Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

это кажется неправильным.

Дэн смеется – жестоко и осуждающе.

– Да, кажется, я слышал, как кто-то об этом говорил.

Я с отвращением усмехаюсь.

– Девчонка утверждает, что у нее было пять приспешников. И если заметили только одного, то неизвестно, остались ли остальные на свободе.

Это маленькое замечание разойдется по Сообществу и запятнает их умы. Если они поверят, что приспешники Сибби реальны, то это ослабит подозрения. По крайней мере, до тех пор, пока до Сибби не доберутся психиатры и не выяснят, что все приспешники – плод ее воображения.

К тому времени у всех этих ублюдков уже будут пули в головах, а детей, которых они эксплуатируют, и след простынет.

Следующие несколько часов я общаюсь с Дэном. Над женщинами здесь издеваются, все они совершенно невменяемы и спокойно сносят любые наказания, не сделав ничего плохого.

Краем глаза я замечаю металлическую чашу. Она стоит на столе, и из нее постоянно пьет пожилой мужчина. Незаметно осмотревшись, я замечаю еще несколько человек с такими же. Они выглядят точно, как кубки, которые были на том слитом видео.

Мое сердце замирает, но пока я не замечаю никаких признаков того, что в них кровь.

– Хочешь пройти посвящение в члены клуба? – спрашивает Дэн, перетягивая мое внимание на себя; он потягивает виски и разглядывает меня через край своего бокала.

Его взгляд пытливый и изучающий, однако я ничего не отвечаю ему. Мышцы моего лица остаются спокойными, и я отвечаю:

– А разве я уже не в клубе?

На лице Дэна появляется ухмылка, и при тусклом освещении и пляшущих тенях она кажется зловещей. Я не реагирую даже на это.

Я намного чертовски страшнее.

– Даже не близко, брат.

Я вздергиваю бровь, отпивая свой виски. Он усмехается, когда я бросаю на него выжидательный взгляд.

– Если ты действительно хочешь этого, тебе нужно войти во вкус.

– У меня много вкусовых предпочтений, – заявляю я, придавая своему тону немного мрачности.

Это нетрудно, поскольку я не лгу. Их предпочтения – проливать кровь невинных, а мои – убивать всех, кто это делает.

– Что же это за вкусы, скажи на милость? – забавляясь, спрашивает Дэн.

Я безразлично пожимаю плечами и делаю глоток виски, а другой рукой достаю свой телефон. На экране фотография Даниэллы, девушки, которую я спас пять лет назад.

Она сейчас в безопасном месте, поскольку была сиротой и не имела собственного дома, когда я ее спас. Это невинный снимок, на котором она одета в пижаму с барби. Иллюзию разрушает ее затравленный взгляд и синяки на коже. Фото было сделано сразу после того, как мы ее спасли. Тогда ей было десять, и я обязательно попросил ее разрешения, прежде чем показывать снимок кому-либо.

Это первый раз, когда мне пришлось сдружиться с педофилами, прежде чем я их убью, но я всегда понимал, что если я хочу убедить их в том, что я такой же, как они, то мне нужно предъявить доказательства.

И будь я проклят, если покажу случайную девочку из интернета и тем самым подвергну ее риску. По крайней мере, в случае с Даниэллой, это старая фотография, и я могу быть уверен, что с ней ничего не случится.

Передавая ему телефон, я негромко комментирую:

– Моя последняя игрушка.

Слова на вкус – как чертова смола на языке, но я все равно выдавливаю их из себя.

Брови Дэна взлетают на лоб, однако на его лице появляется лукавая и счастливая улыбка.

– Поделишься?

Едва не ломаю ему руку, когда он возвращает мне телефон, его взгляд задерживается на фотографии. Вместо этого я убираю телефон обратно в карман и обнажаю зубы.

– Я жадный.

Он откидывает голову назад, и по помещению разносится гулкий смех. Шум зала заглушает его, но в моих ушах он звучит подобно взрыву динамита.

– Понял, друг мой. А когда они становятся слишком старыми?

Я сально улыбаюсь.

– Органы – ходовой товар на черном рынке.

Он улыбается.

– Думаю, тогда ты идеально подходишь для инициации. Следующая через неделю. Ты заинтересован?

– Что включает в себя это посвящение?

– Ожидаемое от тебя озвучат, когда придет время. Но когда все закончится, ты получишь кучу подобного, – просвещает он, кивая в сторону моего убранного телефона. Он сверкает дикой улыбкой. – Любой формы, любого размера и пола.

– И это безопасно?

Дэн пожимает плечами.

– У нас был шпион, который сливал видео в сеть, но Сообщество уверено, что они уже обнаружили предателя. И эти видео никто не видел. Их сразу же удалили, как только они были выгружены.

Неверно. Я поставил уведомление на том сайте, куда было загружено первое видео в даркнете. Джей или я немедленно должны были получить сигнал, как только появится второе. У нас было всего сорок пять секунд, чтобы успеть загрузить его до удаления.

Это быстро.

Но для «Зед» времени было достаточно.

Интересно, что они убеждены, будто поймали крота. Проверить это у меня нет возможности, но это уже и не важно.

Там, где раньше был крот, теперь завелся волк.

Я допиваю виски одним глотком, наслаждаясь жжением в горле. Снова улыбаюсь ему – своей собственной дикой улыбкой. Чувствую, как шрамы на моем лице натягиваются, а демоническое чувство, бурлящее в моем нутре, прорывается наружу, сверкая в моих разных глазах. Он понимает это так, как ему хочется.

– Я в деле.

Глава 33

Манипулятор

Темную комнату озаряет свет телевизора, а затем раздается голос репортера новостей.

– …Расследование убийства четырех правительственных служащих все еще продолжается. Были обнародованы отчеты о вскрытии, в них сообщается, что перед смертью мужчин подвергли жестоким пыткам.

На экране появляется женский фоторобот. Это симпатичная девушка, с каштановыми волосами и карими глазами. Самое тревожное – это ее глаза. Хватает одного взгляда, чтобы понять, что она явно нестабильна.

Это она была той самой сломанной куклой, которую я видела на ярмарке.

И она находилась в «Игровом домике Энни» тем вечером. Пряталась в стенах и наблюдала за каждым пришедшим гостем. В какой-то момент она посмотрела прямо в мою сторону и, вероятно, тогда приняла решение, убьет она меня или нет.

Содрогаюсь, осознавая, как близко я была к смерти в ту ночь.

Выключаю телевизор и с дрожью бросаю пульт обратно на диван.

Сначала этот придурок трахнул меня, а потом пошел и убил кучу людей на пару с психованной цыпочкой.

Один из них – Марк, мать его, Сайнбург, а остальные трое – правительственные чиновники, с которыми я познакомилась, стоя в очереди в «Игровой домик Энни». Он сказал, что