Неведомому Богу. В битве с исходом сомнительным - Джон Эрнст Стейнбек

возьми! Две коровы и теленок. Десять мешков фасоли! Ребята могут хоть сейчас на этом грузовике отправляться!

С той стороны кладбища, где собрался народ, доносилось постукивание комьев земли о крышку гроба.

– Знаешь, стоит наполнить брюхо мясом и фасолью, и начинаешь радоваться жизни, – сказал Мак.

– Да, хороший кусок мяса был бы очень кстати, – заметил Лондон.

– Слушай, Лондон, я с грузовиком отправлюсь. Выдели мне десяток парней для охраны. Джим, можешь со мной поехать? – В голосе Мака звучало сомнение. – Где бы нам дров достать? Дрова на исходе… Знаешь, Лондон, пусть каждый из парней притащит одну-две лесины – доски заборные, куски деревянной обшивки водостока, все что угодно пусть берут. Объясни им, для чего это. А когда вернетесь, выройте яму и разведите в ней костер. В этих чертовых старых автомобилях тоже найдется полно хлама в костер подбросить. Чтоб дым коромыслом! И поддерживайте огонь. – Он повернулся к рыжему парню: – Галлинас-роуд, где это?

– Не больше мили отсюда. А по пути вы меня сбросите.

– Я возьму Альберта Джонсона и ребят, – решил Лондон и поспешил прочь, растворившись в толпе.

Мак все не мог успокоиться и, тихонько посмеиваясь, бормотал:

– Надо же! Новая жизнь открывается. Дик – великий человек! Ей-богу, великий!

Джим видел, что толпа пришла в движение. Она заколыхалась, возбужденно забурлила. Вихрясь, разбилась на потоки, хлынувшие к грузовику. Стоя в первых рядах, Лондон тыкал пальцем, отбирая людей. Толпа окружила грузовик, в ней раздавались крики и смех. Альберт сунул под сиденье испачканные грязной землей тросы и влез в кабину. Мак уселся рядом с ним и подал руку Джиму.

– Удержи парней, Лондон! – крикнул он. – Не давай им разбредаться!

Десять отобранных парней прыгнули в кузов.

И тут людей охватило игривое настроение. Они вцепились в откидной борт и держали машину, заставляя колеса крутиться вхолостую. Они лепили шарики из мокрой глины и швыряли их в парней в кузове. Полицейские на дороге стояли спокойно, ожидая.

Альберт Джонсон дернул сцепление и вырвался из толпы. Машина, тяжко пыхтя, выехала на дорогу. Двое полицейских, тут же нажав на педали мотоциклов, заняли свои места подле грузовика. Обернувшись, Мак через заднее окошко кабины взглянул на толпу. Кипучей волной она покидала кладбище. Потом толпа рассыпалась, и люди, поспешавшие за грузовиком по дороге, мгновенно заполонили ее всю. Полицейские тщетно пытались отвоевать место для проезда транспорта. Веселые, торжествующие победу люди осыпали их шутками, толкали, обтекали со всех сторон, смеясь, точно дети. Грузовик вместе с эскортом свернул за угол, быстро удаляясь от толпы.

Альберт опасливо взглянул на спидометр.

– Похоже, меня смогут задержать за превышение скорости.

– Ты прав, черт возьми, – сказал Мак и повернулся к Джиму: – Пригнись, когда завидишь кого-нибудь на дороге. – Потом обратился к Альберту: – Если кто-нибудь нас задержать попробует, дави его без разговоров! Помнишь, что с грузовичком Дейкина случилось?

Альберт кивнул и снизил скорость до сорока.

– Еще не родился тот, кто меня остановит, – произнес он. – Я всю жизнь за баранкой – дай мне только ее в руки!

Через центр они не поехали, выбрав объездную дорогу, и, преодолев реку по деревянному мосту, очутились на Галлинас-роуд. Тут Альберт притормозил, чтобы дать сойти рыжеволосому. Когда грузовик двинулся дальше, парень легонько помахал ему вслед. Дорога шла между бесконечных рядов яблонь. Проехав так три мили, они оказались в подножиях холмов, где яблоневые сады редели, уступая место сжатым полям. Джим следил за номерами на металлических почтовых ящиках на обочине.

– Двести восемнадцать! – возгласил он. – Теперь уже скоро!

Один коп повернул назад, возвращаясь в город, но другой продолжал патрулирование.

– Вот здесь, – показал Джим. – Вон те большие белые ворота.

Альберт направил грузовик к воротам и встал, в то время как один из парней, спрыгнув, отворил ворота. Коп выключил двигатель и прислонил мотоцикл к подпорке.

– Частное владение! – предупредил его Мак.

– Я здесь побуду, друг, – отвечал тот. – Только рядом, и все.

Впереди, в ста ярдах, под огромным раскидистым перечным деревом виднелся усадебный дом, а за ним маячил вместительный белый сарай. Из дома вразвалку вышел коренастый с соломенного цвета усами фермер и встал, поджидая их. Альберт подкатил к дому.

– Привет, мистер, – поздоровался Мак. – Ваша хозяйка разрешила нам приехать и забрать кое-что.

– Ага, – отозвался мужчина. – Я в курсе. Две старые молочные коровы и теленок-бычок.

– Мы можем забить их прямо здесь, мистер?

– Ну да. Сами сделаете. И уберите потом. Поаккуратнее, чтоб грязи не осталось.

– Где они, мистер?

– Я их в сарае держу. Там не режьте. А то грязь будет.

– Конечно, мистер. Заверни за сарай, Альберт.

Когда грузовик встал, Мак, обойдя его, спросил:

– Из вас кому-нибудь, парни, случалось корову забивать?

Но тут вмешался Джим:

– Мой старик на бойне работал. Я могу им показать. Сам сделать не могу – рука болит.

– Хорошо, – согласился Мак.

Фермер вышел из-за угла и направился к ним.

– У вас кувалда найдется? – обратился к нему Джим.

Фермер ткнул большим пальцем в сторону маленькой пристройки к сараю.

– А нож имеется?

– Угу. Отличный нож. Не забудьте потом вернуть.

Джим обратился к парням:

– Пусть пара ребят пойдут в сарай и перво-наперво бычка оттуда выведут. Вероятно, он самый резвый.

К ним спешил фермер с кувалдой, тяжелой, на короткой рукоятке, в одной руке и ножом в другой. Джим взял у него нож и оглядел его. Лезвие было отточено так, что сияло – гибкое и тонкое, а кончик напоминал иглу. Большим пальцем он тронул край лезвия.

– Острый, – сказал фермер. – Он всегда у меня острый. – Взяв опять нож, фермер обтер его рукавом, отчего отблеск сияния упал и на рукав. – Шермана сталь. Сталь хорошая!

Из сарая бегом выскочили четверо парней с рыжим годовалым бычком посередине. Вцепившись в веревку на его шее, они удерживали его плечами и упирались пятками в землю, пытаясь остановить рвавшееся от них животное.

– Вот здесь режьте, – сказал фермер. – Здесь кровь в землю уйдет.

– Кровь хорошо бы собрать, – заметил Мак. – Это ж отличное укрепляющее средство. Эх, была бы у нас посудина, в чем отвезти…

– Мой старик пробовал кровь пить, – сказал Джим. – А я не мог – тошнило. Давай, Мак, бери кувалду и вот сюда, в это место по голове бей – одним сильным ударом. – Нож он передал Альберту Джонсону: – Гляди: видишь, где я руку держу? Вот сюда и втыкай нож, как только Мак свой удар нанесет. Здесь большая артерия проходит, ее и надо вскрыть.

– Как я узнаю, что вскрыл?

– Узнаешь, не волнуйся. Кровь фонтаном брызнет, как из полудюймовой трубки.