Беспокойное лето 1927 - Билл Брайсон

В такой обстановке Аль Капоне казался на удивление здравомыслящим и едва ли не добропорядочным человеком. Ему нравилось настаивать на том, что он всего лишь бизнесмен. «Я зарабатываю деньги, удовлетворяя общественный спрос», – сказал он на пресс-конференции 1927 года. (Примечателен сам факт, что Аль Капоне проводил пресс-конференции.) «Девяносто пять процентов населения округа Кука употребляют спиртные напитки и играют в азартные игры, и мое нарушение состоит лишь в том, что я предоставляю им возможность таких развлечений. Кто бы что ни говорил, мои напитки всегда были качественными, а игры честными». Пусть Аль Капоне и подходил к делу несколько с иной стороны, но его история – это одна из типичных для Америки «историй большого успеха».

Альфонсо Капоне родился в Бруклине в январе 1899 года. Его отец, по профессии парикмахер, эмигрировал из Италии и в конечном счете открыл в Америке свою собственную парикмахерскую, чем могли похвастаться далеко не все иммигранты. Он так и не выучил английский язык, но был добропорядочным гражданином и, насколько известно, никогда не нарушал закон.

Альфонсо был его пятым сыном и первым, родившимся в Америке. Старший брат Альфонсо, Винченцо, сбежал на запад в 1908 году в возрасте шестнадцати лет. Через год семейство Капоне получило от него письмо, отосланное из Канзаса, и больше никаких вестей от него не поступало. Как сейчас известно, Винченцо впоследствии стал «агентом Сухого закона» под именем Ричард Харт и по прозвищу «Два пистолета». Эту фамилию он взял в честь игравшего ковбоев артиста Уильяма С. Харта и одевался соответствующим образом – шляпа «стетсон» на голове, жестяная звезда на груди и две кобуры за поясом с заряженными револьверами. Летом 1927 года, по странной прихоти судьбы, он находился в Южной Дакоте и работал личным охранником президента Кулиджа.

Юный Аль пошел по совсем другой дорожке. После того как его выгнали из школы за то, что он ударил учительницу (как он никогда не забывал уточнить, она сама первая его ударила), он стал подручным бруклинского рэкетира по имени Джонни Торрио. Сдержанный и осмотрительный Торрио сделал организованную преступность в полном смысле организованной. Особенно ему удавалось подчинять себе отдельные сферы торговли или бизнеса. Так, например, ему должны были платить определенную сумму все продавцы мороженого, получая в обмен монополию на торговлю в отдельном районе, что позволяло им поднимать цены. Любой, кто покушался на монополию, рано или поздно узнавал, что его контору взорвали или определили на снос; часто недовольные оказывались со сломанными ногами или другими частями тела. На пике своей карьеры Торрио контролировал около двух сотен различных предприятий, в основном в сфере обслуживания и мелкой торговли. Даже чистильщики обуви должны были платить ему 15 долларов в качестве первого взноса и по 2 доллара каждый месяц.

В 1920 году по не вполне понятным причинам Торрио решил оставить Бруклин и начать все сначала в Чикаго. Первым делом он постарался разобраться с гангстером по имени «Большой Джим» Колоссимо (который, по некоторым сообщениям, был дядей Торрио, а по другим – просто товарищем) и захватить его бизнес. Некоторое время дела у него шли хорошо, но потом возникли споры с другими гангстерами из-за сферы влияния. В 1925 году, в один морозный январский день, Торрио помогал своей жене донести покупки до автомобиля, когда к нему подошли два члена банды соперников и выстрелили в него пять раз с близкого расстояния. Торрио выжил, но решил, что с него достаточно. Он передал руководство над всеми своими операциями в Чикаго Аль Капоне и ушел на покой. Так началась самая знаменитая эпоха беззакония в истории Америки.

Первое, что всегда поражало в Аль Капоне, – это его возраст и его невысокий рост. На момент передачи власти со стороны Торрио ему было всего двадцать пять лет (столько же было Линдбергу, когда он прилетел в Париж), а вся его карьера в роли главаря мафии продлилась с весны 1925 года по конец 1927 года. Еще в 1926 году чикагские газеты иногда ошибочно называли его «Капони» или «Капрони». Летом 1926 года один журналист из «Чикаго трибюн» назвал его «Лицом со шрамом», и так родилась легенда.

Другой журналист, из журнала «Тайм», в красках описывая внешность Капоне, упомянул «отметину на одной из смуглых щек» («Тайм», как видно, все никак не мог насытиться словом «смуглый») – «напоминание о лезвии неаполитанской каморры». На самом деле Капоне получил этот шрам в одном из баров на Кони-Айленде, когда пьяный наклонился к посетительнице и сказал: «Дорогуша, у тебя замечательная задница, и это комплимент». К сожалению для него, девушка пришла в бар с братом, который, желая отстоять честь сестры, схватился за нож и полоснул им по лицу Капоне, оставив два отчетливых шрама на левой щеке и один побледнее на шее. Капоне они не нравились, и он всегда старался их скрыть вплоть до того, что пудрился тальком.

Никто не сомневается, что Капоне был способен на насилие, но, пожалуй, стоит заметить, что знаменитый и часто упоминаемый случай, когда он на одном обеде забил до смерти бейсбольной битой двух гостей, – полнейшая выдумка. Впервые этот эпизод описывается в книге «Наследие Аль Капоне» Джорджа Марри, вышедшей в 1975 году. За предыдущие полстолетия никто о нем ни разу не упомянул, а ведь вряд ли другие гости могли бы забыть о таком поразительном убийстве. Капоне часто приписывали фразу: «Доброе слово и пистолет способны сделать больше, чем просто доброе слово», но, похоже, это тоже вымысел.

Пусть в Чикаго двадцатых годов и царила преступность, но по убийствам он занимал далеко не самое первое место. Со средним показателем 13,3 убийства на сто тысяч человек он, конечно, обгонял Нью-Йорк (6,1), Лос-Анджелес (4,7) и Бостон (всего 3,9), но уж, несомненно, жить в нем было не так уж опасно, как в Детройте (16,8) или в любом крупном городе на Юге. В Новом Орлеане этот показатель составлял 25,9 на сто тысяч, в Литл-Роке – 37,9, в Майами – 40, в Атланте – 43,4, а в Шарлотте – 55,5. Всех далеко позади оставлял Мемфис с показателем 69,3. Для сравнения, средний показатель в современной Америке, о чем вам, вероятно, будет приятно узнать, составляет всего 6 убийств на тысячу человек.

Что действительно правда – так это особая привязанность гангстеров к пистолету-пулемету Томпсона, или к «томми-гану», как его ласково называли. Это оружие названо в честь генерала Джона Толивера Томпсона, руководителя арсеналов США, который разрабатывал его на протяжении всей Первой мировой войны. Его идея заключалась в том, чтобы создать переносной пулемет, достаточно легкий для использования одним солдатом. Пистолет-пулемет Томпсона оказался на удивление смертоносным оружием. Он делал до тысячи выстрелов в минуту и пробивал даже бронированные автомобили. На одной демонстрации он пробил стальную пластину толщиной в четверть дюйма и свалил дерево толщиной почти в два фута. К сожалению, к тому моменту, как он был готов к массовому производству, война закончилась, и армии он оказался не нужен. Полицией он тоже был не востребован из-за большого разброса и невозможности вести прицельную стрельбу. Но это же делало его идеальным для организованных преступников, основной целью которых было наводить ужас на всех, кто видит человека с оружием в руках. В Иллинойсе не было ограничений на продажу пистолетов-пулеметов Томпсона, и приобрести их можно было в магазинах хозяйственных или спортивных товаров, и даже в аптеках. Просто удивительно, что показатель убийств в Чикаго оставался таким невысоким.