Компания чужаков - Роберт Уилсон

— Меine Ruh' ist hin, — послышался голос.

— Mein Herz ist schwer,[23]— ответил Барс.

Дверь открылась. Дохнуло жаром.

— Повеселее стихов у Гёте не отыскалось?

— В следующий раз возьмем из Брехта.

— Тоже бодрячок.

— Чем могу служить, герр Каппа?

Снежный Барс снял пальто, повесил его на спинку стула и достал из-под подкладки американский паспорт на имя полковника Питера Тейлора. Между страницами была вложена фотография установленного размера.

— Как обычно. Старую фотографию долой, эту наклеить.

Открывший ему человек, лет тридцати с изрядным хвостиком, смугловатый, с неприметными чертами лица, раскрыл паспорт, пролистал его опытными пальцами пограничника — он действительно служил в пограничных войсках лет пятнадцать тому назад, и годы (из них девять тюремных: его и еще пятерых сообщников поймали на «контрабанде» людей из Восточной Германии в Западную) не притупили его навыков, напротив, теперь он еще внимательнее всматривался в каждую деталь.

— Настоящий, — одобрил он, так и эдак поворачивая документ к свету.

— Настоящий.

— Мне понадобится сорок восемь часов.

— В нем должна быть виза. Точную дату я назову позднее.

— Пятьсот.

— Значит, как в прошлый раз.

— Пятьсот сейчас, пятьсот, когда будет готово.

— С чего это вдруг цены удвоились?

— Я вам говорил, герр Каппа: для меня паспорт — окошко в жизнь человека. Я заглянул в это окно… а там много всего.

— Много или мало, работы у вас от этого не прибавится.

— Таковы мои условия, герр Каппа.

Снежный Барс достал из багажника форму и переоделся прямо в машине. Вернулся на Шёнхаузер-аллее, проехал под навесной железной дорогой, затем мимо ратуши района Панков свернул направо. Он продолжал движение, пока не добрался до окраины, квартала новостроек. Перед Шёнерлинде его остановил полицейский пост, но хватило одного взгляда на удостоверение, чтобы Снежного Барса пропустили, отдав честь и даже не глянув на заднее сиденье автомобиля. Он проехал через небольшую деревеньку и снова повернул на север. Начал падать пушистый снежок, а к тому времени, как он добрался до будки охраны на въезде в лесной городок Вандлиц, предназначенный для правительственной элиты идиллический поселок на берегу озера, Барс уже ругался вслух: этот чертов снег замедлит его движение, график полетит к черту!

Охранник щелкнул каблуками и отдал честь.

— К генералу Штиллеру, — заявил Снежный Барс.

— Прошу вас, майор. — Охранник поднял шлагбаум.

Барс проехал в тот конец поселка, что был отведен для Министерства государственной безопасности, Штази, и остановил машину возле виллы генерала Лотара Штиллера. Ветер задувал вовсю, бил в стены домов, тонкие кристаллики льда острыми иглами впивались в ту щеку Барса, которая сохранила чувствительность. Удары ветра о стену виллы раздавались непрерывно. Слышался ли среди этих ударов какой-то еще звук? Этого Снежный Барс не смог определить и задним числом, когда ему пришлось припомнить те минуты.

Зато другой звук он различил явственно, когда подошел по тропинке к парадному входу. На ступеньках крыльца тонкой струйкой завивался снег, поднимался вверх, колеблясь то вправо, то влево. Звук издавала входная дверь: незапертая, она распахивалась и снова хлопала о косяк. Ладонью, затянутой в плотную перчатку, Барс толкнул створку и шагнул на толстый ковер в темном коридоре.

Из-под двери слева пробивался свет. В комнате обнаружились следы вечеринки: три стопки для шнапса или водки и бокалы покрупнее со следами пивной пены. В помещении никого не было, на спинке стула висел забытый галстук. Стараясь ни на что не наткнуться, майор поспешил в генеральскую спальню.

Сначала он и тут никого не увидел. Горел только ночник у кровати, скверный, едкий запах сигнализировал о беде. Включив верхний свет, майор обнаружил генерала: тот стоял на коленях в углу комнаты, голый, в чем мать родила, верхняя половина туловища тяжко обвисла на подлокотнике кресла, а на спинке кресла красовался голубой генеральский мундир, весьма аккуратно уложенный. На мундире от нагрудного кармана до орденских ленточек расползлось темно-красное пятно. Кровью замарана и белая рубашка, оставленная рядом с мундиром. А вот и источник скверного запаха: по ягодицам генерала течет жидкое дерьмо, доползло уже до икр.

Прикрыв ладонью ноздри и рот, Снежный Барс принялся осматривать тело. Штиллера застрелили в упор, пуля вошла в затылок. Майор опустился на колени рядом с трупом, заглянул ему в лицо: огромное выходное отверстие, месиво мяса и костей, уродливый черный провал на том месте, где полагается быть носу. Глаза вытаращены, как будто генерал сам дивится этому зрелищу: вполне смазливая физиономия разбрызгана по креслу и полу.

Из-под кресла Барс извлек скомканные кружевные трусики. Поднялся на ноги, осмотрел комнату. В четыре шага пересек спальню и оказался в ванной. Отдернул пластиковую занавеску. Девушка, одетая лишь в черный пояс с черными чулками, лежала в ванне лицом вниз, видны были только высветленные перекисью, потемневшие у корней, а теперь ставшие красными волосы.

Вернувшись в спальню, Барс откинул покрывала с постели. Что-то тяжелое с грохотом упало на пол. Пистолет. Вальтер ППК, без предохранителя. Он подержал пистолет в руке (перчатки он так и не снял), затем вернулся в гостиную и открыл дверь напротив зашторенного окна. В этой спальне на спинке стула обнаружилась принадлежавшая девушке одежда. И кровать повидала виды, покрывала и одеяло сползли с нее и висели в изножье, как высунутый изо рта язык чудища, на простыне осталось заметное пятно. Майор тщательно осмотрел остальные помещения. Они были пусты. Задняя дверь виллы оказалась открыта. Ветер улегся, густо валил снег. Следы уже замело.

Майор снял с телефона трубку, но, прежде чем набрать номер, основательно поразмыслил. Необходима осторожность. Их всех уверяли, будто телефоны в лесном городке Вандлиц не прослушиваются, но было бы безумием поверить в это. Штази вездесуща, ему ли не знать.

При себе он имел крупную сумму денег, половина предназначалась русскому, генералу КГБ Олегу Якубовскому. Проще всего было бы позвонить Якубовскому и попросить его совета, но тем самым Барс выдал бы себя. Скрыться с места преступления он тоже не мог, поскольку зарегистрировался на проходной. Оставался единственный выход, однако настолько неприятный, что майор все медлил, прикидывая, нет ли альтернативы. Альтернативы не было. Он может и должен позвонить генералу Иоганнесу Риффу, главе отдела особых расследований.

Голос Риффа был низким и хриплым со сна.

— Кто это? — сразу же спросил он.

— Майор Курт Шнайдер.