Социальные истоки диктатуры и демократии. Роль помещика и крестьянина в создании современного мира - Баррингтон Мур-младший

Пусть не везде дела обстояли так плохо, как в этой деревне, – где хуже, где лучше, но эта ситуация показательна в целом для Индии на семнадцатый год после обретения независимости. В стране более 500 тыс. деревень. Если умножить описанную ситуацию на несколько сотен тысяч деревень, можно увидеть необъятные ресурсы, которые возникнут вследствие изменения сельскохозяйственной практики.

Но сами люди не меняются просто потому, что им сказано измениться. Такая ситуация длится уже некоторое время. Необходимо изменить саму ситуацию, в которой находятся люди, работающие на земле, чтобы они изменили свое поведение. Если же в целом ничто не изменилось, то для этого есть политические причины. В последней части этой главы наша задача будет состоять в том, чтобы выяснить эти причины, оценить препятствия на пути перемен и то, какие силы необходимо задействовать для преодоления препятствий. Выполнение этой задачи предполагает не предсказание, но анализ проблемы, выявляющий спектр возможных решений и их сравнительную цену, включая цену отсутствия решения.

Для начала лучше всего вернуться к национальной политической сцене и к тем силам, которые действуют в индийском обществе после обретения независимости в 1947 г. Британская оккупация привела к появлению оппозиционного движения – партии Индийский национальный конгресс, в рядах которой были интеллектуалы вроде Джавахарлала Неру, симпатизировавшие социализму; состоятельные бизнесмены, с неприязнью относившиеся к таким идеям; журналисты, политики и адвокаты, придерживавшиеся широкого круга идей. В целом ИНК пользовался поддержкой крестьянства, воодушевленного учением Махатмы Ганди, бывшего скорее традиционным индийским святым, чем современным политиком. Класс промышленных рабочих был слишком малочислен и не играл существенной роли в политике. Общая борьба против британцев, чья власть давала всем группам удобное объяснение для любых бедствий, долго сглаживала конфликты между лидерами групп и приучала их к сотрудничеству. Эти конфликты вышли наружу после исчезновения общего врага. Тем не менее в отсутствие сколько-нибудь мощного радикального движения среди промышленных рабочих или крестьян консервативным элементам без труда удавалось направлять Индию по умеренному курсу, который не представлял угрозы их интересам.

Борьба за экономическую политику сразу после обретения независимости проливает свет на причины того, почему умеренные силы обладают таким влиянием. При поддержке Сардара Валлабхаи Пателя бизнес-сообщество провело успешную атаку на систему регулирования цен на продукты питания и средства первой необходимости. Правительство отказалось от контроля цен, что привело к сильной инфляции. Цены выросли на 30 % за несколько месяцев. Затем правительство вновь взяло ситуацию под контроль, но не раньше, чем серьезно пострадали миллионы тех, чьего дохода даже в «нормальных» условиях едва хватало на самое необходимое. Патель и Неру составляли «дуумвират», правивший Индией с момента Раздела до смерти Пателя в 1950 г. Помимо того что Патель представлял интересы бизнеса, он был тем лидером, у которого помещики и ортодоксальные индусы искали защиты от аграрных и секулярных реформ. В это время Ганди уже вмешивался в политику, лишь когда чувствовал, что на кону стоят серьезные моральные принципы. Споры о регулировании цен были одним из таких случаев. Характерно, что вмешательство Ганди склонило чашу весов в сторону снижения контроля. Таким образом, по решающему вопросу, затрагивающему судьбы миллионов людей, причем по первому же вопросу, возникшему после обретения независимости, вождь крестьянских масс выразил свою поддержку консерваторам [Brecher, 1959, p. 390, 395, 509–510]. В этом эпизоде мы видим уже знакомую связь между крестьянскими и коммерческими интересами, которая на некоторое время оказалась важнейшим фактором индийской политики.

Махатма Ганди был убит в 1948 г. Сардар Патель умер в 1950 г. За один год Джавахарлал Неру с помощью парламентских и закулисных маневров сумел превратиться в бесспорного лидера ИНК и страны. Индия впервые в своей истории оказалась готовой к быстрому росту или по крайней мере к тому, чтобы всерьез приступить к решению собственных проблем. В марте 1950 г. была сформирована Плановая комиссия во главе с Неру. В 1951 г. началось выполнение первого пятилетнего плана, за которым последовали второй и третий. Однако лишь в 1955 г. правительство приняло решение ориентироваться на «социалистическую модель общества» [Ibid., p. 432–436, 520, 528–530].

Несмотря на обилие разговоров о социализме, серьезно беспокоивших бизнес-сообщество, на практике было сделано очень мало. К 1961 г. центральное правительство через множество фирм проявляло активность в таких разных областях, как атомная энергия, электроника, производство локомотивов, авиастроение, электрооборудование, станкостроение, производство антибиотиков, при этом оно либо владело, либо поддерживало какое-то количество предприятий этих отраслей. Но доля частной промышленности оставалась довольно существенной. Согласно тексту третьего пятилетнего плана, правительство рассчитывало увеличить долю государственного сектора экономики в производстве с 2 % в 1961 г. почти до одной четверти. Однако львиная доля инвестиций была выделена на транспорт и коммуникации, иными словами – на создание служб, востребованных частной промышленностью [India… 1961, p. 14, 23]. Сама по себе такая политика не обязательно провальна. Но было бы серьезной ошибкой ссылаться на индийский эксперимент как на разновидность социализма. В промышленности определенно произошел прогресс. Я не стану его оценивать, приведу только голую статистическую информацию о том, что индекс промышленного производства вырос со 100 в 1956 г. до 158,2 в 1963 г., т. е. увеличился больше чем наполовину, и что доход на душу населения намного превышал рост численности населения, в результате чего возник медленный рост, по 2 % в год, с 1951 по 1961 г. [Far Eastern… 1964, p. 168, 174].[238] Тем не менее стоит повторить предостережение, что в этих цифрах содержится большая доля предположений. На сегодняшний день достигнутый прогресс в значительной мере соответствует капиталистическому пути развития.

В области аграрной политики главной задачей было повышение урожайности в рамках господствующей системы, унаследованной от Акбара и британцев. Для политики эпохи Неру были характерны два основных направления: искоренение землевладельческих проблем и стремление повысить урожайность через Программу местного развития.

Вскоре после провозглашения независимости индийское правительство предприняло фронтальную атаку на долго обсуждавшуюся проблему заминдаров. Как мы видели, заминдар был не только помещиком, но и сборщиком налогов, занимавшим позицию посредника между правительством и теми, кто работал на земле. Заминдаров вытесняли, конечно, не ради установления социалистической формы сельского хозяйства, но для поощрения крестьянского земледелия, поскольку реальный труженик получал наконец постоянную долю земли, которую обрабатывал, в условиях ограничения арендной платы, использования принудительного труда и других злоупотреблений [Patel, 1954, p. 402]. Принятие конкретных законодательных актов было передано в компетенцию штатов нового государства. Разнообразие местных условий было достаточным основанием для этого решения. Но передача вопроса на усмотрение штатов повышала вероятность того, что этим воспользуются в своих интересах влиятельные местные группы, которые вскоре поставили под сомнение законность реформы. Когда проволочки стали угрожающими, центральное правительство ускорило процесс, внеся поправки в конституцию [Ibid., p. 477]. К 1961 г. официальные источники сообщали о том, что посредники были устранены повсюду, за исключением незначительных регионов. Прежде в собственности посредников находилось более 43 % пахотных земель Индии, к 1961 г. предположительно их доля сократилась до 8,5 % [Times of India, 1961, p. 102]. Более внимательный взгляд на ситуацию внушает сильное подозрение, что связь этой статистики с социальными реалиями в деревне имеет произвольный характер.