Отважное сердце - Робин Янг

Роберт несколько миль вел свой отряд этими лесами, не удаляясь от реки Аннан, текущей по землям его отца на север, прежде чем свернуть на запад в холмы. Местность постепенно повышалась, переходя в скалистые холмы, густо поросшие буком и дубом, где по дну ущелий вились речушки, обрываясь искрящимися водопадами с крутых склонов. Вдали виднелись темно-синие пики настоящих вершин, предвестники горной гряды, преграждавшей путь на север и запад. Графство Дугласа, приткнувшееся в долине в самой глуши лесов, было мирным и спокойным уголком, где в воздухе стоял густой запах трав.

Сидя верхом на Хантере, который остановился на опушке леса, Роберт, подставив лицо теплым лучам солнца, смотрел на раскинувшийся перед ним мирный пейзаж. Здесь повсюду должна была кипеть жизнь: крестьяне работать, фермеры перегонять скот на летние пастбища, девушки неторопливо направляться к озеру с бельем в корзинах, а сыновья лордов упражняться в стрельбе из лука и отправляться на охоту за своим первым оленем. Но вокруг не было ни души, а ворота замка были заперты крепко-накрепко. И лишь дымки над крышами домов во внутреннем дворе да испуганное блеяние овец свидетельствовали о том, что здесь еще есть жизнь. На макушке главной башни замка развевалось знамя Дугласа. Роберт никогда не встречался лично ни с самим сэром Уильямом Дугласом, ни с кем-либо из членов его семьи, но знал, что супругой лорда была сестра старого друга его деда, Джеймса Стюарта. Сына и наследника Дугласа назвали именно в его честь, ведь он приходился мальчику дядей и крестным отцом.

— Будем разбивать лагерь?

Роберт повернул голову и встретил жесткий взгляд рыцаря, подъехавшего к нему. Джильпатрик был одним из самых верных вассалов отца, хитрым и, в то же время, решительным мужчиной, который помогал им оборонять Карлайл. Роберта всегда изумляло, как отцу удается внушать такую преданность к себе даже тем людям, которые сражались рядом с ним и умирали за него в то самое время, как Комины жгли и разрушали их владения. Он решил, что решение отца поддержать короля Эдуарда оказалось, в конечном счете, правильным, поскольку рыцари Аннандейла были в числе тех немногих, кто сохранил и своего лорда, и свои земли, тогда как другим приходилось мириться с тем, что ими правят английские бароны вроде Варенна или Перси. И как странно, что у него самого отец не вызывал ни малейшей симпатии. И только сейчас Роберт понял, что эти люди не представляли ни малейшей угрозы амбициозным планам его отца. Они были простыми помощниками, сохранявшими ему верность постольку, поскольку это было выгодно и им самим, и их лорду. А вот он ждал своего часа, чтобы занять место отца и унаследовать его состояние, учитывая, что отца и так обошли, отняв у него графство. И, как бы ни восхищался Роберт дедом, он не мог отрицать того, что именно разочарование лорда в своем сыне стало главной причиной отчуждения между ними. Только теперь ему впервые показалось, что он хотя бы начинает понимать, чем вызвана неприязнь отца. Пожалуй, он стал для него зеркалом, в котором тот видел, как проходит мимо него жизнь.

— Пока нет, — ответил Роберт на вопрос Джильпатрика. — Сначала я хочу поговорить с командиром гарнизона. — Он сомневался, что супруга и сын Дугласа с радостью отдадут себя в его руки, но все равно считал, что боевые действия лучше начинать с переговоров.

Распорядившись, чтобы его собственные командиры дали возможность рыцарям отдохнуть и выставили пешие дозоры на тот случай, если неприятель вознамерится нанести им удар в спину, Роберт отобрал шестерых мужчин, которые должны были сопровождать его в поездке к замку. В их число вошли Уолтер, Джильпатрик и оруженосец из Йоркшира, Кристофер Сетон. За последние месяцы Роберт очень привязался к юноше. У молодого человека обнаружились приятные манеры, чем он очень походил на младшего брата Роберта, Найалла, остававшегося всю войну в Ирландии вместе с Томасом. Кристофер обладал той же самой жизнерадостной натурой и желанием сделать приятное, но без подхалимажа. С Кристофером в поход отправился и его шотландский кузен Александр, лорд из Лотиана, старше его на десять лет. Александр Лотиан не вызывал столь мгновенной и безотчетной симпатии, будучи более замкнутым и агрессивным, зато он был умелым мечником. Покидая временный бивак, Роберт кивнул ему, приглашая следовать за собой.

Небольшой отряд приблизился к воротам замка, объезжая озеро по пыльной дороге. Роберта снедало нетерпение. Он старался загнать его поглубже, понимая, что поспешность в таком важном деле способна только навредить. Но и отрицать того, что ему хочется, чтобы все закончилось побыстрее, тоже не мог. Всю дорогу до Дугласдейла у него из головы не шел разговор с Эффрейг, и ее обвинения больно жгли ему душу. Помимо воли он представлял, как Генри Перси и его рыцари охотятся в лесах Каррика, берут без спросу все, что пожелают, из погребов и кладовых, безжалостно подавляя все протесты в зародыше. Ему уже приходилось видеть, как они проделывали то же самое в Уэльсе. Роберт никогда не был особенно близок со светловолосым лордом Алнвиком с его холодной улыбкой, но он знал его достаточно хорошо, чтобы понимать — под его рукой мужчинам и женщинам Эйршира и Галлоуэя приходится несладко. Как, впрочем, и людям его графства, оказавшимся меж двух огней.

— Сэр!

Услышав крик Кристофера, Роберт натянул поводья Хантера. С правой стороны от них в частоколе замка открывались узкие ворота. Роберт придержал коня, видя, как оттуда выскользнула одинокая фигура. Для мужчины она выглядела невероятно худенькой и маленькой, но ее облачение оказалось еще более странным, нежели телосложение. На незнакомце была лишь одна белая туника, подпоясанная ремнем, и никаких доспехов, если не считать огромного шлема, забрало которого было опущено. Металл проржавел, шлем был на несколько размеров больше, чем следовало, и сидел криво. Незнакомец держал перед собой широкий обоюдоострый меч и неуверенно брел прямо к ним по травянистому склону. Рыцари в окружении Роберта хмурились, переводя настороженные взгляды с фигуры на ворота замка и явно ожидая какого-нибудь подвоха. Знаком показав, чтобы они оставались на месте, Роберт вонзил каблуки в бока Хантера и послал коня по направлению к странной фигуре, положив ладонь на рукоять меча, но не спеша обнажать его.

— Я — сэр Роберт Брюс, граф Каррик. Я прибыл сюда по приказанию короля Эдуарда, чтобы взять под стражу жену и сына лорда Уильяма Дугласа, в ответ на его мятежные действия против короны. — Слова эти показались Роберту пустыми и вымученными. В тоне собственного голоса он явственно различал отвращение. Незнакомец ничего ему не ответил. Роберт повторил их вновь, на этот раз громче, осадив Хантера в нескольких шагах от странной фигуры.

— Я буду сражаться с любым воином вашей армии, — последовал гневный ответ от незнакомца. — Но, если я выйду победителем, вы должны отпустить леди Дуглас. — Из-под опущенного забрала голос звучал глухо, но не было никаких сомнений в том, что он принадлежит подростку.

Роберт услышал, как за его спиной раздался смех — рыцарей отца развеселил вызов, брошенный им высоким, срывающимся голосом.

В ответ фигура в шлеме решительно шагнула к Роберту.

— Вы согласны принять мой вызов, жалкие трусы?

Смех оборвался, и Джильпатрик с нехорошей усмешкой потащил из ножен меч.