перехватил. Вот оно лицом к лицу, в прямом смысле, нет, не к лицу, к рычащей белоглазой морде!

Двое, вцепившись в мушкет, замирают среди воющей свалки. Здоровяк тужится, давит, дышит ртом, превращая мир в выгребную яму. Он выше – раззявленная пасть клацает зубами у самого носа Чарльза, словно порываясь его откусить, обдает перегаром и какой-то тухлятиной. Вонь действует на капитана, как шпоры на коня – эту погань нужно вырубить, вытоптать, раздавить!

– Прочь, вонючка! – Напрягшись – вот же силен, тварь, – Чарльз умудряется вскинуть руки над головой, а с ними – и проклятый мушкет. Его хозяин слишком увлечен, он не сразу соображает, что к чему, и Давенпорт изо всех сил бьет врага лбом в переносицу. Не слишком удачно – боль арбалетным болтом простреливает до самого затылка, но хруст чужой кости слышен даже сквозь окружающий ор и вой. «Бесноватый», именно бесноватый, сразу обмякает, теперь оттолкнуть тушу и найти палаш… Он здесь, он где-то здесь.

Чарльз слепо шарил по земле в поисках своего оружия, но рука смыкалась то на мертвой щиколотке, то на каком-то обломке, голова гудела, в глазах все плыло, потом кто-то поволок капитана прочь, кто-то в драгунских, блестящих от крови сапогах.

Стрельба внутри совсем было затихла, и вдруг вспыхнула снова. Слитный залп, тут же другой, пожиже, затем несколько мгновений беспорядочной трескотни и такой знакомый рев сходящейся в рукопашной пехоты.

– Ну, что? – фыркнул Ротгер. – Скажешь, не гнусно?

– Гнусно, – подтвердил Ли, сосредотачиваясь на своих ощущениях. Ощущение гадливости было отнюдь не новым, как и желание сжечь заразу к кошачьей матери. Чтоб одни головешки! – Похоже, там собралось достаточное количество бесноватых.

– Экстерриорово отродье! – огрызнулся Вальдес. – «Достаточное количество…» Единственное достаточное количество этого – нуль! Без палочки.

– Стратегически – несомненно. – Ли от ненависти почти трясло, но он держался, только раз за разом гладил норовящую заплясать лошадь, а вот марикьяре зверел прямо на глазах. – Тактически же именно эти нам пригодятся.

– Их там больше, чем тебе нужно. – Адмирал не отводил взгляда от серой кладки, словно видел укрывшуюся за ней нечисть. – И они не намерены сдаваться. Хейл, как управится на мануфактурах, должен подослать пару рот, а люди Гедлера сейчас на том берегу, не успеют.

– Они и не должны. Ротгер, спокойно, все идет правильно.

– Чего?!

– Того самого. – Лучший способ не укусить самому – осадить того, кто клацает зубами громче. – Ты, как тебе и пристало, устроил истинно бешеный налет, а значит, должно быть не только много шума, гама и крови, но и куча уцелевших, которым достало ума удрать. Потому как все лазейки ты перекрыть не удосужился – сухопутная обстоятельность не для свихнувшегося моряка, да и о тактике ты понятия не имеешь. Вот пусть соскочившие со сковородки и докладывают Залю о своей удаче и твоей, мягко говоря, лихости… Погоди-ка!

Из ворот вывалилось двое драгун, тащивших раненого собрата. Потом еще… Драка на складах затягивалась, второй теньент, командовавший стрелками, нервничал – приказа идти внутрь у героя не имелось, но стоять на месте, впустую тратя время на перестрелку?! Четыре десятка, они же будут в драке совсем не лишними. Они в самом деле нужны, а вот Давенпорт, похоже, сплоховал. Уходя, отдай внятный приказ или оставь за спиной того, кто прикажет себе сам, и вовремя.

– Ротгер.

– Ау?

– Нет желания слегка покомандовать?

– Есть. Тебе, кажется, нужна лихость?

– Именно. – Хочет убивать лично, а кто не хочет? – Лошадей мы с Мишелем посторожим, только не забудь про калитку для удачливых.

Пусть покажется во всей красе, во всей полной красе. Поросята без воротников, убийцы с воротниками, даже речь с фонтана – это были закуски, теперь настало время горячего, и хорошо, что все выходит само собой.

– Калитку не трону, – Вальдес без плаща и шляпы уже стоял на земле, – и удачливых отпущу, зато неудачливые уж точно никому и ничего не расскажут. Теньент, кончай мяться и дуй со своими на крышу. Там мишеней гораздо больше.

Пара драгун, вот спасибо, ребятки, прикрыли начальство. Даже палаш в руку сунули, чей – не важно, главное, есть оружие… И сам цел. Вроде…

Шум в голове потихоньку стихал, сознание прояснялось, возвращалась способность понимать, что творится вокруг. Стоя у стены, Чарльз как мог осмотрелся. Хорошего было мало – драгун оттеснили от воротного проезда, но самого скверного пока не произошло. Рота не рассыпалась, не превратилась в толпу дуэлянтов-одиночек: поддерживая друг друга, прикрывая раненых, строй медленно пятился к ближайшей стене. И оба теньента… Вполне прилично держатся, и даже что-то приказывают, но подпирать стенку хватит!

Чарльз заставил себя шагнуть вперед и понял, что почти оправился, только правая кисть стреляла острой болью, а ведь пока боролись – и не чувствовал. К Леворукому…

– Капитан, вы…

– Порядок, сержант… На площади еще четыре десятка, с ними у нас будет перевес. – Леворукий, а ведь приказа-то я, осел, не оставил… поспешил. Хоть бы высокое морское начальство сообразило, что тут творится.

– Капитан!

– Да что еще?!

Не четыре десятка, а всего один, и то не полный, и это вовсе не драгуны! Господин адмирал, аж с двумя саблями, во главе своих охранничков-«фульгатов». Точнее, впереди, потому что конвой отстал и сейчас пытался догнать разогнавшегося подопечного. Какое там! Вальдес в считаные мгновения успел прорубиться к мушкетерскому капитану, по всей видимости – командиру бесноватых, и тот свалился с рассеченной головой. Адмирал перепрыгнул мертвеца и ринулся дальше.

Изогнутые клинки призрачно-мерцающими веерами рассекают воздух, а вместе с ним и тела; направо и налево безвольными куклами валятся на землю все, до кого Бешеный в состоянии дотянуться. «Зайцы» разбегаются от Вальдеса, как от чумы… Не все! Кое-кто из мушкетеров и даже обозников, бросая общую драку, рвутся именно к адмиралу. И гибнут, гибнут под ударами абордажных сабель и палашей догнавших начальство «фульгатов». Но подбегают новые самоубийцы… «Как мотыльки на огонь»… Тьфу, бред, это я так прилично головой стукнулся, что ли?