Бунтарка - Линетт Тиган

по-хорошему, потому что Бес не любит попусту трепаться.

— Сама не пойдет? — они переглядываются, тяжело вздыхая.

— Не пойдёт, — соглашается второй.

А едва я открываю рот, один из них отдергивает куртку с лева, показывая запихнутый за ремень не то нож с изящной рукоятью, не то кинжал. Я на несколько секунд впадаю в прострацию.

Я не сразу понимаю, что ситуация серьезная, глупо и слишком громко хмыкая с широкой улыбкой, качая головой от происходящего.

Он это серьезно? Мы что, в девяностых и он решил меня припугнуть? И ради чего так напрягаются?

— Это неудачная шутка, да? — смотрю на странных парней, но они вмиг перестали улыбаться, наблюдая за мной достаточно пристально.

— Ты пойдешь с нами.

— Зачем? — негодую я.

— Пожелание Ковалёва, красотка. Лучше обойтись без шума, если не хочешь оказаться дырявой, — парень до боли хватает меня за предплечье, когда я дергаюсь в сторону от страха, ужалившее моё тело.

— Тогда доставай свою зубочистку и махай ею, умник. Я никуда не пойду. А учитывая то, что людей здесь достаточно много, вас сразу же скрутят. Так что будет лучше, если это вы обойдетесь без шума и исчезните. Сейчас же.

— Бесстрашная красотка… Теперь понятно, почему Ковалёв так на тебе помешался, — говорит парень и вытягивает нож, приставив к моему боку лезвие. Я замираю под таким напором. — Шагай. Для тебя же лучше, чтобы ты не дергалась.

Мне не страшно, скорее абсурдная ситуация отключает активность моего тела, в тихом ожидании. Резать меня явно никто не будет, пустые угрозы. Но вот то, что это дружки Ковалёва, догадка о возможном исходе событий кидает в холодный пот и мелкую дрожь. Этого ублюдка как раз-таки я боюсь больше, чем чего-либо.

Оглядываюсь, в надежде наткнуться взглядом на Артёма или Мирослава, возможно на Тимофея или Аню, но я не вижу знакомые лица в беснующейся толпе. Вот же чёрт… Они все словно куда-то исчезли. Неужели я снова здесь одна против всех?

— Шагай, пока можешь сделать это сама, — парень давит рукоятью ножа на мою куртку, которая опасно натягивается, приближая лезвие к моей печени, едва прикрытой одеждой.

Подчиняюсь. Рисковать опасно, я не смогу побороть двух здоровых парней с холодным оружием, не зная, что у них на уме. Но я вкладываю в свой взгляд ярость и презрение, наградив им каждого из них, прежде чем начала движение.

Это им с рук не сойдёт.

Парень с ножом приобнимет меня, держа на прицеле лезвия, а второй скрывает происходящее своим мощным телом, двигаясь в ногу со мной. Они не торопят, аккуратно и даже слишком спокойно выводят меня из толпы, не давая возможности оборачиваться или осматриваться в поисках знакомых лиц.

Но на просторной площадке Живых холмов что-то происходит. Я это ощущаю энергетически, как и оба парня, остановившись. Музыка вдруг утихает, а ошалевшая толпа рванула к старту с шокированными возгласами.

Что-то произошло…

Сердце неспокойной ёкнуло в груди до режущей боли, заставляя меня по инерции обернуться.

— Что случилось? — я оглядываюсь по сторонам. — Что там?!

Мы отошли на расстояние, с которого совершенно не видны гоночные холмы, а переполох у старта начинает обретать громкие возгласы и крики. Слышу, как завелись несколько байков, сорвавшиеся у старта… Это не по правилам, только если… Произошло что-то чрезвычайное, там, на холмах, где находится сейчас Кир.

— Кто-то проиграл, — мерзко улыбается один из парней. — Ставлю на твоего скакуна, красотка. Двигаем, — они хотят продолжить путь, но я словно приросла к земле.

— Убери от меня свои грязные руки, мразь, — прошипела я, оттолкнув одного в грудь, осмелев от ярости и от желания немедля узнать, что произошло на трассе. Но я совсем забыла, что эти ублюдки угрожают мне ножом, который я почувствовала в следующий момент уже у моего горла, как и жесткую хватку на волосах.

Трави… Мерзкие твари!

— Игры кончились. Сядешь в тачку молча или с новой дыркой в теле, — язвительно выплюнул парень, толкая меня в спину, заставляя упасть в руки другого ублюдка.

Что-то щелкает в голове, и я поддаюсь своему инстинкту, вот только непонятно какому, когда неистово пытаюсь вырваться из рук этих мразей.

— Блядь, бешенная сука! — отвернулся один из них, когда я ногтями расцарапала ему лицо до крови.

Он неуклюже растирает кровь по лицу, а в следующий момент я падаю на колени, схватившись за живот. Боль от яростного удара этой сволочи разливается по телу, как горячее железо, плавя органы. Тяжело дышу, шокировано вздернув подбородок, глядя на этого отморозка.

— Мы так не договаривались, Чара. Просто посадим в машину эту сучку и газуем. Остальное — не наше дело, — второй поднимает меня за шкирку, и грубо держа за воротник куртки, толкает дальше по дороге.

— Она расцарапала мне лицо!

— Молись, чтобы в следующий раз это не был твой вялый член! — рявкаю я, из-за чего меня встряхивают.

Впереди замечаю довольно приметную машину, принадлежащую Стасу, и понимаю, что уже слишком близка к самому настоящему похищению. Со мной и впрямь не играют и даже не запугивают…

Пробую выкрутиться, но ноги едва касаются земли и заплетаются одна об другую, когда парень дезориентирует меня своими пинками в спину. Единственное, что теперь приходит в голову — неистовый крик, которому я поддаюсь, понимая, что дальше может произойти нечто похуже того рокового вечера с Ковалёвым.

— Захлопнись уже! — не выдерживает психованный парень моего крика, вырвав из рук своего подельника. Он с силой пихает меня в машину, из-за чего я спиной бьюсь об дверь, вышибая из груди воздух. Парень закрывает мой рот ладонью, впиваясь пальцами в лицо до боли в скулах. — Я тебя предупреждаю в последний раз…

Будоражащий взрыв раздаётся по всей территории Живых холмов, а я вижу, как желто-красные языки пламени вздымаются до неба где-то в центральной части трассы. Неверующее застываю, смотря на это происшествие с ужасом.

Что там происходит, чёрт возьми?!

Хватка парня слабеет, но я не шевелюсь, и даже закричать не могу, пытаясь не думать о том, что могло случиться… Вот только мозг отрицает, а глаза видят, как толпа расступается перед ультрамариновым мотоциклом, который на гоночной скорости едет прямо на нас.

Нет. Этого не может этого быть… Это просто невозможно.

Грудь тяжело поднимается от частого и взволнованного дыхания, а на глаза наворачиваются слезы. Невозможно… Сердце болезненно сжимается, желудок крутит от страха, но не за себя… Я с ненавистью смотрю на то, как Станислав Ковалёв тормозит передо мной на своём байке, посмотрев в мои глаза.

Я не вижу там насмешки, только холодный расчет и