Когда нам будет 40 лет - Елена Игоревна Ротман

легко встала с кресла и, пройдя мимо Саши, легко ущипнула его за чуть отвисшую щеку. Да, уж, они не такие, как прежде.

16.09.2037

… Недавно мы разговаривали с Сорой о проблемах Киарда и Хикари… Знаешь, в такие минуты мне становится очень стыдно. За сына, за то, как он себя ведет, за то, что это я его воспитала таким, что он не слушает никого и до чего доводит свою собственную жену. Благо к ней снова вернулся Луи Моро, что в скором времени займет место своего отца. И ведь он был голосом разума в их паре.

И все же… Я получается и вправду отвратительная мать. Ведь Киард, основываясь на моем образе, пытается жить по моему подобию. Мне от этого так больно. Получается я испортила и его жизнь, и жизнь вашей дочери.

31.10.2037

С Днем рождения!

К.

06.11.2037

С Днем Рождения!

A.P.

– Каждую вторую субботу месяца мы с тобой гуляем по этому чертовому парку, – начала бубнить Анна, что поддевала сапогом только что выпавший снег, и вела под руку свою мать. – Мне это, если честно, чертовски надоело.

– А мне нет, – оптимистично ответила старая женщина и лишь покрепче ухватилась за руку дочери, что в последнее время прибывала в довольно агрессивном состоянии, нежели как обычно в упадническом. Анна уже давно перестала носить траур и появлялась на развлекательных мероприятиях, разрешая себе улыбаться и немного веселья. Да, она стала оживать, пусть скомкано и путано, но все же возвращаться к прежней жизни, вот только та полностью не могла сделать ее счастливой, как прежде. Все познается в сравнении.

– Я тут прочитала, – начала бывшая княгиня. – Что у меня роман.

– Ммм, – удивленно промычала Мария. Ее дочь до сих пор забавляли эти сплетни иностранной прессы. – И как тебе ухажер?

– Он блондин, – скривилась ее дочка. – И тем более моего возраста. Вот если бы помладше…

– Было время, ты сохла по Киану Ривзу, – напомнила ей мать, с ноткой ностальгии в возрасте.

– Да я все еще сохну по нему, – с улыбкой произнесла Анна. – Всего четырнадцать лет разницы. Эх, я упустила свой шанс.

Они обе засмеялись, хоть в воздухе так и осталась нотка недосказанности.

– Я скучаю по нему, – неожиданно и тихо произнесла Анна. – Возможно, это привычка и она вскоре пройдет, но иногда я чуть ли не врываюсь в нашу спальню сгорая от желания сообщить ему какую-нибудь забавную мысль или банальную вещь. И уже на пороге, осознаю, что поделиться и не с кем. Ты чувствовала тоже самое, когда умер Альберт?

Она все еще говорила «наша спальня», все никак не могла разъединить их жизни. Отпустить его.

– Нет, – покачала головой ее мать и, заставляя ее идти дальше. – Похожее я чувствовала, когда нас бросил ваш отец. Ты не думай, я любила Альберта и продолжаю с нежностью вспоминать о нем, каждый день, поверь. Просто мы слишком мало провели время вместе. В отличие от тебя с Виктором. Вы оба знакомы более тридцати лет, постоянно вместе. Я столько лет с родной сестрой в одном городе не прожила. А еще… Еще ты любила Виктора, сильнее чем я Альберта. Ты всегда это прекрасно знала.

– Что ты мне предлагаешь? – просто спросила Анна, наконец-то посмотрев в ее сторону.

– Ничего, – пожала плечами женщина. – Ты можешь, как я найти себе любовное увлечение на пару месяцев, тебе от этого хуже не будет. Может показаться, что жизнь окончена, но это не так. У тебя есть сын, внук, ты должна помогать Хикари справляться с должностью княгини и матери. Может просто быть ее другом. А еще… Еще ты можешь снова начать писать, у тебя же это неплохо получалось.

– Я просто должна занять чем-то время, – словно приговор произнесла Анна, понимая, что ее мать права.

Она спокойно могла выйти замуж еще раз, законы этого ей не запрещали, но разум, вместе с этим проклятым сердцем, шептали ей, что «больше мест нет». Они уже устали: любить, прощать, обожать, терять. Все так банально и просто с этим человеческим сердцем, что оказывается, может принять лишь ограниченное количество людей.

25.12.2037

С Рождеством! Пусть снежной будет эта зима!

Императорский дом

31.12.2037

С Новым годом! Здоровья и удачи вам!

Полиньяк

Время это наш друг и враг. Время это причина и следствие. Лекарство и яд. Оно дарит нам воспоминания и опыт. И их Анна ценила больше всего. Киард, сидящий за своим массивным письменным столом, доставшимся ему от отца, потер устало переносицу, и отложил прочитанный документ в сторону. Его только что назвали «спасителем страны», ведь он и вправду умудрился остаться на плаву, пока всю остальную Европу, в очередной раз лихорадило от кризиса.

– Я думаю, – начала Анна, что сидела на диванчике у окна и читала книгу. Точнее просто просматривала, поглощенная чем-то совершенно другим. – Тебе стоит немного переждать с жилищной реформой. Отдохнуть.

– Мам, – Киард посмотрел на нее с легким укором. – Ты помнишь наш уговоров?

– Да, – пожала плечами женщина и захлопнула книгу. – Можешь менять все что хочешь, кроме закона о смертной казни и сдержанной политики в отношении мусульман.

– Ну, вот, – улыбнулся новый князь. – Я еще не трону нашу военную реформу и может быть – таки оставлю католицизм. Я шучу.

– Очень надеюсь, – хмуро произнесла Анна и, подойдя ближе, села рядом с сыном. – Что у вас с Хикари снова?

– Ничего, – отвел взгляд он, но через пару секунд сдался, понимая, что раз уж она завела разговор, то не отстает от него. – Хикари постоянно твердит мне, что я нервный, строит из себя английскую королеву, словно каждую минуту за ней наблюдают.

– В некотором роде она права, – вздохнула женщина и взяла его за руку. – Хикари воспитана в иных традициях, нежели ты. Она хочет походить на свою мать, которая, как ты знаешь, всегда была идеальна, в отличие от меня.

Засмеявшись, Анна похлопала себя по бокам: при домашних она позволяла себе не носить утягивающее белье, что стало ее второй кожей и вызывало кучу шуточек со стороны Виктора. Киард же на это совершенно не обращал внимание. Просто она же его мама.

– Но ты-то у меня самая лучшая, – по – роскрански произнес Киард и обнял ее. Это было невероятно трогательно и приятно, ведь с каждым новым днем и годом, эта маленькая нить, связывающая ее с прошлым и Белкраной становилась все тоньше. Для Киарда и Грейс французский, государственный язык Грепиль, был родным и привычным, хоть и по долгу службы они знали английский и