Ветер пыльных дорог - Марина Гилл

– Почему? – натянутым от волнения голосом допытывалась она.

– Не могу сказать вам этого, мадемуазель.

– Если вы не ответите мне, то умрёте, – пригрозила Беа, хотя знала, что не сможет убить безоружных. Главарь, похоже, тоже это понимал.

– Отпустите нас, – спокойно попросил он.

– Если отпущу, вы снова найдёте нас? Будете пытаться убить?

Он промолчал, но ответ был и так ясен. Если ему было приказано убить их с Тристаном, то он не отступится. И что же ей делать теперь, если убить их она не может? Дожидаться, пока Клод появится? А если не появится?… Думать об этом было страшно, но всё же – что, если он убит или ранен?… А те, другие, могут заявиться в любую минуту.

Беа не знала, что и делать. Руки уже затекли находиться на весу. Главарь внимательно наблюдал за ней.

– Можно договориться, – предложил он. – Мы исчезнем на неделю. За это время вы сможете уехать очень далеко.

Это пришлось Беа по вкусу. Однако неделя не такой уж и большой срок… Тем более, если предположить, что цель их путешествия им известна.

– Две, – уточнила она.

– Десять дней, и не больше, – отрезал Главарь.

Беа перевела взгляд на его спутника, который выглядел настолько измученным, что, казалось, ничего не замечал вокруг. Но поняв, что две стороны пришли к какому-то соглашению, вяло возмутился:

– А как же наше оружие и кони? Мы не можем оставить их, Филип.

– Придётся.

Дальнейших пререканий с его стороны не последовало после столь однозначного ответа.

Беа кивнула. Выбора, по сути, у неё не было.

– Десять дней – вы клянётесь в этом?

– Клянусь всем, что имею.

Чувствуя подвох, Беа потребовала:

– Поклянитесь вашей преданностью тому, кто приказал нас убить.

– Клянусь преданностью моему господину, – чуть помедлив, произнёс он.

– Теперь уходите. Быстро! – приказала она.

Главарь взял за плечо второго и, обойдя Беа, направился в сторону деревьев. Она не опускала лук, пока они не скрылись среди деревьев, а после соскользнула с коня и быстро начала собирать брошенное на землю оружие. Прикрепив оба меча к подпруге и заткнув сразу три кинжала за пояс, она на слабеющих ногах подошла к поверженным. Один из них был мёртв наверняка, так как наконечник стрелы вонзился ему в горло, а другой ещё дышал. Словно почувствовав, что кто-то рядом, он открыл глаза и уставился на Беа. Стрела торчала у него из груди, а из уголка рта текла струйка крови. Скоро и он преставится.

Беа, не в силах отвести свой взгляд, отступила. Лицо её перекосилось от ужаса. Это был Хью, тот самый, что убил её мать! И теперь она убила его.

– Ты, – прохрипел он, – ты тоже сдохнешь. – Из груди его вырывались булькающие звуки, а кровь залила уже весь рот. – Как она… как они.

Беа зажмурилась и отвернулась. Страх снова заключил её сердце в свои когтистые объятия. Забравшись на своего коня, она взяла одного вражеского за поводья и, не мешкая и не оглядываясь, отправилась обратно. С Тристаном всё будет в порядке, а вот Клоду до сих пор могла угрожать опасность.

Солнце уже поднялось выше в небе и грело всё сильнее. Беа и так умирала от жары: сказывалось маленькое сражение, окончившееся её победой.

Она погоняла животное вперёд, вглядываясь во всё, что охватывал её взор. Она не помнила, как долго скакали они с Тристаном прежде, чем она решилась воспользоваться луком. Узнает ли она сейчас ту небольшую полянку в стороне от дороги?…

Вдалеке она вдруг заприметила движение. Навстречу ей во весь опор кто-то двигался. Сколько оставалось противников с Клодом? Беа не заметила, когда в спешке покидала ту поляну. Он ли это?… Сердце замерло в страхе и надежде.

Она остановила коня, поставив ладонь козырьком к глазам и вглядываясь в смутный силуэт, который с каждой секундой становился всё ближе и ближе. Беа узнала Клода и едва не потеряла сознание от счастья и облегчения. Он жив! Жив и снова с ней!

Спешившись, она стала дожидаться его на земле. Когда Клод подъехал ближе, он тоже соскочил на землю и широкими шагами направился к ней. Выглядел он слегка потрёпанным, а ткань его рубашки на плече была в крови, но в целом он не пострадал, даже улыбнулся ей утешительно.

Он остановился прямо перед ней, с волнением вглядываясь в её лицо, стараясь прочитать на нём, всё ли в порядке с ней, с Тристаном, почему она здесь одна, где те, что преследовали их с братом… Но Беа не могла ему ответить, не могла вымолвить ни слова. Весь страх и волнение, что перед лицом опасности отступили, спрятались где-то внутри неё, теперь готовы были выплеснуться наружу, перед Клодом, который смотрел на неё с таким искренним, неподдельным беспокойством.

Она поняла, что плачет, когда лицо его стало расплываться перед глазами. Она пыталась остановить всхлипы, но у неё не выходило. Ею овладел ужас только что произошедшего и того, что могло случиться при ином раскладе. А опасность, которой сознательно подверг себя Клод, чтобы прикрыть их с Тристаном, и которой подвергались они с братом, ускользая от наёмников!.. И убийства… Она убила двух людей! Но даже сейчас не чувствовала должного раскаяния. И на руках Клода тоже была кровь только что убиенных, в этом не могло быть сомнений.

Она благодарно прильнула к Клоду, когда тот, в неуклюжей попытке утешить, осторожно обнял её за плечи. Он, должно быть, хотел что-то сказать, но не знал что, а потому молчал, давая ей время успокоиться. И, тем не менее, и он, и она понимали, что находиться на дороге всё ещё опасно, а оставлять надолго одного Тристана тем более не следовало. Он мог попросту заблудиться или наткнуться на оставшихся в живых наёмников.

Беа отстранилась, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. Клод, несомненно, ждал от неё каких-то объяснений, и она вкратце дала ему их.

– Тристан в порядке, он уехал вперёд.

Клод кивнул, не требуя пока ответов на остальные вопросы. Он помог Беа забраться в седло. Она подождала его и затем двинулась вновь на север. Уже в третий раз за сегодня проезжала она этот ничем не примечательный равнинный с редким леском пейзаж.

Галопом они понеслись к тому месту, где был заключён договор. Перед тем, как свернуть налево, Беа замешкалась. Она вдруг вспомнила рыжего Хью, который сказал, что и она умрёт… Убийцу, который ещё был жив, когда она поспешно уехала. Её забила дрожь, поводья заскользили в потных ладонях.

Клод заметил её состояние и, не дожидаясь, первым достиг поворота. Он остановился, как вкопанный, а затем перевёл на неё ошеломлённый взгляд. Беа понимала его. Ей самой было отвратительно за себя и ещё больше отвратительно за то, что совесть её до сих пор молчала.

Она взяла себя в руки и подъехала к Клоду. Окинув взглядом «поле боя», она не смогла сдержать испуганного вскрика. Суеверный страх накрыл её с головой, а слова Хью зазвучали с новым смыслом: «Ты тоже сдохнешь!».