Златоуст и Златоустка - Николай Гайдук

– Кровавая рукопись! – отчаянно соврал Литага, машинально царапая родинку на верхней губе.

– О кей, – благодушно подытожил Бесцеля. – Что делать с рукописью, теперь ты знаешь. Вот тебе ключ от сейфа. И всё – вали! Мне некогда.

– Том Томыч, погодите! – взмолился Ермакей. – А этот Вор да хам или как его? Вы же говорили, что он завтра за тиражом прилетит?

– Он прилетит, – Бесцеля подмигнул. – А я улетаю! А ты остаёшься за старшего. Приказ уже подписан. Ха-ха. Ху-ху.

– Вам смешно? – Литага насупился. – А я тут буду крайний? Да? Я ведь даже в глаза ещё не видел этого самого, как его? Вор да хама, или как? Воррагама?

– Познакомишься. Привыкай. – Директор снова матюгнулся. – Надо и тебе, малыш, кренделей попробовать, чтобы служба мёдом не казалась. Ты, повторяю, остаёшься за старшего. Приказ подписан.

– Благодарю за доверие.

– Кушай на здоровье, детка, не подавись. – Директор посмотрел ему в глаза. – Были у меня кое-какие подозрения насчёт тебя, супермент. Но только они, ять их за ногу, не оправдались. Камера хранения пуста.

– Камера? – Ермакей с трудом сдержался, чтобы не вздрогнуть. – Какая камера?

– В которой тебе предстояло сидеть. – Бесцеля, мрачно усмехаясь, дорожную чёрную сумку достал из-под стола. – Ну, всё, Литага, брысь. Мне надо собираться. «Боинг» ждать не будет. Вот такая вот маржа…

Пожелав директору счастливого пути, Литага удалился, превозмогая соблазн тут же сесть в машину и смотаться на вокзал, камеру хранения проверить.

1

Старого воробья на пустой мякине не проведёшь, а человека опытного не перехитришь – эта присказка в полной мере относится к бородатому Бустрофедону. С ним бесполезно было играть в такие игры, которые лейтенант Литагин затевать пытался. В вагоне скорого поезда, легко оторвавшись от своего преследователя, старик Бустрофедон решил на этот раз не убегать, не прятаться, а наоборот. «Если кто-то следит за тобой – попробуй за ним проследить, – подумал старик. – Дедуктивный метод – штука интересная. И что же мы имеем на примере простой дедукции? Первое: сегодня почти у всех людей в крови находится железожлобин. Второе: в крови у Литагина – если верить профессору – железожлобин не обнаружен. Третье: значит, Литага – свой человек».

Размышляя подобным образом, Бустрофедон всё ещё сам себе не доверял – в глубине души были сомнения. Полное доверие у старика появилось после того, как лейтенант Литагин оставил секретные списки в камере хранения на вокзале. Старику Бустрофедону не составило особого труда аккуратно вскрыть ячейку и достать бумаги, ценность которых не могла не поразить.

«Муму непостижимо, где он раздобыл! – Изумлённо охнув, Бустрофедон воровато посмотрел по сторонам и поцарапал свой нос, похожий на перевёрнутый вопросительный знак. – Шустрый парень, тока неопытный. Разве можно такую информацию в таком дерьмовом ящике хранить?»

Старик забрал секретные бумаги и поспешил покинуть здание вокзала, оснащённое современной видеоаппаратурой, которая не давала покоя; подсознательно старик постоянно ощущал на себе это электронное «всевидящее око»; словно солнечный ожёг временами испытывал то на спине, то на груди; и это ощущение, как позднее станет ясно, вовсе не было навязчивой идеей.

Благополучно миновав двух или трёх милиционеров, торчащих на крыльце вокзала и на площади, старик машинально поднял воротник. «Не знаю, почему, но у меня такое ощущение, что за мной следит не только «Интерпол», не дремлет даже «Интерпотолок!»

Весна была в самом соку, в буйной силе своей. Городские ласточки стрелами шныряли в небесах над крышами высотных зданий, над колокольнями. Трава на привокзальных газонах закучерявилась; цветы раскрывали свои разноцветные крылышки. В парках и скверах тополя и берёзы одевались первою листвой. А городские люди как раз наоборот – раздевались, разголялись до срамоты. Особенно старалась молодёжь. Краснощёкие девицы, которым похвалиться больше было нечем, – телесами хвалились. «Вырождается народ! – загорюнился Бустрофедон. – В Древнем Риме вот так же было. Сначала разврат, а после распад великой империи!»

Уходя от вокзала, он остановился возле телефонной будки и подумал, что надо бы, наверно, дело не откладывать – прямо сейчас и позвонить Литагину в издательский дом. Расчёт у старика был простой: он позвонит лейтенанту, вернёт секретные бумаги, только что изъятые из камеры хранения. И этот жест должен будет служить доказательством того, что они – единомышленники; они должны вместе искать Короля Мистимира, который сейчас помогает распаду великой империи; мистический мир короля бульварного романа наполнен развратом и похотью такого размаха – даже сам Калигула позавидовать мог бы, не говоря о Юлии Цезаре.

Порывшись по карманам, старик не обнаружил ни копейки мелочи, потому что не привык мелочиться – в карманах только крупные купюры. И в эту минуту возле него остановилась машина, из которой вышли два бритоголовых бугая.

– Абрам Арапыч? – вежливо спросил один из них.

– Кто? Я? – угрюмовато удивился старик. – Я – Серапион Федотыч Бустрофедон.

2

Вот так и исчезают люди – средь бела дня и в самом центре города. Бритоголовые хлопцы с вежливым нахальством посадили старика в машину, тёмную повязку нацепили на глаза и повезли куда-то. Мордовороты были, как видно, воспитаны в духе «сила есть – ума не надо», или просто-напросто не имели ни малейшего представления о том, кого схватили. Глаза у старика незаурядные, других таких не сыщешь на Земле. Он отлично видел сквозь повязку.

Поначалу он подумал, что схватили из-за списков. Но бритоголовые олухи и не думали обыскивать пленного. Парни ехали молча. Кто-то курил, кто-то жвачку жевал. Кто-то чётки в руках пересыпал – жемчужные горошины постукивали. И вот эти дорогие чётки насторожили Бустрофедона. Он ведь жил не первые сто лет на белом свете. Он видел разные чётки, которые используются в разных религиях – иудаизм, ислам, христианство, буддизм. Он знал, что в некоторых буддийских чётках может быть какая-то одна, более крупная и чаще всего золотая жемчужина – знак Будды. А сейчас, когда старик тайком смотрел на чётки в руках мордоворота, он заметил знак Сатаны – крупная жемчужина сделана была в виде человеческого черепа.

«Сатанисты, что ли? – Бустрофедон заёрзал на сидении. – Вот это влип!»

– Сынки! – Он поморщился. – Уже невмоготу! До ветру хочется.

Бритоголовые упорно молчали, только чётки в тишине чётко пощёлкивали, помогая сохранять внимание и концентрацию на какой-то своей сатанинской молитве, или что там у них было в этих бритых черепках?

Машина, проворно лавируя, вырвалась из города и полетела по окружной дороге – мимо современных загородных дач, построенных в духе заграничных вилл, отелей и мотелей, на которые были зачем-то навешаны прибамбасы древнерусской архитектуры. А иногда встречались такие железобетонные конструкции, которые казались люцифермами.