Черное Пламя - Стенли Вейнбаум

— Если бы мы тебя не отыскали…

— Но вы же отыскали! — прошептала она и вдруг начала истерически смеяться и надрывно кашлять. — Почему ты так долго не шел? Я думала, что ты придешь раньше… — она растерянно оглянулась на кружащую цепь. — Я… я устроила им короткое замыкание!

И она лишилась чувств. Хэм поднял ее на руки и следом за Калленом и Харбордом побрел вдоль проволоки к «Гее». Позади них продолжала бесцельно кружить замкнутая цепь обреченных сегментов.

Зеленоватый шар — Уран — висел за пеленой раскаленных газов, вырывавшихся из главных сопел, а слева от крохотного, но слепящего кружка Солнца голубоватой звездой блестел Сатурн. Патриция, которая в чистой сухой атмосфере «Геи» почти перестала кашлять, полулежала в кресле. Она улыбнулась Хэму.

— Веришь ли, после того как я отцепила шнур… Погоди! Не надо читать мне нотаций! Так вот: я отошла всего на несколько шагов и убедилась, что ничего нового там нет — все то же извилистое растение, которое я назвала криптогамией уранианской. Я вернулась, но ты уже ушел.

— Как ушел? Я не трогался с места.

— Во всяком случае, тебя там не было, — невозмутимо сказала она. — Я прошла немного вперед и закричала, но голос в тумане сразу же глох. Потом я услышала выстрелы в другой стороне и направилась туда… И тут ко мне подскочили сосиски!

— Что же ты сделала?

— А что я могла сделать? Времени вытаскивать пистолет не было, и я бросилась бежать. Они бегают быстро, но не быстрее меня. Потом я начала уставать и обнаружила, что, резко меняя направление, я выигрываю время — ведь они не сразу сворачивают с выбранного пути. Я лавировала несколько минут и только боялась, что споткнусь в этом проклятом тумане. И тут меня осенило! Помнишь, я рассказывала тебе, как Фабр изучал гусениц, которые передвигаются цепочкой? Ну, так во время одного опыта он повел целую процессию вокруг основания садовой вазы и замкнул круг. Таким образом они остались без вожака, и знаешь, что произошло?

— Догадываюсь!

— Вот именно. Они продолжали кружить несколько часов, а может быть, и суток — не помню, сколько времени это длилось. Потом некоторые гусеницы умерли от истощения, и цепочка получила вожака. Когда я вспомнила про этот эксперимент, я решила его повторить и бросилась к последнему сегменту, а первый бросился за мной…

— Понимаю, — пробормотал Хэм.

— Да. Я собиралась замкнуть кольцо и остаться снаружи, но, когда я добежала до последнего сегмента, я, наверное, упала от усталости. Не знаю точно, что произошло, но когда я опомнилась, то оказалось, что их ноги топают почти рядом с моим лицом, а я лежу внутри кольца.

— Вероятно, ты потеряла сознание от усталости.

— Я никогда не теряю сознания, — с достоинством произнесла Патриция.

— То-то я принес тебя к «Гее» на руках!

— Это совсем другое дело, — объяснила она. — Просто я сразу же уснула, потому что сорок часов провела без сна и еды. А потеря сознания или обморок вызываются тем, что в мозг поступает меньше крови…

— Ну, ладно, ладно, — перебил ее Хэм. — Если для обморока требуется мозг, ты, конечно, не способна лишиться сознания.

— Стрелять я не могла, — словно не расслышав, продолжала Патриция, — так как они сразу напали бы на меня, а к тому же я не знала, в какой стороне находится «Гея». Поэтому я просто сидела там — неделю, десять дней, месяц…

— Сорок часов.

— А туманные фигуры шелестели над сосисками, все время шелестели, мелькали, пока мне не начало казаться, что я вот-вот сойду с ума. Это было ужасно! Хотя я и знала, что они такое, все равно было ужасно!

— Хотя ты знала, что они такое? Откуда?

— Догадалась. Собственно говоря, я заподозрила это, когда увидела снимки.

— И что же они такое?

— Видишь ли, у меня было достаточно времени, чтобы изучить сегменты в цепи, и я убедилась, что они — не полностью развитые существа. Другими словами, это личинки, которые, если мое предположение верно, развиваются потом в туманные фигуры. Ну, как гусеницы и бабочки.

— Да, пожалуй, это возможно. Но как эти фигуры меняют форму и размеры?

— Они их вовсе не меняют. Ведь свет на эту часть Урана падал почти вертикально, не правда ли? И следовательно, любая тень отбрасывалась прямо вниз. Вот, их-то мы и видели — все эти пляшущие, мелькающие химеры были отброшенными на туман тенями каких-то существ, летавших и паривших у нас над головой. Эти существа следовали за нами и наводили на нас своих личинок, понимаешь?

— Выглядит достаточно правдоподобно. Ну, что же, через восемьдесят лет, когда северный полюс Урана опять будет освещен Солнцем, кто-нибудь слетает туда и проверит, насколько верна твоя теория. Может быть, Харборд не откажется еще раз побывать там, а, Харборд?

— При условии, что на борту не будет ни одной женщины, — проворчал астролетчик.

мы и видели — все эти пляшущие, мелькающие химеры были отброшенными на туман тенями каких-то существ, летавших и паривших у нас над головой. Эти существа следовали за нами и наводили на нас своих личинок, понимаешь?

— Выглядит достаточно правдоподобно. Ну, что же, через восемьдесят лет, когда северный полюс Урана опять будет освещен Солнцем, кто-нибудь слетает туда и проверит, насколько верна твоя теория. Может быть, Харборд не откажется еще раз побывать там, а, Харборд?

— При условии, что на борту не будет ни одной женщины, — проворчал астролетчик.

Венерианские хроники

Судьба оказалась явно благосклонной к Хэму, поскольку стремительное превращение твердой почвы в вязкую засасывающую грязь настигло его в середине зимы. В сущности, земные понятия — такие как зима или лето — мало подходили для природы Венеры: они просто обозначали различие перепадов от невероятного до чудовищного. Венерианскую зиму скорее можно было бы сравнить с усиленной в десяток раз изнуряющей жарой низовьев Амазонки, сдобренной приправой из наиболее ядовитых представителей как животного, так и растительного мира.

Земля, вращаясь относительно своей оси, движется вокруг Солнца, позволяя его лучам ласкать каждую точку своей поверхности. Однако от того, что ось планеты несколько наклонена, на Земле регулярно происходит смена времен года.

К примеру, изнывающие от жары жители Северного полушария мечтают о прохладе, наступившей в Австралии и Аргентине. Но стоит лишь надвинувшейся зиме обрушить на их головы ледяные вихри, как они принимаются люто завидовать всем, кто в этот период испытывает все «прелести» иссушающего летнего зноя.