Берег динозавров - Кейт Лаумер

В порту как раз приземлился корабль Ин-Руика, и я решил попросить совета.

— Я не хочу наниматься на каботажный рейс. Мне надо попасть на Зериду; вопросы буду задавать по дороге. Так я разыщу гномов, рано или поздно.

— Долгий путь в поисках любимой ты выбираешь, Бириданжу, — вздохнул Ин-Руик. — Долгий и безнадежный.

Однако он представил меня местному судовладельцу. Я получил назначение стажером-механиком силовой установки на грузовой звездолет, направляющийся в сторону центра Галактики, к планете Топаз.

4

Так мы с Эврикой достигли Топаза, повидали Бальгрё, Полной, мир Пандаша и Трехлунье. По дороге я не только в совершенстве освоил ионный привод и генераторы пространственной деформации, но и отработал многие часы в скафандре, на корпусе. Там черное небо обволакивает со всех сторон и голосом сирены обещает унести в бесконечность.

Поначалу мне сильно доставалось от старожилов кубрика — пока седой жилистый механик не показал пару простых приемов, которые избавили меня от амплуа чучела для битья. Старый боец как-то едва не стал чемпионом флота своей родной планеты, и метод его был прост: он выбивал из меня пыль усерднее других, пока в один прекрасный день я сам не пустил ему кровь из носа; мне выдали диплом и оставили в покое.

Я выучился стоять вахты три часа через три, пить таинственное пойло, не переводившееся среди звезд на любом отдалении от последнего порта, а также изучил семьдесят одну игру колодой в сто четыре карты; колоду эту изобрели во времена незапамятные. И во всех портах на мои вопросы отвечали одинаково: никаких гномов за последние пять тысяч лет. Еще вернее — никогда…

Только на планете Унрисс, в библиотеке, что и сама походила на музейный отдел древностей, отыскал я изображение гнома — или разумное подобие. Рисунку сопутствовал краткий текст на незнакомом языке, но библиотекарь смог перевести, хотя и не без труда. Создание называлось х'иак, происходило с планеты того же названия и считалось вымершим. О координатах мира х'иак скупое сообщение умалчивало.

Мои средства, достаточные для скромного существования на Инсиро, вскорости иссякли. Расходовал я их бережно, мало-помалу наполняя матросский сундучок; в числе прочего приобрел проектор сновидений с коллекцией записей, надежный бластер и гражданскую одежду, в какой не стыдно показаться на берегу. Любую запись по судовождению или эксплуатации силовой установки я изучал самым прилежным образом и через два года получил звание механика силовой установки второго класса. Звание позволяло занять должность главного механика резерва на больших кораблях, где бывает запасной состав. Это была серьезная ступенька, вроде как с китайской джонки на пароход. Теперь я мог служить на кораблях дальнего следования, больших и быстрых.

Прослужив шесть месяцев на борту линейного крейсера, перестроенного в торговое судно, я остался в порту на планете Лхиза. Три месяца я занимался самоподготовкой, изыскивая возможность добраться до сектора Галактики, известного под названием Коса. Непростая задача, поскольку старые и сравнительно тихоходные корабли Восточного Рукава нечасто ходят так далеко. Но Коса — серьезный, длинный шаг в сторону Зериды. Оттуда по-прежнему не одна тысяча световых лет до цели, но все же…

В конце концов я нанялся на пассажирский лайнер, зафрахтованный правительством Агасса для перевозки рабочих-иммигрантов. Возиться с обитателями мира, понятия не имеющего о межзвездных перелетах, не хотелось, но мне предложили должность главного механика, и старая лохань шла далеко и в нужном направлении! Нельзя было не согласиться.

Корабль действительно был старый, как и большинство звездолетов, обслуживавших Рукав, но большой и роскошный. Главному механику полагалась отдельная каюта, и впервые Эврика могла спать у меня в ногах, как на берегу. После нескольких недель переборки, доводки и обучения машинной команды громоздкая, старинная силовая установка заработала как часы. В дальнейшем все шло гладко, скучно и не без приятных минут, как и полагается в длинном рейсе.

Моим вахтенным помощником был Омму — крепкий, средних лет мужчина с квадратной челюстью и зеленоватой кожей, характерной для обитателей миров класса С1. Выслушав мою историю о гномах, он рассказал, что много лет назад ему довелось повидать похожий корабль с обшивкой цвета старой меди. Появившись неизвестно откуда и дрейфуя по кометной орбите в принадлежащей Косе системе Гури, корабль представлял собой помеху судовождению; Омму высадился на нем в составе команды взрывников. Вместе с товарищем, в нарушение инструкций, они отыскали отверстие в борту и проникли внутрь. Корабль погиб очень давно, и от экипажа мало что осталось, но Омму подобрал сувенир. Эффектный сувенир и не такой уж мелкий, чтобы многие годы хранить в матросском сундучке: стопка серебряных чашечек с петлей в основании и коротким стержнем на другом конце.

— Это самое, — сказал я, чувствуя, как шевелятся волосы на голове.

На Гэре 28 в меня стреляли не совсем из такого оружия, но родство не вызывало сомнения.

Я хотел знать как можно больше, но Омму не помнил подробностей. После долгих уговоров и бутылки самогона, произведенного в машинном отделении, корабельный психолог согласился опросить его под гипнозом, а казначей отыскал в списке пассажиров ксенолога. Этот не заставил себя долго уговаривать.

В состоянии гипнотического транса Омму вновь пережил подход к дрейфующему кораблю со стороны солнца. Мы последовали за ним в лабиринт внутренних помещений; мы стояли рядом, когда он взял в руки диковинное орудие убийства, потревожив останки х'иака.

Психолог трижды заставил Омму пережить эпизод, опрашивая его вместе с ксенологом; под конец тот насквозь вымок от пота. Мне казалось, я действительно побывал на брошенном корабле вместе с ним.

Ксенологу не терпелось обратно в каюту, поработать с материалом, но я убедил его дать краткое резюме.

— Корабль характерен для культуры, называемой «группа х'иак», — сообщил он. — Эхинодермы, или колючепокровные, х'иак происходят откуда-то с задворков Галактики; некоторые даже утверждают, что они пришли со звездного скопления по соседству, предположительно Малого Магелланова Облака. Немногие документированные контакты с людьми и другими высокоразвитыми расами позволяют предположить, что для менталитета х'иак характерен шизоидно-аккретивный уклон…

— Можно простыми словами? — попросил Омму.

— Шизоидно-аккретивные черты подразумевают значительную степень распада социальных механизмов, — объяснил ксенолог.

На этом он не остановился и говорил еще довольно долго. Упрощенное объяснение оказалось, на мой вкус, не лучше подробного, о чем я так прямо и сказал.

— Послушайте! — Ксенолог был маленьким, но задиристым человечком. — Вы требуете, чтобы я делал далеко идущие выводы из недостаточных данных, рискуя моей профессиональной репутацией…

— Ничего подобного, сэр! — Я постарался успокоить его, как мог. — Просто мне хотелось бы оказаться как можно лучше подготовленным — при следующей встрече…