Неведомому Богу. В битве с исходом сомнительным - Джон Эрнст Стейнбек

пройдем маршем по городу. Вы допустите, чтобы копы остановили нас?

– Не-ет! – ревела толпа, ритмично колыхаясь. Люди напряглись, готовые вновь прореветь ответ.

Но Мак сломал заданный ритм, и это резануло неожиданностью. Он спокойно произнес:

– Этот маленький паренек – душа всех нас. Мы не станем молиться за него. Он не нуждается в молитвах. Как не нуждаемся в них и мы. Дубинки – вот в чем мы нуждаемся.

Толпа с жадностью пыталась восстановить ритм.

– Дубинки… дубинки… – звучало в толпе. А потом наступила тишина.

– Ладно, – коротко бросил Мак. – Мы похороним в грязной яме грязного радикала, но он будет с нами. И да поможет Господь всякому, кто вознамерится нас остановить!

И он внезапно спрыгнул с помоста, оставив толпу недовольной и раздраженной. Люди вопросительно поглядывали друг на друга.

Лондон тоже спустился с помоста и сказал носильщикам:

– Поставьте его на грузовик Альберта Джонсона. Через несколько минут отправляемся.

И последовал за Маком, протискивавшимся через толпу.

Когда Мак выбрался из обступивших его людей, к нему подошел доктор Бертон.

– Знаешь ты, как людей обработать, Мак, ничего не скажешь! – спокойно проговорил он. – Ни один проповедник не заставил бы людей обливаться слезами. Почему же ты был столь краток? Еще немного, и они бы и на неведомых языках заголосили и забились бы в конвульсиях, закружились в священном исступлении.

– Хватит язвить, док! – огрызнулся Мак. – Мне надо было сделать дело – любыми способами, а сделать!

– Но где ты выучился этому, Мак?

– Чему «выучился»?

– Такого рода штукам.

– Не копайся ты в этом, – устало отмахнулся Мак. – Мне надо было разъярить их. Они разъярились. А как я этого добился – какая тебе разница!

– Как добился, это мне ясно, – сказал Бертон. – Мне интересно, каким образом выучился. Да, кстати, Дэн с удовольствием остался на месте. Он принял это решение, когда его поднимать стали.

Их нагнали Лондон с Джимом.

– Надо будет тебе, Лондон, здесь охрану усилить, – сказал Мак.

– Ладно. Я Сэму велю остаться с примерно сотней парней. Хорошую речь ты сказал, Мак.

– Да у меня и подготовиться времени не было. Нам лучше двинуть побыстрее, пока люди не остыли. Когда двинутся, все будет как надо. А стоит помедлить, оставить их бездействовать – остынут. Нам это ни к чему.

Обернувшись, они увидели, как через толпу движутся носильщики с гробом на плечах. Плотная толпа рассыпалась и потянулась следом. Все заволокло туманной дымкой. На западе в тучах образовался просвет, сквозь который проглядывало синее небо. Они глядели, как бесшумный ветер на высоте разгоняет облака.

– Может, еще развиднеется, – заметил Мак и повернулся к Джиму: – А я и забыл про тебя… Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Но все же не думаю, что тебе стоит пешком весь путь идти. Лезь-ка ты в грузовик.

– Нет, я лучше пешком. Парни не поймут, если я на грузовике поеду.

– Я все предусмотрел. Парни, что гроб несли, тоже на грузовике поедут. Так что все будет в порядке. Все готово, Лондон?

– Готово.

Глава 13

Гроб стоял в кузове грузовика-«додж» с опущенными бортами, а разместившиеся по бокам от него носильщики сидели, свесив с бортов ноги. Джим устроился в изножье гроба и тоже свесил ноги. Двигатель стучал, фыркал и кашлял. Альберт Джонсон вывел грузовик со стоянки и остановился, дожидаясь, когда выстроится колонна по восемь человек в ряду. Затем он включил малую скорость и медленно двинулся по дороге, а люди поволоклись за ним. Сотня стражников, оставшихся в лагере, глядели вслед удаляющейся процессии.

Поначалу люди старались держать шаг и идти в ногу, приговаривая «раз-два», но вскоре выдохлись. Они шаркали, бредя по гравию. Поднялся тихий гул разговоров, но из уважения к покойнику каждый старался приглушить голос.

Там, где начиналась бетонка, их поджидала дорожная полиция – с десяток полицейских на мотоциклах. Капитан, ехавший в «родстере», крикнул: «Мы не мешать вам приехали! Мы всегда сопровождаем шествия!»

Шаги по бетону теперь отдавались звучным шелестом. Люди брели как попало, вразброд. Лишь приблизившись к городским окраинам, они подтянулись и выровняли колонну. В палисадниках и на тротуарах стояли горожане, глядя на процессию. Многие при виде гроба снимали шапки. Но от мечтаний Мака все это было далеко. На каждом перекрестке полицейские перенаправляли городской транспорт, освобождая путь похоронной процессии. Когда шествие добралось до центра Торгаса, выглянуло солнце, и под его лучами засверкали мокрая мостовая и тротуары. Теперь, когда солнце нежданно принесло тепло, от промокшей одежды участников процессии повалил пар. Вскоре на тротуары высыпали любопытные – поглазеть на гроб, и под их взглядами все подтянулись и шли стройнее. Ряды сомкнулись. Люди шли, печатая шаг, и лица их были торжественно-важны. Никто не мешал процессии – дорогу освободили от транспорта.

Следуя за грузовиком, они прошли по городу, миновали пригород и вышли за городскую черту. Пройдя так с милю, они приблизились к кладбищу округа – маленькому, заросшему травой. Над свежими могилами высились металлические столбики с именами и датами. В задах кладбища была навалена куча мокрой земли. Грузовик встал у ворот. Носильщики, спрыгнув из кузова, приняли гроб и вновь понесли его на плечах. Полицейские на мотоциклах ожидали, оставшись на дороге.

Альберт Джонсон вытащил из-под сиденья два троса и побрел за носильщиками. Люди смешали ряды и тоже двинулись следом. Джим спрыгнул с грузовика и хотел присоединиться к остальным, но Мак перехватил его.

– Пусть они все доделают. Главное было – марш. Мы их здесь подождем.

В ворота вошел рыжеволосый юноша и направился к ним.

– Знаете парня по имени Мак? – спросил он.

– Парень по имени Мак – это я!

– Ну а парень по имени Дик вам известен?

– Конечно.

– Точно? А фамилия его как?

– Халсинг. Что с ним?

– Ничего. Он вам записку прислал.

Мак развернул листок, прочел.

– Черт! – воскликнул он. – Полюбуйся-ка, Джим!

Джим взял записку. Она гласила:

Леди сдалась! Она владелица фермы – Р.Ф.Д, Галлинас-роуд, почт. ящик 221. Срочно высылай грузовик. В нашем распоряжении две коровы, старые, молодой бычок и десять мешков лимской фасоли. Пришли парней забить коров.

P.S. Дик прошлым вечером чуть не попался.

P.P.S. Топорищ всего двенадцать штук.

Мак закатился смехом.

– Господи Иисусе! Святой Боже наш! Две коровы, теленок и фасоль. Теперь сможем протянуть какое-то время. Сбегай-ка, Джим, разыщи Лондона. Пусть пулей летит сюда!

Джим сорвался с места и протиснулся в толпу. Уже через минуту он вернулся с торопливо шагавшим с ним рядом Лондоном.

– Он рассказал тебе, Лондон? – крикнул Мак.

– Сказал, что добыли еду.

– Да, черт