Чужая жизнь - Ньевес Эрреро

— Мы узнаем о том, списал ли Хосе Мигель ответы, если увидим, что он ответил правильно на все вопросы, — заметил Лукас.

— Думаю, что у меня все вышло достаточно хорошо и без списывания, — задумчиво произнес Лео.

— Так и решим. Пошли в аудиторию! Помните: всегда вместе! Я поговорю с директором.

Когда они вернулись, их встретило гробовое молчание учащихся. Дон Бартоломе, который разговаривал с учениками, тоже замолчал.

— Сеньор директор, мы во всем разобрались, и я могу заверить вас, что речь идет о простом недоразумении. Мы могли бы поговорить с вами наедине?

Лео и Лукас заняли свои места, а директор и преподаватель вышли из аудитории для того, чтобы поговорить.

— Что вы имели в виду, говоря о недоразумении? — недовольно спросил директор.

— Сейчас я вам все объясню. Не дадите ли вы мне листок с экзаменационными вопросами? — Дон Густаво протянул руку, прося передать лист, на котором были записаны вопросы. Когда директор передал ему бумагу, преподаватель посмотрел ее на свет и обнаружил водяной знак, принадлежавший директору.

— Не знаю, на что вы рассчитываете, — не скрывая раздражения, произнес директор.

— Вызвавший спор лист бумаги, который Лукас подобрал у своих ног, тоже вышел из вашего кабинета. Или вы сами кому-то его передали… Я хочу сказать, что ни у Лукаса, ни у Лео этого листка не могло быть по вполне объективным причинам. Поэтому я склонен думать, что случаю было угодно, чтобы в тот момент, когда вы давали Лео его задание, у вас выпал лист с ответами, который учащийся своей ногой дотащил до первого ряда. Он поднял эту бумагу с пола, а вы неправильно интерпретировали его действия.

— А Лукас? Он же сказал, что это сделал он.

— Вы знаете, что этот юноша не способен на что-то подобное. Он взял на себя вину, чтобы помочь товарищу. Невероятно, чтобы с того места, где сидел Лукас, лист бумаги долетел к ногам Лео. Тем не менее остается еще один вариант происшедшего: листок с ответами был в руках кого-то из учащихся, сидевших в первом ряду.

— Нет, нет… я не собирался… Ну ладно, оставим все как есть. Но им надо быть осторожнее. Не знаю, однако у меня складывается впечатление, что вы защищаете этих ребят.

— Сеньор директор, это не защита, а справедливость.

— Хорошо, хорошо, — сказал директор и, забрав экзаменационные работы, ушел к себе в кабинет.

Учебный день продолжался. На переменах все только и делали, что обсуждали случай во время неожиданного экзамена. Хосе Мигель и его приятели неотрывно следили за Лукасом и всеми его друзьями. Последние, в свою очередь, не сводили глаз с компании соперников.

— Нам нужно держаться вместе, единым блоком, — настаивал Лукас. — Мы не можем ходить в одиночку и перемещаться так же свободно, как делали это раньше. Если мы хотим окончить курс и поступить в университет, нам нельзя терять бдительности. Мы повсюду должны быть вместе. Наш руководитель просит нас об этом.

— Мне кажется, что это уже слишком, — заметил Виктор.

— Вы что, будете ходить со мной в туалет? — добавила Сильвия.

— В институте нам всегда следует держаться вместе. Важно, чтобы это отложилось у вас в голове. И это совсем не повод для шуток, — заметил Лукас, серьезно посмотрев на Сильвию.

Когда прозвенел звонок, возвещающий о конце учебного дня, они, решив, что нужно и впрямь принять какие-то меры предосторожности, впятером вышли на улицу. Перед тем как попрощаться, Лукас сообщил им, что собирается на раскопки, которые начинаются на острове Салтес, и друзья выразили желание отправиться вместе с ним. Они договорились встретиться ровно в три часа на пристани.

Прежде чем пойти на место встречи, Лукас решил навестить своего друга — смотрителя маяков. Он давно уже с ним не разговаривал. Дон Бернардо сидел в тени маяка, падавшей в сторону португальской части Города Солнца. Он теребил свою белую бороду и, казалось, беседовал сам с собой. Лукас несколько секунд поколебался, думая о том, стоит ли беспокоить старика, а затем все же сказал:

— Добрый вечер, дон Бернардо.

— Парень, какой ты худющий! Тебя плохо кормят дома?

Лукас рассмеялся и рассказал о раскопках, в которых намеревался принять участие.

— Дон Бернардо, прямо сейчас я отправляюсь на раскопки, которые организует Археологический музей Уэльвы на острове Салтес. Ваш подарок у меня с собой. — Он показал стершуюся монету, которую подарил ему смотритель. — Вы нашли ее в храме Геркулеса, правда?

— Скорее в том, что осталось от него. Это пуническая монета III века до нашей эры, а храм Геркулеса был построен на четыре столетия раньше. Храм, который сейчас представляет собой руины, впоследствии очень часто посещали моряки. Так продолжалось в течение многих веков. Они покидали порт острова, оставляя свои трофеи в дар Геркулесу, или просто просили у него защиты. Эта монета, — он положил ее на ладонь, — была на виду. Мне не потребовалось ничего раскапывать. Несколько лет назад можно было найти ценные вещи, просто проходя по этим местам. Теперь же остров основательно разграблен. То, что вы найдете, — это многочисленные остатки зданий. Они сохранились только потому, что вывезти камни практически невозможно. Если бы с этим не было трудностей, то, уверяю тебя, там ничего бы уже не было.

— Знаете ли вы что-нибудь о магических статуэтках, которые через руки избранных мореплавателей разошлись в неизвестных направлениях?

— Старые моряки всегда рассказывали о какой-то серебряной статуэтке. Кажется, ей предстояло пролежать века под землей, чтобы никто не воспользовался ее силами для совершения зла. Но я ничего не знаю о мореплавателях и неведомых путях. То, что удалось найти здесь, это несколько статуэток Мелькарта, которые сейчас находятся в музее. На протяжении долгих лет они хранились в доме рыбака, который их нашел. Ему было тяжело расставаться с этими фигурками, потому что с тех пор, как он их нашел, у него ни разу не было плохого улова. Однако, насколько мне известно, эти статуэтки не обладают какими-либо магическими свойствами.

— Моряки были убеждены в том, что магическая статуэтка находится где-то неподалеку?

— Да, они говорили об этом. Новые поколения забыли эти истории.

— А не знаете ли вы о том, есть ли у этой статуэтки какие-нибудь особые отличия?

— Мои знания не настолько глубоки, дорогой Лукас.

— Ну ладно, боюсь наскучить вам своими вопросами. Как пройдет наша сегодняшняя поездка?

— У вас не будет никаких проблем по дороге туда, но на обратном пути они могут возникнуть. Начиная с девяти часов вечера из этих вод будет трудно выйти.

— Почему? — спросил Лукас, все еще взбудораженный той информацией, которую он только что получил от дона Бернардо. Моряки, как и Кендаль, считали, что по меньшей мере одна из статуэток находится на этих землях.

— Потому что это одна из тех ночей, когда «буря может разбросать корабли, как жемчужины из ожерелья на шее». Ты помнишь арабского поэта, о котором я тебе говорил? — спросил дон Бернардо, и Лукас утвердительно кивнул. — Так вот, сегодня один из таких дней, когда на корабле вам придется несладко. Если кого-то сильно укачивает, то ему лучше остаться дома.