Экскременты космических лосей - Крюк

только потому, что «трахаемся», как сказал Йозеф.

– Вы даже по именам их знаете!

– И вы знаете. Разве нет?

– Я путаю Катерину и Людмилу, а Степаниду и вовсе запамятовал…

– Вот видите: вы не безнадёжны.

Зугард приметил подходящее место, оставновился и расстелил покрывало. Визулинда уселась, подогнув колени; сам же генерал устроился полулёжа.

– У нас есть проблемы поважнее, чем хамоватая челядь, – проговорил он, помолчав. – Снова придётся возить фекалии с Пищимухи – если, конечно, и там они не испортились…

– Там они точно не испортились, – уверенно произнесла Визулинда.

– Почему вы так думаете?

– Наверное, потому, что на Пищимухе лосей не держат в неволе…

Генерал снова уставился на принцессу с удивлением.

– Знаете, я искала рациональное объяснение тому, почему наши лоси нас подводят, – продолжала Визулинда, печально глядя перед собой. – А теперь думаю, что, возможно, и нет никаких особых показателей давления и температуры, при которых созревает качественное топливо…

– Тогда в чём дело? – спросил Зугард.

Визулинда усмехнулась и посмотрела ему в глаза.

– А дело, наверное, в том, – сказала она, – что любому живому существу – будь то космический лось, космический партизан или мы с вами – нужны свобода и уважение… Плохо без них живым существам, понимаете?

– Ну и ну! – воскликнул Зугард. – И как это вы, учёный-материалист, подались в метафизику?

– А почему бы и нет? Ведь что такое, по-вашему, чистый энтузиазм? Это жизненная энергия – свобода творить, любить, изучать… Когда человек попадает в неволю, энтузиазма в нём становится намного меньше. Поэтому в лагерях и отупляют всех узников – чтобы те не понимали своей несвободы… Это мне даже начальник лагеря сказал.

– И всё же чистый энтузиазм вырабатывают только разумные существа.

– Кто знает, возможно, лоси не так уж неразумны…

Стемнело, и влюблённых окутала благодатная прохлада. Ночь становилась такой густой, что Зугард и Визулинда едва бы могли разглядеть друг друга – если бы не свет на веранде особняка. Некоторое время сидели молча; Зугард был озадачен словами принцессы. Ещё недавно ему не терпелось рассказать Визулинде о том, какие выгоды сулит им союз с ультраправыми. Теперь же подходящий момент настал, но позади был такой безумный день, что Зугард совсем не ощущал удовольствия от сюрприза. Однако нужно было начинать разговор.

– Я должен вам кое в чём признаться, – произнёс, наконец, генерал.

Визулинда повернулась и посмотрела на него вопросительно. Зугард описал ей всё, что произошло за последнее время на Джоселин: визит Готфрида, вербовку офицеров, спектакль с попугаем, разговор с Трисбертом… Выражение лица принцессы менялось по ходу рассказа: Визулинда смотрела то удивлённо, то испуганно. Иногда в её глазах горел живой интерес. Когда генерал закончил, Визулинда ещё некоторое время находилась в раздумьях.

– И всё же я опасаюсь вашего союза с ультраправыми, – сказала она, приподнявшись.

– Вы, женщины, всегда всего опасаетесь, – отозвался Зугард. – Нужно уметь рисковать.

– Вы уверены, что он ничего не подозревает?

– Абсолютно уверен. К тому же, ультраправые весьма полезны. Их руками можно решить проблему гарнизона с Эстер-Ледерберг.

Из всех планет «ядра» только эстер-ледербергский гарнизон мог влиять на ход событий переворота. Военные с остальных планет не успели бы добраться до столицы быстро.

– И как же они собираются решать эту проблему? – спросила Визулинда.

– Трисберт подготовил ряд диверсий на спутниках Эстер и в её окрестностях. Это отвлечёт на себя какую-то часть имперских сил.

– Нужно и нам устроить какую-нибудь диверсию. Это облегчит Хельмимире доступ к орбите Джоселин.

– Или можно сделать так, чтобы её флот приняли за подкрепление с Эстер…

– Есть ещё гарнизон на Нэтти-Стивенс. Оттуда семь часов пути.

– Прибавляйте к этому время, за которое туда доберётся шаттл с просьбой о помощи. Это четыре часа с переходом сквозь жерло пространства-времени.

– Итого одиннадцать часов. Не знаю, управимся ли мы…

– Придётся управиться. Чем быстрее – тем лучше. В этом и есть вся соль переворота.

Визулинда вновь умолкла и уставилась в темноту.

– Этот переворот – какое-то интегральное уравнение, – озабоченно сказала она. – Столько переменных! Подкрутишь что-то одно – меняется вся система…

Зугард улыбнулся.

– Не интегральное уравнение, – поправил он любимую, – а феерическое шоу.

Глава 26: Интегральное уравнение и феерическое шоу

Точное время начала операции стало известно Зугарду за час. Он тут же связался с Визулиндой; та уже знала, что делать. На корабле, заправленном фекалиями лосей, принцесса отправилась в систему Бернарда-Шоу. Там, спрятанный на многочисленных спутниках, базировался флот космических партизан, ожидая сигнала с Джоселин-Белл-Бернелл.

Тем временем Зугард сел в свой телекоптер и направил его на военную базу, с которой должны были выступать его силы. Был месяц хайнлайн; в дворцовой зоне Беатрис-Тинслей и её окрестностях стояло ясное холодное утро. Тогда, на борту «Фёдор-Михалыча», Зугарду казалось, что всё решено; теперь же он понимал, как сильно ошибался. «То были ещё цветочки, – думал Зугард, невесело усмехаясь. – А вот сейчас обратного пути и вправду нет!» В какой-то момент мундимориец испытал сильный страх – так, словно бы протрезвел от пьянящего наваждения. До него вдруг отчётливо дошло, что всё это никакая не игра, и этот день может оказаться последним для него или принцессы. В голове невольно промелькнула мысль о том, что он мог бы сойтись с Визулиндой и без всякого переворота; тогда он продолжал бы жить в безопасности, подхалимстве и лицемерии, а Визулинда лечила бы людей разве что втайне. И вместе они смотрели бы на то, как тупеет общество, как откатывается назад прогресс человеческой мысли, как торжествуют ультраправые с их устаревшими ценностями и харальдюфы с их жаждой наживы…

«Ну уж нет, сволочи! – подумал Зугард. – Ничего у вас не выйдет!

Генерал прибавил скорости. Беатрис-Тинслей и Каролин-Порко остались позади; аппарат мчался вдоль аэротрассы между высотками. В зоне Эллен-Своллоу-Ричардс погода была чуть похуже: стоял небольшой туман; однако путь генералу освещали сигнальные огни. Приблизившись к базе, Зугард связался с диспетчером. Купол, который защищал посадочную площадку, отодвинулся и позволил аппарату приземлиться. Зугард вышел; его встретил начальник базы. Это был кряжистый, лысый мундимориец по фамилии Циммерман; он участвовал в перевороте на стороне Трисберта и был закоренелым консерватором. Зугард снова подумал, что союз с ультраправыми – это всё-таки удобно.

– Корабли готовы, – сказал Циммерман, и оба военнослужащих направились к ангару.

Зугарду было известно, что рано утром Циммерман пустил на корабли заговорщиков из ближайшего гарнизона. Там было много верных Зугарду людей. «Бедняга даже не понимает, что делает!» – весело подумал Зугард. По дороге к ангару генерал не к месту вспомнил одну сходку ультраправых, на которой Циммерман поносил Брандомонда за недостаточную решимость.

«Увы дружище, – думал Зугард,