Фея придёт под новый год - Ната Лакомка

— Разрешите пройти, — сказала я, стараясь говорить вежливо, чтобы не разозлить Фонса. — Ваши подчиненные будут обыскивать дом, мне бы не хотелось, чтобы они напугали детей. Господину Десинду это тоже вряд ли понравится.

— Ваше беспокойство делает честь вашему нежному сердцу, — почти промурлыкал начальник полиции. — Но не волнуйтесь, сударыня, мои парни умеют ладить с детьми и никого не обидят.

— Тогда я хотела бы одеться, — я сделала шаг в сторону, но Фонс так грохнул по полу сапогом, что зазвенел кувшин, ударившись о серебряный таз для умывания.

— Вот это — совершенно лишнее. Вы мне нравитесь и такой, — заявил начальник полиции. — И я уверен, что моему другу Тодо вы тоже такой нравитесь. А насчет того, что происходит в этом доме, я осведомлен лучше, чем кто-либо. Но кое-что мне не нравится, и я хотел бы вас порасспросить…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Если вы обо всем осведомлены, то разговор со мной — пустая трата времени, — быстро сказала я, ещё глубже запахиваясь в платок. — Потому что я ничего не знаю.

— Подумайте и ответьте ещё раз, — посоветовал начальник полиции. — Ведь я навел кое о ком справки, и выяснилось, что кое-кто не приезжал из монастыря. Как вы это объясните?

Намёк был понятен, и надо было что-то отвечать. Но я понятия не имела, что происходит за дверями этой комнаты — где господин Тодеу, какова настоящая причина прихода полицейских, всё ли в порядке с детьми…

— Думаю, о этом лучше спросить господина Десинда, — ответила я, пустившись на хитрость.

Если с хозяином что-то случилось, начальник полиции проболтается об этом.

— Непременно спрошу, когда Тодо вернётся домой, — заверил меня господин Фонс. — Но пока я хочу поговорить с вами.

— Но я не желаю с вами разговаривать, — я говорила спокойно, опустив глаза, чтобы не провоцировать Фонса. — Я плохо себя чувствую и хотела бы удалиться.

— И опять вы говорите совсем не то, — с наигранной печалью покачал Фонс головой. — Если бы вы проявили ко мне больше внимания… — и он перешел от слов к делу, положив руку мне на бедро.

Я отшатнулась, налетев на спинку кровати.

— Уходите! — спокойствие сразу покинуло меня. — Как вы смеете! Называете господина Десинда своим другом, а сами пристаете к служанке в его доме.

— Какая вы занятная служанка, — засмеялся он, подкручивая ус. — Служанка, которая носит бриллианты, спит в хозяйской постели, распоряжается его деньгами…

— На это есть причины, — повторила я.

— Конечно, есть, — согласился Фонс. — И нам с вами они прекрасно известны. Вскружили голову старине Тодо, избавились от старших детей — одного в плаванье, другую замуж… Осталось избавиться от нудной старухи Бониты и младших — и Тодо будет в полном вашем распоряжении со всеми своими капиталами.

— Всё не так, — сказала я, едва сдерживая негодование. — Вы обвиняете меня напрасно.

— Не обвиняю, — утешил он меня. — Я восхищаюсь вами. Мне всегда нравились красивые и предприимчивые женщины. Такие, как вы — отчаянные, с огоньком. Я ведь и сам такой — с огоньком. И мы прекрасно подошли бы друг к другу. Вы зря упрямитесь, сударыня. Будьте посговорчивее, и ваша жизнь наладится.

Он поманил меня пальцем, приказывая подойти, но я медленно отступила к дверям, надеясь убежать.

— Не совершайте глупостей, сударыня Элизабет, — предостерег начальник полиции. — Или как вас там?..

Вот теперь бежать было самое время. Но я не успела, потому что дверь распахнулась, и я попала прямиком в объятия господина Тодеу.

— Вот так новости, — сказал он, ничуть не обрадовавшись гостю. — Чем обязан, Финеас?

— Формальный обыск, — ответила я за начальника полиции.

В присутствии господина Тодеу я сразу почувствовала себя увереннее, а вот господин Фонс, наоборот, подобрался, как для драки.

— Обыск? — хозяин прошелся по комнате, поглядывая на начальника полиции, а потом коротко сказал: — Это моё кресло.

— Так я его не украл, — огрызнулся Фонс, у которого, по-видимому, сразу испортилось настроение, и поднялся из кресла.

— Значит, обыск? А что ищем? — господин Тодеу невозмутимо скрестил на груди руки.

— Документы, — буркнул начальник полиции. — Пусть эта красотка, — он мотнул головой в мою сторону, — покажет документы.

Вот оно. Дождалась, глупышка Миэль. Я чувствовала себя, будто стояла на эшафоте — кругом много людей, но никто не поможет. Документов нет. Мою личность никто не удостоверит. Ложь выплывет наружу, а там недолго дознаться до правды. А может, уже дознались. Гибастиас вполне мог отомстить. Скорее всего, он и отомстил.

— Это — Элизабет Белл, — услышала я спокойный голос хозяина и встрепенулась с надеждой. — Я видел её документы, они в порядке. Или тебе недостаточно моего слова?

Фонс замялся, а господин Тодеу продолжал:

— Если ты не веришь моему слову, то придется мне подать на тебя в суд за оскорбление. Я — уважаемый торговец, и ни у кого нет оснований сомневаться в моих словах.

Начальник полиции посмотрел на меня исподлобья, подумал, а потом спросил:

— Ты поручишься за неё, Тодеу?

— Легко, — ответил мой хозяин.

— Имей в виду, — начальник полиции всё больше мрачнел, — в случае ложного поручительства это будет преступлением против короны — конфискация имущества, изгнание. Тюрьма, а то и казнь.

Я вздрогнула, потому что всё это было правдой. Страшнее ложного свидетельства только убийство и покушение на короля…

— Это — Элизабет Белл, — четко и раздельно повторил господин Тодеу.

— Ты уверен? — господин Фонс облизнул губы, бросив на меня взгляд.

— Уверен так же, как то, что моё имя — Тодеу Десинд, — ответил хозяин.

В этот момент я испытала самые жесточайшие муки совести. Даже после убийства мужа я не так переживала. Но господин Тодеу защищал меня, рискуя своим имуществом, положением, жизнью, а я даже не удосужилась рассказать ему правду…

— По-моему, тебе пора, Финеас, — сказал тем временем хозяин. — И выведи своих ребят. Не хочу, чтобы затоптали ковры.

— Пойду проверю, как там дети… — начала я, но господин Тодеу предостерегающе сверкнул на меня глазами.