Свет проклятых звёзд - Летопись Арды

Разница с родным городом была в основном в количестве мужчин — в Дор-Ломине значительно преобладало женское население, а пожилые мужчины кашляли, хромали и часто были почти слепыми.

— Холод и тьма искалечили их, — напрягся Брегор, — но заметь, никто не отказывается от войны на севере, не бунтует. Почему? Мы обязаны это выяснить.

Мельдир кивнула. Присмотревшись к небольшой ярмарке, аданет заметила ещё одно важное отличие Дор-Ломина от родного Фиримара: здесь на улицах не встречались эльфы. Да, вероятно, они где-то были, но пока гостям не попался на глаза ни один представитель старшего народа.

— Как считаешь, Мельдир, — очень тихо спросил жену Брегор, подумав, видимо, о том же, — здесь без присмотра живут лучше, чем мы?

Однозначный ответ дать было невозможно, и супруги пошли дальше в сторону центра города, где и увидели первого и единственного хитлумского Нолдо, самозабвенно занимавшегося фигурной стрижкой цветущих кустов и не замечавшего никого и ничего вокруг себя.

А может, это только казалось.

Были зверьём — зверьём и остались!

По случаю приезда Брегора и Мельдир в Дор-Ломине устроили пышное торжество, и Хатол сразу же заявил, что не собирается обсуждать важные дела, сидя на советах в тайных залах.

Гулять — так гулять! Жизнь коротка, и тратить её на скучные разговоры, когда можно развлечься с собратом, глупо.

На улице распогодилось, поэтому приняли решение вынести столы с угощением на площадь, где нашлось место для всех желающих восславить великих вождей.

Заиграла музыка.

***

— Выдох-вдох, хорошо дышать! — запели трое немолодых мужчин, полураздетых, подыгрывавших себе на бабаранах и гуслях. — Чёрный туман да нелегко глотать!

Мрак впереди, собратья разошлись.

Где добро, где зло — попробуй разберись!

Праздничная музыка больше напоминала военный марш, и Брегор невольно сравнил с мелодичными и мечтательными песнями своей земли. Эльфы часто помогали исправлять строки и ноты, поэтому становилось красиво, только изначальный смысл нередко терялся, поскольку не удавалось вписать его в идеальный ритм поэзии.

Интересно, как бы учителя грамоты перекроили такие «топорные» стихи? Во что бы превратилась эта песня?

— А что мне надо? Да просто свет в оконце.

А что мне снится? Что кончилась война.

Куда иду я? Туда, где светит солнце,

Вот только, братцы, добраться б дотемна.

***

— Шаг-другой, до счастья далеко.

Эй, брат, постой! Я знаю, нелегко!

Вымой лицо, побрейся, улыбнись,

Выйди на крыльцо, свободе поклонись!

Выйдя с женой и младшими детьми из дворца, Хатол внимательно посмотрел на важных гостей. Вождь соседнего племени годился ему если не во внуки, то в сыновья точно, и это сразу навело на мысль о беспорядках у собратьев — не мог юнец просто так стать вождём. Точно не мог. Пожалуй, не стоит относиться к нему легкомысленно, а кроме прочего, придётся учитывать, что возраст для этого человека ничего не значит, и уважать седины он не научен. Зазнавшийся щенок.

Хатол мог бы подумать, что сам был когда-то таким же, однако это не являлось правдой — осанка, фигура и поступь невысокого худощавого Брегора не оставляли сомнений — он работяга, а не боец. Подлый интриганишка.

— А что нам надо? Да просто свет в оконце!

А что нам снится? Что кончилась война!

Куда идём мы? Туда, где светит солнце,

Вот только, братцы, добраться б дотемна!

***

Посмотрев на Хатола и его семью, Брегор сразу же заметил, как заплыло лицо вождя — так бывает у тех, кто часто и много пьёт. И хотя владыка Дор-Ломина не походил на горького пьяницу, нехорошее пристрастие оставило след на внешности. Хатол был совсем немного полноват, очень широк в плечах и шёл уверенной походкой воина. Юный беоринг подумал, что придётся нелегко с ним вести беседу, хотя с другой стороны, учитывая зрелый возраст вождя, можно попробовать получить его «отеческие наставления».

Мысли о наследниках Брегор попытался сразу отмести. Да, завидно, да, больно. Но надежда есть — и сам вождь, и его жена ещё очень молоды.

— А что мне надо? Да просто свет в оконце.

А что мне снится? Что кончилась война.

Куда иду я? Туда, где светит солнце,

Вот только, братцы, добраться б дотемна.

«Пожалуй, из этой песни эльфы сделали бы плач о светлом Амане», — сделал вывод беоринг.

— Привет тебе и твоему семейству, владыка, — поклонился Брегор.

— И тебе привет, — сухо хмыкнул Хатол, указывая рукой в сторону столов. — Располагайся, угощайся, поговорим. Интересно мне, что хотел аран Финрод Ном и почему отправил тебя, а не какого-то эльфа из свиты.

Беоринг сразу понял, что в Дор-Ломине готовят даже для праздников только люди, и никто не пытается подражать эльфийским рецептам и оформлению столов и блюд — всё выглядело просто, ставилось бессистемно, подавалось беспорядочно. Соотношение соли с приправой тоже тщательно не высчитывали.

— Проблемы не у эльфов, владыка, а у нас, эдайн, — пояснил Брегор, отрезая себе мясо кабана. — И я как вождь должен решить их, но мне не хватает знаний.

— Интересно, — владыка Дор-Ломина хохотнул, давая знак жене и детям идти потанцевать. Заметив это, Мельдир улыбнулась мужу и тоже удалилась. — Меня ещё не величали Хатолом Мудрым.

— А как величали?

— Разное бывало, — вождь поднял огромный пенный кубок и привычно отхлебнул, — но я не люблю это всё. Особенно титул «Благородный человек». И знаешь, почему? — кубок почти опустел. — Потому что Араданом величали моего деда те, кто использовал его и мой народ! Честная война превратилась в драную дыру! Титул — это лесть, а я её ненавижу.

— Эльфы использовали? — Брегор делал вид, что пьёт, на самом деле почти не притрагиваясь к элю, приготовленному явно не по гномьим рецептам.

Музыка вновь загромыхала.

— Эльфы, эльфы, — Хатол кивнул. — Среди них тоже подлецов хватает.

— Это одна из моих проблем, — вождь беорингов покачал головой. — Эльфы короля Финголфина Нолофинвэ то и дело разгуливают по нашей земле и заманивают на войну молодых. Король Ном запрещал нам уходить на северный фронт, но если человек уверен, будто это его призвание, остановить его невозможно. И король не имеет права наказывать таких людей. Приходится отпускать. Но что получается? У нас забирают здоровых, способных работать эдайн, а возвращают калек! Моя родственница