Викинги. Ирландская сага - Джеймс Л. Нельсон

— Сюда! Норманны, ко мне! — прокричал Торгрим, воздев Железный Зуб над головой. Он взмахнул им, указывая на церковь.

Остальные — Орнольф, Хроллейф, Ингольф и даже Арнбьерн — откликнулись на его зов, переговариваясь на языке, который, как прекрасно знал Ночной Волк, оставался непонятным ирландцам в той же мере, как и самим викингам — ирландское наречие.

— Сюда! Сюда!

Норманны, те, кто пришел с Арнбьерном, и те, кто пришел с Орнольфом, начали выходить из боя, присоединяясь к Тор- гриму и другим вожакам. Люди, которых Торгрим отрядил за Старри, вытащили его из самой гущи схватки, отчаянно визжащего и сопротивляющегося, и поволокли к остальным. Вскоре они уже оставили за спиной ирландцев, которые сражались на два фронта, оспаривая друг у друга трон Тары, в то время как люди из Дуб-Линна, пришельцы из-за моря, побежали по грязи, разбрызгивая лужи, в сторону церкви и богатств, которые поджидали их там.

Дело в том, что на совете ярлов, состоявшемся на раскисшем от дождя поле, Харальд убедил их, что нельзя верить ни единому слову ирландцев, которые предадут их при первой же возможности. Этот совет нашел благодарный отклик в умах слушателей. Если им нужны сокровища Тары, предложил Харальд, то им лучше войти в крепость и взять их самим, потому что никто их добровольно не отдаст, что бы им ни обещали.

И все присутствующие на совете согласились с ним. Но как, спросили они, можно взять добычу и уйти с нею, когда в воротах будет стоять ирландская армия? Однако у Харальда и на это был готов ответ. В крепости есть потайной выход, сообщил он викингам. Выход наружу, за пределы Тары. И он знает, где тот находится.

Они быстро шагали по двору. В тот единственный раз, когда Торгрим оглянулся на ирландцев, все еще сражающихся у ворот, ему показалось, будто они даже не заметили, что норманны бросили их, а если и заметили, то были слишком заняты, чтобы что-либо предпринять по этому поводу. В любом случае, викингов это уже не касалось. Сейчас они думали лишь о том, чтобы разграбить церковь и уйти, предоставив ирландцам самим сражаться за власть над своей страной.

Первым до двери добрался Хроллейф. Он налег на нее массивным плечом и застонал, когда тяжелая дубовая створка отбросила его прочь.

— Эй, а ну-ка, давайте ко мне, навались! — выкрикнул он, и несколько человек с готовностью пришли ему на помощь, штурмуя неподатливую дверь.

И тут подал голос Ингольф:

— Вы уверены, что она заперта?

Хроллейф ухватился за железную защелку и приподнял ее. Дверь легко приоткрылась. Хроллейф недовольно фыркнул, пробурчав себе под нос нечто нечленораздельное, и шагнул внутрь. Остальные последовали за ним.

Внутреннее убранство церкви было едва различимо в тусклом дневном свете, сочившемся сквозь высокие узкие окна. Свечи в церкви не горели, и нигде не было видно ни души. Норманны медленно разошлись по сторонам. Никто из них не проронил ни звука. Торжественная тишина храма, казалось, заразила их своим величием, и возможное присутствие духов, духов бога Христа, о чьей силе они могли лишь догадываться, вынудило их вести себя осторожно и даже напугало, что было не под силу никакому человеческому существу.

— Очень хорошо, — громче, чем было необходимо, заговорил наконец Орнольф, и Торгрим заметил, как некоторые викинги вздрогнули от неожиданности. — У нас мало времени, ведь мы не хотим с боем прорываться отсюда. Годи, встань возле дверей и посматривай на драку подле ворот. Дай нам знать, если они пойдут сюда.

Годи согласно кивнул и вернулся к дверям, которые по- прежнему оставались приоткрытыми, и осторожно выглянул в узкую щель.

— Где-то здесь должно быть спрятано золото и серебро, — сказал Ингольф, — так всегда бывает в этих церквях. Давайте-ка отыщем его, и побыстрее.

Громкие голоса и резкие слова команд разрушили чары, сотворенные торжественной тишиной, и викинги рассыпались по церкви, принялись переворачивать стулья и маленькие столики, расшвыривать вязанки тростника на полу в поисках тайников. Они уже подходили к алтарю, когда один из людей Ингольфа приглушенно вскрикнул, как-то не по-мужски, отчего остальные застыли и подняли головы.

А норманн показывал на алтарь, и по смущенному выражению его лица Торгрим догадался, что тот уже сам убедился: угроза оказалась не так велика, как ему показалось вначале.

— Там кто-то есть, — сказал воин.

Торгрим протиснулся вперед и быстро подошел к алтарю. На полу ничком лежала женщина, разбросав руки в стороны, и Торгрим, едва увидев ее, решил, что она мертва. Кроме того, подойдя ближе, он уверился, что знает ее.

— Морриган? — негромко позвал он.

Собственно, ответа он не ожидал, но, к его удивлению, она перевернулась на спину и села, глядя на него снизу вверх. Лицо ее было мокрым от слез, глаза покраснели, и она смотрела на него с таким выражением, какого он никогда у нее не видел: в отсутствующем взгляде читались смятение и ужас.

Орнольф, подойдя, остановился рядом с Торгримом.

— А ведь я тебя знаю! — воскликнул он. — Ты — та самая рабыня, Морриган!

— Мы все знаем ее, — напомнил ему Торгрим. — И всем нам стало от этого только хуже.

Но Морриган по-прежнему смотрела на них, словно перепуганная птичка, не говоря ни слова.

— Что ж, наконец-то нам повезло, — провозгласил Орнольф. — Этой рабыне наверняка известно о том, где церковники спрятали свои сокровища. Иди-ка сюда, Морриган, и расскажи нам, где они.

Однако Морриган все так же смотрела на них, а потом, помолчав еще несколько секунд, медленно покачала головой.

Но вот, расталкивая викингов, в первые ряды пролез Арнбьерн. В руке он сжимал кинжал, лицо его раскраснелось, а губы беззвучно шевелились.

— Я заставлю эту суку говорить, клянусь всеми богами, заставлю, — прошипел он, надвигаясь на Морриган, однако Торгрим взял его за плечо и остановил.

— Нет, — сказал он и усилил хватку, когда Арнбьерн попытался стряхнуть его руку. — Этим ты ничего не добьешься, она не скажет тебе ни слова.

Торгрим провел достаточно времени в обществе Морриган, чтобы понимать, из какого теста она слеплена, и решил, что знает, как развязать ей язык.

— Слушай меня внимательно, Морриган, — начал он, — нам надоело воевать с вами, ирландцами. Мы собираемся забрать из этой церкви всю добычу, которую тут найдем, и уйти отсюда, но у нас мало времени. Если ты не поможешь нам отыскать золото и серебро, мы разнесем эту церковь на кусочки, а напоследок, перед тем как уйти, подожжем ее.

Он взглянул ей прямо в глаза, но она не отвела взгляда. Оба застыли в молчании. Прошло полминуты, и тогда Торгрим громко сказал, по-прежнему глядя на Морриган, но обращаясь к остальным: