В день пятый - Эндрю Джеймс Хартли

Быть может, именно это и надо сказать Ватанабе. Возможно, тот его поймет, даже проникнется к нему уважением. Уставившись на дождь, хлещущий за окном вагона, Мацухаси слабо улыбнулся, как ему показалось, впервые за очень долгое время.

В Фонтанелле было прохладно и темно, хотя вентиляционные шахты, в том числе та, через которую Томас попал сюда давным-давно, в памятную ночь, и пропускали зеленоватый пыльный свет, мягко проникавший в коридоры, заваленные костями.

— Здесь? — спросил отец Джованни.

Кивнув, Томас поставил ношу на каменный пол. Ящик прибыл из Японии сегодня утром, заклеенный официальными печатями. Найт осторожно, почтительно вскрыл его и отступил. Отец Джованни зажег свечу и поставил ее на низкую полку, а Томас стал доставать из ящика черепа и аккуратно укладывать их на каменную плиту.

— Это все? — спросил священник.

— Да, то, что нам удалось найти, — ответил Томас. — Вот самые древние, те, которые Ватанабе подложил в погребальную камеру. А вот эти посвежее, которыми он не смог воспользоваться.

В ящике остался один-единственный череп. По сравнению со всеми прочими он выглядел светлым, чистым, новым.

— Вы уверены, что хотите именно этого? — Отец Джованни вопросительно посмотрел на Томаса.

— Нет, — честно признался тот. — Но наверное, этого хотел бы Эд.

Они посмотрели на череп.

— Раньше это место внушало мне страх, — признался отец Джованни. — Оно казалось мне жутким, ужасным, затем, когда я впервые спустился сюда после смерти монсеньора Пьетро, — просто печальным. Но прошло время… Не знаю. Я начал чувствовать, что все эти мертвые — словно семья. Я должен присматривать за ними, как ухаживал бы за старой, совершенно незнакомой мне тетушкой, которая из-за болезни уже не могла ухаживать за собой. Это безумие?

— Возможно, — улыбнулся Томас. — Но кажется, я вас понимаю.

— Так или иначе, но теперь мне здесь больше не страшно и не печально, — продолжал отец Джованни. — Тут есть какая-то чистота, ясность. Это помогает мне видеть все-как это сказать? Правильного размера?

— В перспективе, — подсказал Томас. — Да.

— Вы ничего не имеете против того, что Эдуардо упокоится без надгробия?

— Я, может быть, и возражал бы, но брат всю жизнь трудился ради бедняков, имена которых никто не вспомнит. Думаю, он хотел и после смерти лежать рядом с ними.

— Это не он, — напомнил отец Джованни. — Лишь останки его бренного тела. Эдуардо уже давно нет.

— Да, — согласился Найт, чувствуя, как у него защипало глаза.

Еще он вспомнил о Джиме, друге, который отдал свою жизнь за него.

«Хороший человек», — подумал Томас словами Горнэлла, сказанными об Эде.

Да. Они оба были хорошими людьми.

— Вы готовы? — спросил отец Джованни.

Томас захотел что-нибудь сказать, но слова не приходили.

Шагнув вперед, Куми взяла его за руку и заявила за обоих:

— Да.

Тогда отец Джованни перекрестился и словами мессы, такими дорогими и знакомыми, начал читать по-итальянски службу за упокой души Эда, Джима, сенатора Захария Девлина, Бена Паркса и даже Хейеса, а также всех тех заблудших, кто следовал за ним, и безымянных, останки которых лежали вокруг.

Роман «В день пятый», разумеется, является художественным произведением, хотя отдельные элементы сюжета основаны на реальных фактах. Я решил, что читателю, возможно, будет интересно узнать, какие именно.

Рыба, являющаяся стержнем всего повествования, — всецело плод моего вымысла, однако упоминания о живой ископаемой рыбе латимерии, или целаканте, а также недавно обнаруженных останках Tiktaalik roseae полностью соответствуют действительности. Я в неоплатном долгу перед Питером Фори, бывшим сотрудником лондонского Музея естественной истории, и Сюзен Джуэтт из Смитсоновского института. Считаю необходимым отметить, что пресловутая флоридская чешуя, якобы присланная в Смитсоновский институт в 1949 году, по всей видимости, является мифом. Однако серебряные ритуальные рыбки, подобные той, что упоминается в романе, действительно существуют. Их происхождение по-прежнему остается предметом споров.

Места, где происходит действие книги, и связанные с ними артефакты являются реальными, за несколькими небольшими исключениями. В Помпеях действительно есть так называемый магический квадрат, истинное значение которого до сих пор не установлено, а в «двухсотлетнем доме» в Геркулануме на стене комнаты второго этажа запечатлена тень распятия. Но крест, соответствующий этой тени, обнаружен не был. Большинство археологов, изучающих раннее христианство, согласятся с Деборой в том, что крест стал центральным элементом христианства значительно позже. Изображения странных рыб, встречающиеся на местах древних раскопок, о чем я упомянул в своей книге, существуют на самом деле. Некоторые из них вы можете увидеть на моей интернет-страничке. Но мысль о том, что они относятся к какому-то пока что неизвестному виду, является всецело прихотью моего воображения. Описание Пестума соответствует действительности, за исключением второй гробницы ныряльщика, которую выдумал я.

Кладбище Фонтанелла является реальным. В настоящее время оно закрыто для посещений, существуют планы сделать его доступным в самое ближайшее время. Я особенно признателен Клаудио Саварезе и Фульвио Сальви из Общества неапольских диггеров, которые проводили меня туда во время моего последнего приезда, и Ларри Рею, который затем ответил на возникшие у меня вопросы. Фотографии из Фонтанеллы и других мест, описанных в книге, я помещу на своей страничке. В число преданий, связанных с этим подземельем, действительно входит легенда о капитане. Есть основания считать, что кладбище использует для своих тайных встреч местная мафия. Легенда о крокодиле, обитавшем в подземельях Кастелло-Нуово, также существует, хотя подобные предания можно встретить во многих местах.

Прожив пару лет в Японии и посетив страну еще несколько раз, я писал эту книгу, опираясь на собственные воспоминания, но признателен Масако Осаке за ее готовность предоставить информацию в тех случаях, когда я что-то забыл или просто напутал.

Я в долгу перед К. Лорингом Брейсом из Антропологического музея Мичиганского университета за его консультации по вопросу определения возраста и расовой принадлежности костей, перед Джанет Леви из Университета штата Северная Каролина за помощь относительно использования пыльцы в археологии и перед К. Т. Килли за обстоятельную информацию относительно японской археологии и недавних скандалов, связанных с ней, что позволило мне соорудить собственный, вымышленный. Спасибо моему брату Крису за помощь в вопросах спутникового слежения.

Мои представления о католицизме основаны большей частью на личном опыте, хотя в процессе работы над этой книгой я имел счастье обстоятельно побеседовать с несколькими священниками. В первую очередь мне хочется поблагодарить моего старого друга отца Эдварда Ганнона и преподобного Филиппа Шейно, иезуита. Еще один старый друг, Джонатан Малруни, познакомил меня с поразительными работами отца Тейяра де Шардена, за что я ему искренне признателен.