Рассвет - Генри Райдер Хаггард

— Отец, — сказала она вдруг после минутного колебания, — я еду домой. Я не стану доводить это до конца.

— Что ты имеешь в виду, Анжела?

— Я имею в виду то, что говорю. До сих пор я не понимала, как все это ужасно; сейчас ко мне снизошло откровение. Пойдемте, я хочу уйти.

— Анжела, не будь дурой! Ты забываешь, что Джордж будет здесь через минуту и что все соглашения уже подписаны!

— Пусть он возвращается обратно, а соглашения будут аннулированы. Я не желаю продолжать это.

Филип к этому времени был почти вне себя от беспокойства. После стольких лет изнурительных трудов, когда он, по счастливой случайности, все же поднес вожделенную чашу к своим губам — неужели она будет отнята у него? Неужели сладкие мечты, в которые он был погружен последнее время, и которые так близки к осуществлению — просто растают в воздухе? Неужели он все-таки потеряет свою землю после того, как почти вернул ее, после того, как уже держал в руках — любовно и трепетно — желтоватые листы купчей? Ибо — увы! — продажа целиком зависела от брака. Нет, нет, этого не может быть… ни судьба, ни Анжела не могут быть так жестоки к нему! Филип повернулся к дочери со смелостью отчаяния.

— Анжела, ты не должна так поступать после того, как согласилась на это по собственной воле. Подумай, что это означает для меня. Если ты в последний момент откажешься выйти за него замуж, я потеряю поместья Айлворт. Господи, подумать только, что такая огромная собственность зависит от простого девичьего каприза! Разве ты не можешь хоть немного подумать о других, а не только о себе? Неужели ты действительно хочешь пожертвовать надеждами всей моей жизни, отбросить единственную возможность исправить ужасные ошибки прошлого, чтобы удовлетворить свою сентиментальную прихоть? Ради Бога, подумай немного, прежде чем приносить меня в жертву. Ты обещала это сделать!

Никогда прежде Анжела не видела отца в таком сильном возбуждении; он буквально дрожал от волнения. Она посмотрела на него пристально — и с таким презрением, что даже в своем возбуждении он затрепетал перед ней.

— Хорошо… тогда я выполню свое обещание, каким бы ужасным оно ни было для меня, но помните — только потому, что вы просили меня об этом, и теперь вся ответственность за последствия навсегда останется на вас. Вы получите свою землю. Теперь вы удовлетворены?

Смуглое лицо Филипа просияло, на нем вспыхнуло выражение горячей благодарности, но прежде чем он успел ответить дочери, явился клерк и сообщил, что «джентльмен» ждет.

Приняв окончательное решение, Анжела с невозмутимым лицом последовала за клерком в комнату, где за конторкой сидел секретарь — джентльмен, аккуратно одетый во все черное. Однако первое, на что упал взгляд девушки, была фигура Джорджа Каресфута. Хотя шла уже вторая неделя июня, он носил респиратор на лице и шарф на шее и очень сильно кашлял. Это было первое, что она заметила. Во-вторых, он очень сильно похудел, он был настолько худ, что скулы резко выступили на лице, а маленькие налитые кровью глазки казались выкаченными, придавая его лицу — даже при том, что рот, наихудшая его черта, был скрыт респиратором — необычайно отталкивающий вид. Он опирался на руку леди Беллами, и та приветствовала Анжелу улыбкой, в которой, как показалось девушке, промелькнуло что-то вроде триумфа.

Кроме клерка, исполнявшего роль свидетеля в этой гражданской церемонии, в комнате никого не было. Они не обменялись приветствиями, и через мгновение Анжела, одетая в траур, уже стояла рядом с Джорджем перед регистратором: церемония началась.

Прекрасное лицо Анжелы было совершенно спокойно и невозмутимо, но с момента начала церемонии она почти ничего из того, что происходило, не видела и не слышала. Казалось, все ручейки мыслей в ее мозгу внезапно вышли, вырвались из берегов и смешались в единый бурный поток. Она была полна мыслей, но не могла ухватиться ни за одну из них, в то время как в ушах раздавался звук, похожий на непрерывное жужжание какого-то сломанного механизма.

Предметы и люди, реальные и воображаемые, представали перед ее мысленным взором, число их росло, пока они не заполнили все пространство и не закрыли собою небеса, а затем внезапно вся эта масса стала стремительно уменьшаться, пока не исчезла без следа. Слово «жена» ударило ей в уши и, казалось, пропело: «Жена, жена, жена!» — превратившись в хор, и тогда ее голова наполнилась невыносимыми звуками бесконечного эха этого слова… но и эти звуки постепенно замерли и угасли на фоне безмолвия звезд.

Дело было сделано. Очнувшись, она обнаружила себя замужней женщиной. Леди Беллами шагнула вперед с той же наполовину торжествующей улыбкой, с которой она приветствовала Анжелу.

— Позвольте мне поздравить вас, миссис Каресфут, — сказала она, — мне кажется, я имею честь это сделать, потому что, если я правильно помню, я первая предсказала это счастливое событие, — и затем, понизив голос, чтобы только Анжела могла ее слышать, добавила: — Разве вы не помните, что я говорила вам: через девять месяцев вы с Джорджем Каресфутом так же наверняка окажетесь перед алтарем, как и на своем смертном ложе? Я сказала это ровно девять месяцев назад.

Анжела вздрогнула, как ужаленная.

— События были слишком ужасны для меня, — пробормотала она, — но все это не что иное, как формальность, формальность, о которой теперь можно забыть.

Леди Беллами снова улыбнулась и ответила:

— О, конечно, миссис Каресфут, ничего, кроме формальности.

Взгляд Анжелы упал на обручальное кольцо на ее пальце. Она сорвала его.

— Заберите его! — сказала она. — С делом покончено.

— Но замужняя женщина должна носить кольцо, миссис Каресфут.

Анжела швырнула кольцо на пол.

В это время Джордж и Филип вернулись из маленькой задней комнаты, где они были с регистратором, который подписывал свидетельство о браке. Джордж подошел к жене с ужасной улыбкой на лице, сняв на ходу респиратор. Он хотел поцеловать ее, но она догадалась, отшатнулась и схватила отца за руку.

— Отец, — воскликнула она, — защитите меня от этого человека!

— Защитить тебя, Анжела? Да ведь он твой муж!

— Мой муж?! Вы все решили свести меня с ума?

Леди Беллами поняла, что если не предпринять что-то, да побыстрее, то разыграется шокирующая сцена, чего ей хотелось менее всего, поэтому она схватила Джорджа за плечо и что-то прошептала ему на ухо, после чего он угрюмо последовал за ней, время от времени оборачиваясь, чтобы посмотреть на Анжелу.

По дороге из Роксема леди Беллами остановила свой экипаж у телеграфа, вошла и написала телеграмму.

— Я уважаю эту женщину, и у нее будет шанс, — пробормотала она, перечитывая письмо, прежде чем передать его клерку.

Три часа спустя Милдред Карр получила на Мадейре следующее сообщение:

«От А.Б. для миссис Карр, Квинта Карр, Мадейра:

Сегодня утром Анжела К. вышла замуж за своего дядю Дж. К.»