Обман - Элизабет Джордж

Барбара пошла за поездом. Недостроенное здание ресторана возвышалось над морем. Рабочие, копошившиеся на крыше, напомнили Барбаре о том, что она хотела выяснить некоторые подробности у прораба Джерри Де Витта.

Как и накануне, Де Витт был занят сваркой. Но на этот раз он оторвался от сварки и поднял глаза, когда Барбара проходила мимо, стараясь протиснуться между кучей медных труб и штабелем досок. Он убавил пламя горелки и откинул защитную маску.

— Что привело вас сюда на этот раз? — Хотя в его голосе не слышалось ни грубости, ни раздражения, казалось, он вот-вот сорвется. Ее появление здесь не вызвало радости. Так же, как и ее вопросы, подумала Барбара. — Только давайте побыстрее, идет? У нас сегодня работы невпроворот и совсем нет времени на болтовню с гостями.

— Могу я побеседовать с вами, мистер Де Витт?

— А что мы сейчас, по-вашему, делаем?

— Отлично. Только давайте отойдем. Здесь очень шумно. — Она старалась говорить громко, чтобы перекричать гудение механизмов, удары молотов, визг пил.

Де Витт, проделав руками какие-то таинственные пассы над баллонами, к которым была присоединена его горелка, направился к фасаду ресторана, выходящему на край пирса. Пройдя боком мимо стоящего перед дверным проемом штабеля оконных рам, он вышел со строительной площадки. Возле перил пирса он вынул из кармана обрезанных джинсов упаковку «Поло». Сунув леденец в рот, он повернулся к Барбаре и спросил:

— Ну так что?

— Почему вчера вы не сказали, что знаете Хайтама Кураши?

Де Витт прищурился от яркого света, бившего в глаза. Он не прикидываться, что не понял ее вопроса.

— Насколько я помню, вы об этом и не спрашивали. Вы хотели узнать, видели ли мы на пирсе эту арабскую пташку. Мы ее не видели. Вот и все.

— Но ведь вы сказали, что не имеете никаких дел с азиатами? — напомнила Барбара. — Вы сказали, что у них своя дорога, у нас своя. «Как только эти дороги пересекутся, сразу жди неприятностей», — таким был ваш вывод.

— Я и сейчас от него не отказываюсь.

— Но ведь вы знали Кураши? Вы звонили ему в отель «Пепелище» и оставляли сообщения. Значит, вы с ним все-таки пересекались.

Де Витт облокотился о перила, он смотрел в ее сторону, но рассматривал город. Может быть, он обдумывал ответ или не хотел встречаться с ней глазами.

— Я с ним не пересекался, — после паузы произнес он. — Просто я выполнял для него кое-какие работы в доме на Первой авеню. Он собирался жить там после свадьбы.

— Значит, вы его знали.

— Я говорил с ним раз десять, может — больше. Вот и все. Если по-вашему выходит, что я знал его, что ж, пусть будет так.

— Где вы с ним познакомились?

— Там. В его доме.

— В доме на Первой авеню? Вы в этом уверены? Он перевел взгляд на нее:

— Да. Уверен.

— А почему он решил заключить контракт на ремонт дома именно с вами?

— Контракт заключал не он, — ответил Де Витт, — а Акрам Малик. Примерно два месяца назад он сказал, что хочет побыстрее отремонтировать этот дом, и спросил, возьмусь ли я. Я посмотрел, прикинул и решил, что справлюсь. Деньги мне нужны всегда. Там я и познакомился с Кураши — уже после того, как приступил к работе.

— Но вы же заняты весь день здесь, на пирсе, верно? Когда же вы работали на Первой авеню? По выходным?

— И по ночам.

— По ночам? — Барбара насторожилась. Он тоже.

— Да.

Она присмотрелась к Де Витту. Немало времени прошло с того дня, когда она впервые признала тот факт, что одна из наиболее глупых ошибок следователя заключается в том, что он рассуждает, основываясь на внешних данных человека. Мощное телосложение Де Витта и то, как он работает, невольно формировало представление о нем как о трудоголике, весь день не выпускающем из рук газовую горелку, отдыхающем после работы за пинтой горького пива либо в объятиях жены или подруги. Но с мочки его уха свешивалась серьга, а Барбара знала, что такие серьги, а также кольца на пальцах ног, на пупках и сосках являются в текущем десятилетии символом наплевательского отношения ко всему на свете, в том числе к любым моральным нормам и запретам.

— Мы предполагаем, что мистер Кураши был гомосексуалистом, — объявила Барбара. — Он, возможно, намеревался встретиться со своим любовником на Незе в ту ночь, когда был убит. В ближайшие несколько дней он должен был вступить в брак, поэтому мы полагаем, что на Нез он отправился для того, чтобы раз и навсегда положить конец своим отношениям с партнером. Если бы, женившись на Салах Малик, он попытался вести двойную жизнь и это открылось, он многого бы лишился.

Де Витт поднес ладонь ко рту. Заученное движение, медленное и демонстративное, словно с его помощью он старался показать, что его ничуть не волнует эта неожиданная информация. Он выплюнул леденец на ладонь, а затем, размахнувшись, швырнул его в море.

— Я не знаю ничего о том, как этот парень удовлетворял свои сексуальные потребности, — ответил Де Витт. — С мужчинами, с женщинами или с животными. Этого мы с ним не обсуждали.

— По нескольку раз на неделе он уходил по ночам из отеля в одно и то же время. Мы почти убеждены в том, что он встречался с кем-то. При осмотре тела в кармане было обнаружено три презерватива, так что мы вполне обоснованно можем предположить, что они встречались не только затем, чтобы посидеть за послеобеденным бокалом бренди в одном из пабов. Скажите мне вот что, мистер Де Витт: часто ли Кураши приходил на Первую авеню проверить, как идет ремонт, и заставал вас там?

На этот раз она внимательно следила за его реакцией и заметила, как сжались его челюсти. Он не ответил.

— Вы работали там один или приглашали на помощь кого-нибудь из рабочих? — Движением подбородка она указала на здание ресторана. А там кто-то включил переносной радиоприемник. И мужской голос под аккомпанемент, перекрывающий шум стройки, запел о том, что жизнь дана, чтоб жить и любовь дарить. — Мистер Де Витт! — настойчиво окликнула Барбара.

— Один, — ответил он.

— Ага, — эхом отозвалась она.

— Что все это значит?

— И часто Кураши приходил проверять вашу работу?

— Один или два раза. Но туда приходил и Акрам. И его жена, миссис Малик. — Он смотрел куда-то в сторону. Его лицо блестело от пота, но вряд ли причиной тому была жара. Солнце ползло в зенит, и его направленные почти отвесно вниз лучи жгли, высасывая влагу. Ее лицо тоже было бы влажным, подумала Барбара, не напудри она его в соответствии со вторым этапом проекта улучшения ее внешности. — Я никогда не знал, кто именно из них придет, — добавил Де Витт. — Я делал свою работу, и если они решали заглянуть в квартиру и проверить — это их дела. — Он вытер лицо рукавом футболки и сказал: — Ну, если это все, что вы хотели узнать, я пойду.

Барбара кивком подтвердила, что он свободен, но, когда он подошел к двери в ресторан, снова обратилась к нему: