Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть вторая - Вера Камша

Готти в темноте не светлел, зато в конце сумрачного коридора бурлила какая-то жизнь; виконт устремился туда и успел увидеть, как по вымытой молодцами Уилера лестнице поднимается восхитительная в своей разнокалиберности компания. Шествие возглавляли Уилер и Капуль-Гизайль в прелестном полувоенном костюме. Валме поневоле залюбовался двумя рядами строгих серебряных пуговиц и на первый взгляд скромным воротником, расшитым скрещенными шпагами. При виде Марселя барон незамедлительно раскрыл объятия, они стали шире и суровей, чем прежде, но изящества не утратили.

– Мой дорогой друг, – голос Коко тоже посуровел, – какие ужасные времена, но тем сильней радость встречи!

– Именно, – подтвердил Валме. – Не ожидал вас здесь увидеть.

– Но почему? Я не одобряю войн и смут, но они есть, и нам приходится спасать то, что дороже и покоя, и безопасности. Ваш блистательный отец заверил меня, что известная вам реликвия невредима и все еще находится у графини Савиньяк. Я твердо намерен проследовать в Старую Придду, где пребывает графиня; кроме того, если мы здесь задержимся хотя бы на два дня, я успею изъять из некоего хранилища определенную часть моей коллекции. Разумеется, она не займет много места…

– Барон, – чреватый созданием обоза разговор нужно прерывать сразу, – вы не видели моего пса?

– Готти с Эпинэ. Несчастный человек… Он потерял мою жену и, можете себе представить, сперва оглушил меня этой, не спорю, крайне огорчительной новостью, а потом попытался утешить. К счастью, граф Литенкетте сумел его отвлечь. Представьте, ноймар тоже ощущает себя вдовцом, хотя даже не был ни с кем обручен. Если так поведут себя еще несколько заметных персон, понятия о хорошем тоне в скорби претерпят серьезные изменения. Так вы не получали известий от графини Савиньяк?

– Нет! – отрезал оскорбленный за Марианну виконт.

Марсель отнюдь не полагал скорбь непременным атрибутом вдовства и уже лет десять подозревал, что папенька в случае потери супруги станет разве что уделять меньше времени астрам, но черноокая баронесса была настоящим бойцом и верным другом, к тому же ее любил Эпинэ, а к нему Валме успел привязаться. Пусть и от несхожести, но успел. Коко следовало немедленно наказать за равнодушие, и Марсель понизил голос:

– Строго между нами. Регенту написал Лионель Савиньяк. Если вы еще не знаете, он теперь Проэмперадор не только Надора, но и всего Северо-Запада, что слегка сказалось на его эпистолярном стиле. Тем не менее, мы из первых рук знаем, что вторая Рожа найдена.

– Я знал, – с чувством прошептал Капуль-Гизайль, – я всегда знал, что этот миг когда-нибудь наступит! Виконт, вы имеете сведения о том, как наш дорогой Лионель намерен распорядиться обретенным сокровищем?

– Наилучшим образом, – мстительно заверил Марсель. – Он всем так распоряжается.

Адмирал где-то носился, но большая, хорошо протопленная комната радовала подзабытым уютом – то ли отцы города, то ли вальдесовы головорезы не забыли даже о цветах, вернее, о все тех же колючих, украшенных привязанными ягодками ветках. Они, несомненно, хотели как лучше, но водруженная на стол красота совершенно некстати напомнила о стычке с Селиной и прерванных объяснениях. Почему у Бертольда выходит говорить с Мелхен, а у него – нет, Давенпорт не понимал, однако списывать неудачи на любовь и робость не собирался, взвыл же он по дороге в Альт Вельдер от вдовы Вейзеля, откровенно взвыл.

– О! – Бертольд, такого только вспомни, пихнул Давенпорта в бок. – Вот и Стоунволл, теперь точно не забалуешь. И думать тоже незачем – лысый всяко больше тебя надумает…

– Доброй ночи, господа, – полковник наклонил лобастую голову, – насколько я понимаю, командующий задерживается.

– Он скоро будет, – откликнулся уже расположившийся за накрытым столом Гедлер. – Так, по крайней мере, говорит Мишель.

– Адъютантов я тоже не вижу.

– В таком случае приглашать к столу придется полковнику Редингу, – решил бергер, – ратушу занимал он.

– Если я должен, я рано или поздно отдаю, – живо откликнулся «фульгат». – Прошу вас, устраивайтесь.

Предводитель «закатных тварей» казался довольным и спокойным, но кошки всегда спокойны. Пока не прыгнут. В Гаунау Чарльз едва не надел куртку с крылатой зверюгой, это избавило бы от болтания при особе командующего, но обычный полк всяко лучше. И чтоб война без вывертов – «гуси» так «гуси», с пушками, кавалерией и человеческими рожами.

– Мы ждем командующего, это так, – внезапно сказал бергер, – но почему мы замолчали?

– Возможно, – предположил усевшийся рядом с алатами Стоунволл, – дело в торском обычае обсуждать пролитую кровь не ранее четвертого тоста. Ну или во мне.

– В вас? – не понял Лагаши. – С чего бы это?

– При мне очень неохотно говорят о пустяках, – с достоинством признался лысый полковник. – Это мое свойство обнаружила моя супруга, и первые годы оно ее огорчало.

– В таком случае мы просто обязаны начать беседу, – решил Бэзил. – Чарльз, Бертольд, у вас есть на примете подходящие пустяки?

– У меня-то есть, – откликнулся Бертольд, – а вот у капитана Давенпорта…

– У меня тоже есть, – перебил обормота Чарльз, понимая, что нужно жертвовать если не Уилером с тюрегвизе, то Понси с виршами. Не понадобилось – внутренняя дверь распахнулась с дворцовым шиком, пропуская Вальдеса с четверкой то ли охранников, то ли порученцев. Свита заняла позицию у здоровенного буфета, сам же адмирал устроился во главе стола и прищелкнул пальцами.

– Садитесь, – велел он, – стоять некоторым из вас сейчас станет вредно. Лекаря при мне нет, так что лишаться чувств будете под собственную ответственность.

Первым уселся Бертольд, не забыв дернуть Чарльза за полу мундира. Офицеры, ожидая сами не зная чего, задвигали стульями. Вальдес, щурясь, ждал, ему было весело.

– Вы мне нравитесь, – наконец, сообщил он, – по большей части. Надеюсь, вы умеете удивляться? Это умение продлевает молодость… Полковник Стоунволл, не хмурьтесь! Ваши брови начинают напоминать мне дядюшку, а рана еще слишком свежа. Не то чтоб я прослезился, но мне будет не хватать дриксов. Здесь и немедленно.

– Здесь будут не дриксы, – знакомый голос, до невозможности, до злости знакомый! – Вернее, дриксы будут не здесь. Добрый день, господа.

Словно вылезший из буфета маршал для разнообразия вырядился по-кэналлийски… Закатные твари, откуда тут Савиньяк и, главное, зачем?! Ради простого «идем назад» таких фокусов не требуется, для «идем вперед» тем более достанет Вальдеса и курьера.

– Ну вот, – адмирал сосредоточенно переставил бутылки, – вы своим глазам поверили, однако пить не советую. Пожалуй, даже запрещаю. Лионель, алатского или можжевеловой?

– Позже. – Савиньяк в черном ничем не отличался от Савиньяка в красном. – Полковник Стоунволл, вы чего-то хотите?

– Мой маршал, – Лысый драгун неторопливо поднялся с места, – я бы очень просил обрисовать нам наше положение до ужина. Разумеется, если это возможно.