Бунтарка - Линетт Тиган

— Упрямый идиот, — зашипел Дымарский и подхватил парня с другой стороны. — Его нужно показать доктору.

— Теперь можно и к доктору, — тяжело дыша, соглашается Кир, рассеянно поглядывая на меня. — Всё в порядке, Василиса. Меня свалить с ног не так уж и просто.

— В порядке, как же! — причитает Дымарский усаживая парня на стул. — Я позабочусь о нём, а вы возвращайтесь в допросную, — говорит Мир мне и моим родителям.

— Не подпускай к нему никого. Ковалёв мне угрожал поквитаться с ним. У тебя есть проверенные люди? — тихо шепчу я, стараясь чтобы этого не услышали мои родители.

— Не беспокойся, Лисичка, он мне ещё должен кучу бабок, чтобы я так безалаберно доверил этого храбреца кому-попало.

— Василиса! — поправляю я Дымарского в унисон с хриплым стоном Кирилла, а затем вижу, как его глаза закрываются.

— Кир? — он больше не отвечает нам, отключившись прямо здесь, на стуле.

* * *

Кирилл:

Пробуждаюсь от острой боли в висках, поморщившись. Вокруг яркий свет, который режет глаза, заставляя их заслезиться, но выждав мгновение, всё таки полностью пробуждаюсь. Первый порыв — подорваться, но меня хватают за плечи.

— Лежи, — гаркает на меня Мирослав, резко склонившись надо мной. — Не суетись, мы в больничке.

Едва оценив обстановку, возвращаюсь на подушку с хриплым стоном от боли во всем теле. Перед глазами проносятся последние события и когда я снова порываюсь привстать, рука Мира толкает меня обратно, но уже в грудь. Я кашляю, хватаясь за туго перемотанные бинтом ребра.

— Василиса… — хрипло говорю я имя девушки, многозначительно посмотрев на Мира.

— Домой отправил. Упрямая девчонка за три дня глаз не сомкнула, проводя с тобой дни и ночи, — закатывает глаза Дымок, и подтянув стул к кушетке, грузно садится рядом со мной.

— Как обстоят дела? — пытаюсь подтянуться на кровати и облокотиться об быльце, на что снова слышу осуждающий вздох Дымка. Он помогает мне сесть полулёжа, поправив подушку для удобства.

— Василиса в порядке, родители за ней приглядывают, и друзья посменно навещают. По Ковалёву начался процесс обвинения и через пару недель будет первое слушанье. Мы собрали столько материала, что даже если эта гнида не сядет, то суд обдерет чету Ковалёвых до нитки, — довольно кивает Дымок, вальяжно откинувшись на спинку стула. — Но вот ответь мне на вопрос, обязательно было устраивать боевик на гонке или ты решил произвести впечатление на свою девочку? Василиса, кстати, клешнями в меня вцепилась, вытряхнув мою душу, пока я ей всё не рассказал.

Я начинаю мыслительный процесс, который заставляет содрогнуться от пронзающей боли в висках.

— Ты же хотел увидеть, на что способен Ковалёв… Лишившись главного соперника, он стал творить херню, не заботясь о последствиях. Скажи спасибо, что я его вывел на такие эмоции, что теперь эту отбитую мразь никто не отмажет от ответственности.

Ублюдок точно ликовал, когда я не только слетел с трассы, но и лишился байка, который полыхнул яростным огнем. План, конечно был иной — подарить Ковалёву победу и засвидетельствовать, что он насильственно станет терроризировать Василису, но получилось так, как уже не изменить. В любом случае девяносто процентов из ста было сыграны по плану, за исключением отклонения от общей концепции…

— Спасибо, что в это время не сдох, Бес, — с укором замечает Мирослав. — Ты с Василисой теперь звезда сочувствия и сострадания всех небезразличных в сети. Тот ваш спор перед гонками, только ленивая собака не засняла на камеру, — хмыкает парень. — Хорошая была идея.

— Я же говорил, что сработает. Главное, чтобы теперь присяжные тоже повздыхали и согласились с тем, что Ковалёв — отшибленная мразь.

— Но и ты тоже под раздачу попал, Бес. Только благодаря стараниям Василисы, выложившая душещипательную историю о вас двоих и событиях последнего месяца в социальных сетях, сделали из тебя героя-спасителя, а не конченного ублюдка, поспорившего на свою девушку.

Я глупо улыбаюсь. Да, моя Лисичка готова порвать всех и вся за мою честь и добродетель.

— А ты облажался, — вдруг вспоминаю я тот переполох на Живых холмах, когда Василиса бесследно пропала. — Я сказал тебе следить за ней, а в итоге её практически похитили! — я начинаю злиться, что самый элементарный пункт нашего плана не был выполнен.

— Кто же знал, что этот гаденыш тоже подготовился и всех наших отвлекли его шестерки. Фирташу досталось, когда он забил тревогу. Его выписали вчера, потому что не хило приложили бутылкой пива по голове… А Аню жестко терроризировали, заставив твоего дружка отвлечься и выяснять отношения с мудаками. Мои ребята так вообще, дружно обосрались, когда твой байк рванул на трассе…

Девяносто процентов из ста нашего плана, плавно опускаются до пятидесяти.

— Запихни свои оправданья себе в задницу, — недовольно фыркаю я. — Что, если бы он её действительно похитил?

— Было бы больше доказательств и тогда светил бы не хилый срок, — задумчиво протянул Дымарский, беззаботно пожимая плечами.

— Мир… — бессильно рычу я.

— Шучу, Бес. Я ведь тоже не пальцем деланный, у меня везде были жучки, а в особенности на байке этого урода. Лучше давай порадуемся, что все остались живы, а эта гнида теперь не будет вылезать из судов с подавляющим презрением от людей. Думаю, что как только закончится слушанье, этого ублюдка выпроводят из города его же предки, если удастся избежать тюремного срока.

— Нет уж. Будем добиваться заслуженного срока, подключив всех наших свидетелей. Плевать где и как, но он должен поплатиться за все свои никчемные проделки, — категорично высказался я. — Господи, как же башка трещит… У меня что, копались в мозгах? — прикасаюсь к голове, ощущая повязку.

— Просто сотрясение от твоего идиотского поступка на трасе. Видимо, я тебе плохо объяснил, что такое проигрыш в гонках, когда ты интерпретировал это в жуткий боевик со спецэффектами.

— Этот гадон спихнул меня с дороги, — щурюсь я, прикрывая глаза. — Хорошо, что Русо перерыл обочины и земля была мягкая для моего трюка. Так и знал, что Ковалёв сделает всё возможное, чтобы я расшибся. А байк… Что ещё ждать от старой рухляди, которая вписалась в дерево?

— Русо в истерике до сих пор, — говорит Мир, поморщившись. — Боюсь, что теперь Живые холмы под угрозой и пристальным наблюдением правоохранительных органов. Русо понес убытки и пока залег на дно. Мне пришлось напрячься, чтобы сфальсифицировать принадлежавший ему участок земли на твою мать. Если всё и уляжется, Живые холмы скорее всего конфискует государство. Скажем, твой отец тоже под особым впечатлением от твоих выходок.

— Казалось, что должно было всё закончиться, а оказалось, что всё только начинается… — тяжело выдохнул, понимая, что