Иван III - Николай Борисов

История заселения Вятки — обширной области в бассейне реки Вятки, правого притока Камы — восходит к домонгольскому времени. Славянское население появилось здесь в ходе новгородской колонизации бассейнов Сухоны и Северной Двины. Через Вятку шел прямой путь из Устюга — столицы всего промыслового Севера — на юг, в Среднее Поволжье. Транзитная торговля, а также сбыт собственных продуктов лесных промыслов давали вятчанам неплохие доходы. При этом основой хозяйства было земледелие в обширных речных долинах.

Занимая далекую лесную окраину русского мира, вятчане не были исключены из его политической системы. Однако характер отношений Вятки с Новгородом и Москвой не совсем понятен. В период феодальной войны второй четверти XV века Вятка входила в состав владений галицких князей. Вятчане не раз участвовали в боевых действиях на стороне Юрия Звенигородского и его сыновей. Однако трудно сказать, была ли это служба вассалов своему сеньору или выполнение некоего договора, предусматривавшего оплату за услуги.

После окончания московской усобицы вятчане постепенно переходят под власть Москвы. Первая попытка Василия Темного подчинить Вятку в 1458 году оказалась неудачной. Ходили слухи, что причиной неудачи была продажность московских воевод, принявших «посулы» от осажденных вятчан. Как бы там ни было, но уже на следующий год из Москвы было прислано новое войско, которым командовал князь Иван Юрьевич Патрикеев. Вторым воеводой шел князь С. И. Ряполовский. На стороне москвичей выступили против Вятки и устюжане. Московские воеводы взяли вятские городки Котельнич и Орлов, осадили столицу края — Хлынов. В итоге вятчане покорились Василию Темному «на всей его воле», то есть безусловно и безоговорочно.

Однако когда войска ушли, дух своеволия вновь овладел вятчанами. Местная знать разделилась на «московскую» и «антимосковскую» партии. Опять объявились удальцы, желавшие обогатиться путем лихих набегов на владения великого князя Московского или Великого Новгорода. В марте 1466 года вятчане совершили набег на расположенную по левому берегу Сухоны волость Кокшеньгу, которая являлась частью северных владений Ивана III. При этом вятчане по пути туда незаметно прокрались мимо Устюга, в на обратном пути спаслись от преследования устюжан, вручив крупную взятку местному воеводе Василию Сабурову. Приказ Ивана III поймать грабителей так и не был выполнен (37, 91). В следующем году вятчане вместе с пермяками ходили в далекий набег на земли вогуличей (современные манси) (37, 91).

Геополитическая ситуация в регионе существенно осложнилась с появлением Казанского ханства. Взяв под свой контроль нижнее течение Камы и значительную часть Среднего Поволжья, казанские ханы наложили руку на вятскую торговлю. Превратив в своих вассалов местные угро-финские племена, используя их в качестве боевой силы для войны с русскими, потомки Тохтамыша мечтали распространить свою экспансию и на Вятские земли.

Развернувшаяся уже в конце правления Василия Темного борьба Московского государства с Казанским ханством не могла обойти стороной и далекую Вятку. Москва хотела иметь прочный контроль над Вяткой, которая (помимо ее природных богатств) представляла собой превосходный плацдарм для наступления на Казань с севера. Уже в 60-е годы XV века московские воеводы разрабатывают стратегию одновременного двойного удара по территории ханства: с запада, от Нижнего Новгорода — вдоль Волги и с севера — из Вятской земли.

Не имея возможности отомстить самому великому князю Московскому, основные владения которого были надежно прикрыты окско-волжскими оборонительными линиями, казанские ханы обрушивают свою ярость на Вятку. Ее собственных сил явно недоставало для борьбы с армией всего Казанского ханства. А держать здесь постоянный контингент великокняжеских войск было практически невозможно. Оказавшись между московским молотом и казанской наковальней, вятчане вынуждены были искать спасения в гибкой дипломатии. В 1468 году, столкнувшись с угрозой нашествия казанцев, они признали над собой власть хана Ибрагима и даже обязались платить татарам дань хлебными припасами (30, 188). Но при этом вятчане не хотели портить отношений и с Москвой. В ходе московско-казанских войн 1468–1469 годов Вятка предприняла отчаянную попытку сохранить нейтралитет. Местные власти не препятствовали войскам Ивана III идти из Устюга через Вятскую землю на Каму. Одновременно вятчане пропускали отряды татар, устремлявшиеся в набег на окрестности Устюга. Во время стояния под Казанью войска Ивана Руна вятчане отказались прийти к нему на помощь, ссылаясь на то, что в войне не участвует сам Иван III или хотя бы его братья. Осенью 1469 года в поход на Казань отправился брат Ивана III Юрий. Явились ли на этот раз вятчане на помощь москвичам — неизвестно.

После московско-казанской войны 1468–1469 годов летописи долгое время не упоминают о Вятке. Очевидно, ее до времени оставили в покое. Не проявляли особой активности и сами вятчане. Исключение составляет их дерзкий набег на Сарай весной 1471 года. Однако его политическая подоплека (если таковая вообще имелась) трудно поддается истолкованию.

Другой эпизод, относящийся к Вятке, помещен в Устюжской летописи под 6986 годом (с 1 сентября 1477-го по 31 августа 1478 года): «Того же лета царь Абреим Казанский (казанский хан Ибрагим. — Н. Б.) приходил ратью на Вятку и волости повоевал, а города ни единаго не взял. И пошел было на Устюг. И река Молома была водяна, нельзе ею идти. И шел един день и воротился. И на Устюг весть пришла, что царь идет ратью, и устюжане всю зиму сидели в осаде. Того же лета князь великий Иван Васильевич прислал гонца на Устюг к наместнику к Петру Федоровичи) Челяднину, а велел ставити город новой, а старой розваляти» (37, 48). Хан надеялся прийти к Устюгу по замерзшим рекам. Однако необычно сильная оттепель помешала его планам. Река Молома, правый приток Вятки, оказалась непригодной для продвижения татарской конницы. Не дожидаясь возвращения холодов, татары ушли восвояси.

Перепуганные вестью о приближении татар, устюжане всю зиму 1477/78 года провели в состоянии боевой готовности. Разумеется, дали знать в Москву. Иван III был серьезно встревожен возможностью выхода казанских татар к Устюгу. Для начала он распорядился выстроить в городе новую крепость. Однако гарантией безопасности Устюга и всего стратегически важного района, центром которого он являлся, могло быть только установление надежного контроля московской администрации над Вяткой. События зимы 1477/78 года показали это со всей очевидностью.

В 70-е и первую половину 80-х годов XV века внимание Ивана III было приковано к Волжской Орде, Новгороду и Твери. Казанские отношения оставались относительно спокойными и стабильными. Лишь летом 1482 года великий князь Иван предпринял большой поход на Казань. Впрочем, до битвы дело не дошло. Устрашенные приближением московских боевых сил, в состав которых входила и сильная артиллерия, казанцы поспешили заключить мир. Источники сообщают, что во время этой войны московские воеводы стояли и на Вятке, откуда готовились нанести удар по Казанскому ханству с севера (51, 142).

Во второй половине 80-х годов великий князь вновь вынужден был заняться Казанью. И в связи с этим опять всплыла проблема Вятки. Москву, разумеется, не устраивала та шаткая и двусмысленная позиция, которую заняла местная знать. Здесь в миниатюре повторялась новгородская ситуация. «Антимосковская» партия отстаивала полную самостоятельность Вятки. Бояре, принадлежавшие к этой партии, были организаторами ряда набегов на северные владения великого князя. Особую настороженность Ивана III вызывало сближение части вятских бояр с враждебными Москве казанскими ханами, наметившееся в середине 80-х годов (116, 167).