Абсолютное доказательство - Питер Джеймс

Картер сел напротив, и Росс заказал ему пива. Пока не принесли заказ, они вели разговор ни о чем – о перелете, о погоде в Англии. Росс попробовал выяснить взгляды Картера на контроль за гражданским оружием, однако тот отвечал уклончиво. Наконец, сжав в руке стакан, Картер спросил:

– Значит, Майкл Дилейни?

– Ну да.

– Не объяснишь, почему он тебя интересует?

– Это для статьи, которую я пишу для «Санди таймс». – Поколебавшись, Росс добавил: – Статья о жуликах-проповедниках, которые привлекают паству фальшивыми «чудесами», а на деле просто фокусами.

– Ну что ж, имя я пробил. Проповедников с такой фамилией нет. Зато нашел одно совпадение. Пожалуй, это именно то, что тебе нужно. Парень иногда проповедует в церкви, но время от времени, как любитель. А по профессии он фокусник-иллюзионист. Майк Дилейни, родился в тысяча девятьсот сорок седьмом году. В свое время под именем «Волшебник Микки» вел собственное шоу на телевидении. Лет двадцать назад его оттуда выгнали.

– Не знаешь, почему? – спросил Росс.

– Как я слышал, проблемы с алкоголем. Трезвым на работу вообще не приходил. Впрочем, это только слухи, на меня не ссылайся.

Росс провел пальцем по губам, показывая, что будет молчать.

– В марте четырнадцатого был арестован в Западном Голливуде за вождение в нетрезвом виде. Проехал на красный свет и врезался в мусоровоз.

– Не лучшая мишень!

Картер саркастически ухмыльнулся.

– Если уж выбирать, во что врезаться, мусоровоз – не худший вариант. Он крупный и тяжелый, его с дороги не собьешь. Водителю повезло. Вообще никто не пострадал, кроме самого Дилейни и его водительских прав.

– Ты писал, что знаешь, где он.

– Если судить по данным Пенсионного фонда, – ответил Картер, – этот самый Дилейни сейчас подрабатывает в благотворительной организации в Фэрфаксе, на Западной Третьей, близ Фермерского рынка.

– В благотворительной организации?

– Центр реабилитации наркоманов при женском монастыре. «Ла-Бреа детокс систерс».

Росс записал.

– Спасибо, очень интересно. Да что там – потрясающе! Просто фантастика!

Детектив бросил на него внимательный взгляд.

– Не думаю, что для статьи ты много из него вытянешь.

– А вот тут ты ошибаешься! – улыбнулся Хантер. – Спасибо, Джефф, ты мне очень помог!

– Серьезно? Если тебе нужны жуликоватые проповедники, они тут у нас стаями бегают!

– Об этом поговорим отдельно, как-нибудь в другой раз.

– Росс, – произнес Картер, не сводя с него глаз, – этот Дилейни тебе нужен по какой-то другой причине, верно?

– Да нет, просто редактор настаивает, чтобы я непременно с ним встретился. Редакторы – они такие, знаешь; если что втемяшится в голову…

Детектив кивнул.

– Еще что-нибудь надо?

– Джефф, у тебя есть домашний адрес Дилейни?

– Я разговаривал с монахиней из реабилитационного центра. Он вроде бы снимает комнату где-то по соседству.

– Еще раз спасибо тебе огромное! И за то, что согласился встретиться в воскресенье вечером. Я это ценю.

– Да без проблем, – ответил Картер, допивая пиво. – Ладно, мне пора. Сынишка только-только в школу пошел, привыкает. Я обещал, что вернусь домой вовремя и почитаю ему. А у тебя дети есть?

– Скоро будет сын.

– Поздравляю!

Они пожали друг другу руки и распрощались. Допив пиво, Росс вышел на улицу, в теплый весенний вечер, и закурил сигарету, глядя на плотный поток машин на бульваре Уилтшир и на такси, одно за другим подъезжающие ко входу в отель. Докурив, позвонил Салли и рассказал ей о разговоре с Джеффом.

– И как, не против выпить? – спросила она.

Росс поколебался. Искушение было велико – но все-таки он слишком устал.

– Честно говоря, просто с ног валюсь. Не хочу заснуть посреди разговора.

– Я не дам тебе заснуть! – поддразнила она.

И снова Росс почувствовал, что улыбается. Рядом с Салли он постоянно улыбался – и это было здорово.

– Завтра обедаем?

– Уже заказала столик в ресторане, который порекомендовал здешний консьерж, – ответила она.

– Жду с нетерпением.

– Я тоже.

Вернувшись к себе в номер, Росс написал письмо Имоджен: рассказал о разговоре с детективом. Затем, совершенно измученный, сбросил с себя одежду, торопливо почистил зубы и провалился в сон.

Несколько минут Большой Тони прислушивался к его ровному дыханию. Убедившись наконец, что Росс заснул, отключил прослушку, достал из бара фляжку виски и взял телефон, чтобы сделать несколько звонков.

Понедельник, 20 марта

Вскоре после полудня такси, пойманное Питом на станции Хоршем, замедлило ход. Машина ехала по проселочной дороге; слева и справа тянулись живые изгороди.

Впереди показался белый указатель: над словами: «МОНАСТЫРЬ СВЯТОГО ГУГО» – простой крест и круг, символ картезианского ордена. Пит вспомнил девиз, связанный с этим символом: «Stat crux dum volvitur orbis».

Крест стоит, пока вертится мир.

Такси свернуло направо, на подъездную дорожку, и въехало в резные ворота. В паре сотен ярдов перед ними высилось огромное величественное здание. Центральная часть его представляла собой башню с тремя шпилями, по обе стороны простирались на несколько сот ярдов два крыла.

Пит вышел, расплатился с таксистом и, подойдя к дубовой двери, позвонил в колокольчик.

Откуда-то из недр здания донесся слабый звон, и вслед за тем дверь распахнулась. На пороге стоял круглолицый улыбающийся человек лет шестидесяти в белой рясе.

– Добрый день, – сказал он. – Я – здешний аббат, отец Рафаэль. Чем могу помочь?

– Меня зовут брат Петр. Пит Стеллос. Я из монастыря Симонопетра на горе Афон. Приехал увидеться со своим кузеном, братом Ангусом.

– Мы вас ждали, – посерьезнев, произнес аббат. – Прошу вас, проходите.

Брат Петр последовал за ним по темному мрачному коридору, поднялся по каменной лестнице и попал в другой коридор, а затем вошел вместе с аббатом в неожиданно светлый и уютный кабинет с книжными полками вдоль стен. Аббат предложил монаху сесть.

– Брат Петр, вы проделали долгий путь.

– Это верно, отец аббат.

– Должно быть, хотите есть и пить. Позвольте предложить вам чаю, кофе? Может, что-нибудь перекусить?

– Если можно, кофе. Благодарю. Без молока.

Аббат вышел из комнаты и вернулся несколько минут спустя, неся на подносе две чашки кофе, блюдце с печеньем и отдельно, на тарелочке, кусок чеддера, нарезанный хлеб и нож. Все это он поставил на стол.