Холодная война. Политики, полководцы, разведчики - Леонид Млечин

Молодой американский президент был амбициозен и самоуверен. И все-таки перед встречей с советским лидером Никитой Хрущевым поехал в Париж советоваться с опытным Шарлем де Голлем. Президента сопровождала его элегантная, стильная и красивая спутница. Эта пара волновала воображение Старого Света. Американский президент казался суперменом. Сколько мужчин ему завидовали! Сколько женщин мечтали занять место Жаклин! Мало кто знал, что и в Париже, и в Вене Кеннеди чувствовал себя очень плохо. Иногда он не мог без чужой помощи подняться по лестнице или надеть носки. Ныла поврежденная на войне спина.

12 апреля 1961 года канцлер Федеративной Республики Германии Конрад Аденауэр приехал к Джону Кеннеди в Белый дом.

«Перед завтраком мы вышли в сад, — вспоминал Аденауэр. — К президенту подбежал его двухлетний сын. Взяв его на руки, я сказал Джону Кеннеди, что он может считать себя счастливым, имея впереди еще так много лет жизни, необходимых для проведения прозорливой политики и претворения в жизнь своих идей. Я добавил, что в этом отношении мое положение гораздо хуже. В ответ на это Кеннеди заметил, указывая на своего сына, которого я держал на руках:

— А я не могу даже так вот взять его на руки.

Он страдал от тяжелого ранения, полученного на войне».

Ночью 2 августа 1943 года японский эсминец «Амагири» направлялся на Соломоновы острова, чтобы доставить пополнение. В темноте эсминец протаранил американский торпедный катер. Машинное отделение взорвалось. Катер развалился надвое. Выжившие поплыли в сторону кораллового атолла. Командир катера плыл, зажав в зубах нейлоновый шнур, и тащил за собой плот с тяжелораненым мотористом.

На атолле Науро не было пресной воды. Передохнув, командир катера поплыл к другому островку. Там он обнаружил кокосовые орехи и брошенный транспортный корабль: нашлись канистры с питьевой водой, аптечка и консервы. Он что смог прихватил с собой и поплыл назад. Он проделывал это несколько раз, чтобы поддержать своих моряков.

9 августа его заметили полинезийцы, ловившие рыбу. Они согласились отвезти на остров, занятый войсками союзников, скорлупу кокосового ореха, на которой командир катера нацарапал: «Науро. Одиннадцать живы. Кеннеди». Моряки были спасены. Командиром катера, который спас своих людей, был лейтенант Джон Фицджеральд Кеннеди. В его наградном листе написали: «Действовал в соответствии с лучшими флотскими традициями ответственности и заботы о людях».

Модель его торпедного катера провезли по Вашингтону в день инаугурации нового президента. Военные подвиги помогли молодому политику добиться поддержки избирателей, но сказались на его здоровье.

«Ему нужны были болеутоляющие, чтобы успокоить спину, — пишет биограф Джона Кеннеди. — Антиспазмолитики, чтобы снять боли от хронического колита. Антибиотики, чтобы гасить инфекции в мочеполовой системе. Антигистаминные средства, чтобы избавиться от аллергии. Иногда приходилось выводить его из депрессии, которая, как считала Жаклин, стала результатом приема амфетаминов».

Кеннеди страдал редким эндокринным заболеванием, когда кора надпочечников не производит достаточного количества гормонов. Симптомы — низкое давление, хроническая усталость, раздражительность, тревога, беспричинное недовольство. Без лечения больной может потерять сознание. Президенту ежедневно кололи кортизон, это препарат, обладающий серьезным побочным действием.

Его лечил модный доктор Макс Якобсон. Пациенты называли его «доктор Хорошее настроение» и были благодарны ему за уколы, которые поднимали настроение и наполняли энергией. Знаменитости сидели в его приемной, ожидая очереди. Писатель Трумэн Капоте вспоминал: «После его уколов ощущаешь эйфорию. Чувствуешь себя суперменом. Словно летаешь. Новые идеи возникают с быстротой молнии. Заряжен на трое суток, и никакой кофе не нужен».

Доктор вкалывал пациентам большую дозу амфетаминов. Это сильные стимуляторы. Беда в том, что длительное применение амфетаминов могло закончиться психическим расстройством. Друзья привели доктора к Джону Кеннеди во время избирательной кампании 1960 года. Первый же укол поднял его настроение. Отныне накануне больших выступлений требовались услуги доктора.

Кеннеди получал коктейли, состоявшие из витаминов, гормонов, энзимов, амфетаминов и стероидов — сочетание, внушающее более осторожным врачам тревогу.

Роберт Кеннеди просил брата прекратить эти уколы. Джон Кеннеди ответил:

— Мне плевать, даже если это лошадиная моча. Это действует!

«Доктор Хорошее настроение» сопровождал Кеннеди в Вену на встречу с Хрущевым.

Разговор в Вене шел о Западном Берлине. Расколотый город оставался полем битвы холодной войны.

После создания двух германских государств в Берлине сохранялся оккупационный режим четырех держав-победительниц. Юридически город не принадлежал ни ГДР, ни ФРГ. Потсдамские соглашения продолжали действовать. Не немцы, а только четыре державы имели право управлять Берлином. Берлин представлял собой особую административную единицу, власть формально принадлежала четырехсторонней комендатуре в Далеме. Правда, советский комендант был отозван и располагался в Карлсхорсте.

Экономически Западный Берлин был привязан к быстро развивавшейся и богатевшей Федеративной Республике. С каждым годом процветающий Западный Берлин становился все более притягательным для восточных немцев. Высококвалифицированная рабочая сила утекала, даже если не бежала, — примерно пятьдесят тысяч жителей Восточного Берлина работали в Западном. Они пользовались дешевым жильем и дешевыми продуктами на Востоке, но помогали развитию Запада.

«Западный Берлин действовал деморализующе на восточногерманский режим, — писал один из журналистов. — Более высокий жизненный уровень, беспрепятственный доступ к западной прессе, театрам, фильмам, сам факт, что рядом существует иной образ жизни, делал отсутствие свободы в Восточной Германии еще более тягостным. И все же возможность ездить в Западный Берлин и наслаждаться этими запретными благами сама по себе действовала успокаивающе. Коль скоро такие блага находятся в пределах досягаемости, не обязательно покидать Восточную Германию. Открытая граница одновременно представляла собой и приманку, побуждающую уехать из Восточной Германии, и как бы взятку за то, что люди не уезжали».

Граница между ФРГ и ГДР давно была закрыта. А перебраться из одной части Берлина в другую не составляло труда. Через эту лазейку каждый год на Запад уходило примерно четверть миллиона человек.

Еще в марте 1948 года Вильгельм Пик просил Сталина удалить союзников из Берлина.

— Давайте общими усилиями попробуем, — откликнулся вождь, — может быть, выгоним.

Но Сталину этого не удалось.

До возведения Берлинской стены 13 августа 1961 года Восточная Германия потеряла три миллиона человек. Руководитель социалистической ГДР Вальтер Ульбрихт рисковал остаться один. Если выкинуть из Западного Берлина союзников, считал он, город можно будет объединить. Если не получится присоединить западную часть Берлина к ГДР, ее нужно отсечь.